— Малыш, а ты уже знаешь пол ребенка? — Тобирама с той же лаской донимал Учиху, не прекращая наглаживать юное тело руками, трогая округлые бедра и бока.
Изуна ткнулся носом в подушку и коварно хихикнул, помотав головой. Нет, сейчас-то он уж точно не скажет — из головы все не выходит их спор с Мадарой по поводу пола ребёнка. Хочется помучить обоих за такое поведение на празднике.
— Знаю.
— А мне скажешь? — легко потряхивая, Тобирама наклонился к розовенькому ушку.
— Нет, — Изуна отвернулся, практически шипя. Ещё немного, и кто-то останется без глаз со своим длинным носом.
— Почему?..
— Потому что я хочу спать! — омега закрыл глаза и замахал руками, отгоняя от себя Тобираму, как какую-то приставучую муху.
Терпение лопнуло вмиг, и Тобирама поднялся с постели, принявшись нервно обходить комнату в несколько шагов.
— Ты стал слишком капризным, а еще очень много спишь. Я как ни приду, ты все время нежишься в кровати.
— А что я должен делать? Я устаю. Это как с рюкзаком ходить, который не можешь снять, — от этого сравнения юноша и сам оказался ее в восторге, щуря нос и переворачиваясь на другой бок с целью понаблюдать за альфой.
— Может, тебе взять академический отпуск, раз сложно учиться? — с задумчивой паузой Тобирама остановился у стола и открыл тетрадь, разглядывая почерк любовника. — Вот поправишься и начнешь заново.
— Поправишься?! Это не болезнь! Ясно тебе? Я не больной. И ничего я бросать не буду! — Изуна скинул одеяло на пол и сжал в кулаках простыни, прожигая взглядом темных глаз мужчину. — И прекрати натаптывать полы, а то провалишься.
— Я знаю, почему ты злишься. Ты хочешь чего-нибудь вкусного. М? — умело проигнорировав подкол своего любимого омеги, Тобирама уселся на край кровати и мягко улыбнулся уголками губ.
Изуна весь воссиял в тот же миг и присел поближе к мужчине, жалобно заглядывая ему в глаза с большой надеждой на разрешение такой трапезы.
— Хочу пиццу со всеми видами мяса и колбасы, стейк с кровью и устрицы… Такие скользкие и мерзкие… А еще… Целый литр кофе.
— Ну ты же знаешь, что тебе сейчас нельзя кофе…
Изуна озлобленно пихнул альфу в плечо и плюхнулся обратно на кровать, кутаясь в одеяло по самые щеки.
— Тогда ничего не хочу. Уходи, я буду спать.
— Малышарик, а ты можешь мне кое-что пообещать? — Тобирама нарушил трехминутную тишину и положил свою ладонь поверх чужой. Все-таки поступок этот стоило обдумать, ещё как следует скрыть его улики, а свидетелей задобрить.
— Зачем? — из-под челки Изуна поднял взгляд темных глаз на Тобираму и поджал губы в надежде услышать что-то хорошее, а не вновь достающее.
— Я тебе тоже пообещаю.
— Ммм… Давай попробуем, — сложив руки на груди, Изуна надул губы и вздернул бровями, с усмешкой ожидая заманчивого предложения.
— Ты не скажешь братику, что я разрешил тебе выпить кофе, а я тебе…
— Согласен, — не дав договорить своему альфе, Изуна тут же улыбнулся во все тридцать два и миловидно похлопал ресничками, собираясь отныне вести себя довольно послушно. Хотя бы до приезда кофе с едой.
— Пойду, сделаю заказ.
Оставив почти невесомый поцелуй на солоноватом виске, Тобирама приподнялся с кровати и, едва заметно схватившись одной рукой за поясницу, второй потянулся в карман брюк за телефоном. Наблюдая эту картину, Изуна слегка фыркнул, будто смотрел на притворщика, ведь это у него сильно ломило поясницу, когда долго находился в вертикальном положении. А когда дверь в комнате прикрылась маленькой щелкой, и послышался голос альфы в коридоре, Изуна отчего-то рассмеялся и, коварно потерев ладони друг об дружку, выкрикнул своим обычным звонким голосом, надеясь, что его услышат еще и на том конце трубки.
— А потом отнесешь меня в столовую на ручках, — парень коварно улыбнулся. — Слышишь меня, Тора?
И только когда Тобирама так близко и когда так нежно усаживает на обеденный стол, дурные мысли от неприятного сна покидают голову. Сейчас все на месте, кроме надоедливого белья, что так неприятно пережимает пояс или сваливается к коленям. Сердце пропустило несколько ударов, когда сильные руки развязали пояс халата и скользнули по нагретому телу, нежно прикоснувшись к животу, а затем поднявшись до узких плеч.
В глазах Тобирамы промелькнула нерешительность и боязнь, но запах выделившейся от возбуждения смазки вскружил голову. Секс с альфой хоть порой и приносил мимолетное облегчение, но все же был противоестественным. Он так давно не был со своим любимым, что сейчас хотелось сделать с ним все, что только можно, лишь бы доставить ему и себе непомерное удовольствие. Сладко ласкать все его уязвимые места. Он еще помнит их? Наверняка. А потому легко приспустил халат с плеч и откинул голову омеги назад, придерживая за горячий затылок. Подушечки пальцев легко пробежались по тонкой натянутой шее. Послышался томный выдох.
— Почему прямо тут? — тихо спросил Тобирама, наклоняясь к шее, но вместо ответа Изуна крепче сжал его бедрами и вплел пальцы в волосы.
Горячая ласка и тесный контакт пропустили по телам нервную дрожь. Сердце застучало неровно. Стоило Изуне приоткрыть рот, как он тут же почувствовал на губах теплое дыхание. Скользкий язык прошелся по верхней губе и юркнул в рот, игриво задевая кончиком его собственный. Руки Тобирамы немного властно держали шею. Он быстро увлекался, иногда не замечая, что делает больно. Изуна оставил это без внимания, целиком отдаваясь глубокому поцелую, иногда прикусывая чужие губы. Он слишком доверяет своему альфе, чтобы паниковать от сжимающих