— Замолчи! — Мадара яростно швырнул все со стола, чересчур медленно снова опускаясь перед напуганным подростком на колени, все так же не сводя с него дурманящего взгляда. Парнишка вновь сделал жалкие попытки отползти назад, но сильная рука схватила за подбородок, сжав его и насилу поворачивая лицо. — Я хочу слышать правду. Почему ты меня избегаешь? Может, нам вообще пора разойтись? М? Что думаешь?
Еще ничтожная попытка ползти обернулась неудачей. Рукав толстовки попал под ладонь, и Кагами распластался на полу, больно ударившись лопатками, с ужасом осознавая, что не может пошевелиться от сковавшего страха. Ноги пытались скользить по полу, но Мадара тут же сел на них, придавив своим натренированным телом.
— Я не слышу, котенок, — нарочно приложил он ладонь к уху. — Как ты считаешь?
Кагами чертыхнулся, пытаясь дернуть ногами, но все было напрасно. Их силы явно неравны.
— Столбиком в уме, — прошипел он сквозь сомкнутые зубы. На его несчастье Мадара услышал эти слова, резко схватившись за толстовку на груди и притянув мальчишку к себе.
— Что? — шепотом, со смесью издевки и ярости спросил он, наклонившись почти к самому лицу. — Что ты сказал?
Парень вновь задергался под внушительным весом, но уже через несколько секунд и после очередной встряски за грудки сдался, оставалось только сдавленно зашипеть, разбрызгивая слюни прямо мужчине в лицо.
— Я сказал, что я так не считаю…
Мадара цокнул языком и будто обреченно покачал головой, словно его донимали какие-то мысли, далекие от этой комнаты и дергающегося подростка, схваченного мертвой хваткой. Новая встряска заставила Кагами до крови прикусить язык и слегка задохнуться от того, что кулак теперь торчал в подбородке. Ткань толстовки под жесткими пальцами грозила порваться. Это же любимая кофта. Парень понял, что думает совершенно не о том, когда аккуратный нос уперся в щеку, а дыхание Мадары буквально жгло лицо пожарищем.
— Остроумием будешь блистать в другом месте. Начинай говорить, пока я не заставил тебя это сделать, — его язык скользнул по щеке настолько нагло и широко, оставив мокрую дорожку почти до самого виска. — Думай, Кагами. Я ведь могу это сделать…
— Мне нечего тебе сказать, — слабо возмутился подросток, неприятно морщась от сырости.
Но Мадара вновь грустно покачал головой, а его волосы защекотали лицо.
— Мне думается иначе, — угрюмо произнес он, будто действительно о чем-то сожалел, но вмиг взбесившись, швырнул от себя парнишку, видимо, совершенно забыв, что сидит на его ногах. Кагами сочно приложился затылком об пол, но даже не пискнул. Шок. — Скажи мне, у тебя появился кто-то еще?
— Что?! Нет! — яростно замотал головой парень. И вот теперь пришла боль, острыми когтями вгрызаясь во всю черепную коробку. Во лбу что-то неприятно хрустнуло, а в глазах потемнело.
Учиха не обратил внимания на то, как Кагами пытается моргать, чтобы вернуть себе зрение, не смотрел он и на его ничтожные попытки выдернуть ноги, чтобы удобней сесть. Руки же тщетно хватались за голову. Крови точно нет.
— Учитывая твои прошлые похождения, мне трудно в это поверить, — Мадара казался почти дружелюбным, даже голос больше не повышал, а затем и вовсе вплел все десять пальцев в свои волосы, откинул их назад и повязал хвост, стянув его длинной прядью. — Тебе придется приложить немало усилий и привести, пожалуй, миллион доводов, чтобы меня убедить. Можешь начинать, я тебя внимательно слушаю.
Но слушать было ровным счетом нечего. Кагами все еще не понимал, была ли его связь с омегой изменой. По-хорошему — да, но они ведь не пара и никогда ей не будут. Да и просто так сдать Изуну он не имеет морального права. Мадара ведь все расскажет Тобираме, а дальше… Дальше только смерть. Итого их погибнет трое, есть еще не родившийся ребенок, который в этом точно не виноват. Ему нельзя причинять вред, чей бы он ни был.
— У меня никого нет, — хрипло ответил Кагами после долгой паузы. — Я же тебе обещал.
Подростку оставалось лишь крепко зажмуриться, увидев, насколько стремительно массивная ладонь приближается к его лицу. Кагами испуганно всхлипнул, но удара не почувствовал. Рядом с лицом было горячо. Опять обман. Просто хочет напугать. Судорожно вздохнув и пытаясь перевести дыхание, парень вдруг ясно представил перед собой Индру. Тот тоже не ударил. Они оба боятся… Боятся испортить лицо, ведь это придется всем объяснить. По лицу Мадара точно не ударит. Но разве от этого становится легче? Он же полицейский, наверняка знает кучу приемов, чтобы не оставить синяков. Однако и тут теория со спасенным лицом побеждала. Нельзя ударить по лицу так, чтобы не оставить следов.
— Понимаешь, котенок, — горестно произнес Мадара, окинув взглядом мальчишескую фигуру, на которой так соблазнительно задралась кофта, обнажив бледный торс. Низкие брюки сползли так, что под ними уже виднелась резинка трусов. Мужчина самопроизвольно провел языком по верхним зубам. — Я бы очень не хотел через тебя переспать с половиной города. Ты однажды так бесстыдно подглядывал за мной, когда я, скажем так, проводил время с приятелем. Скажи, тебя это возбуждает, что ли? Чего тебе не хватает?
Кагами не сразу понял, о чем толкует ему Мадара, про какого приятеля он говорит. Парнишка искренне не мог вспомнить, когда он занимался тем, что подглядывал да и зачем ему это нужно.
— Я не понимаю, о чем ты, — чуть спокойнее ответил он. Кажется, Мадара больше не собирался его бить, только все еще сидел на коленях. Создавалось впечатление, что их вывернуло в обратную сторону. — Я ни с кем, кроме тебя, не сплю… Можешь…
И тут он осекся. Можешь что? Проверить? Спросить?
— Что могу, Кагами? — будто прочел его мысли Мадара. Его рука забралась под задранную толстовку, ощупывая дрожащее тело с мелкими мурашками. Прохладная кожа ладони так хорошо ложилась на разгоряченную грудь. Кагами рвано вздохнул и прикрыл глаза, не имея возможности выдохнуть. — И все ты понимаешь. Я тогда встретил тебя на лестнице. Какого черта ты следил за мной?
— Я не следил за тобой, — быстро поняв, в чем дело, Кагами расслабился, а ладонь, забравшаяся под кофту, даже начинала нравиться. Он даже подумал, что уж лучше бы сейчас все закончилось постелью. Так проще. Близкий контакт все решит. Похоже, что Мадара думал иначе. Парень вздохнул, взяв себя в руки. — Тогда на лестнице, это не я за тобой следил, это Изуна решил узнать, а не Хаширама ли… С ним такое сделал.
Скрестив руки на груди, Мадара заинтересованно склонил голову. Кагами тут же попытался поправить кофту.
— Вот как, — мрачно усмехнулся мужчина. — Значит, он тоже сложа руки не сидит. Похвально, но глупо. Он тебя оставил за себя отдуваться, что ли?
Кагами замотал головой, однако его насторожили такие слова. Он впервые услышал, что Мадара так отзывается о своем брате.
— Нет, я сам предложил ему убежать… А я остался.
— И он сможет подтвердить твои слова?
— Да. А почему нет?
Мадара кивнул, будто с чем-то соглашаясь, а затем завел руку за спину, вынув из кармана наручники. Под глазами мужчины залегли тени, тяжелая челка вновь упала на лицо, скрыв его наполовину. Кагами с ужасом следил за каждым действием своего альфы.
— Снимай штаны, — прервал мысли хриплый голос, и глаза парнишки заметно округлились с заставшим в них ужасом. Мадара дернул наручники, пара звеньев цепи зловеще звякнула, раздался металлический скрежет, и кольца разошлись в стороны. — Я непонятно говорю? Поворачивайся, спускай штаны и послушно суй свои ручки в браслеты. Быстрее, котенок, мое терпение заканчивается.
Кагами вдруг осознал всю тревожность момента, ведь Мадара просто заговаривал ему зубы, спрашивая о какой-то ерунде. Наверняка ему было плевать, что за ним подглядывали в столь откровенный момент. И что теперь? Зачем ему этот акт насилия, если можно все решить иначе. Они ведь все еще вместе, так зачем делать это так?
— Я не хочу, — промямлил Кагами и затряс головой, тогда как пальцы вцепились в пояс брюк. — Зачем? Я все сказал. Что еще ты от меня хочешь?
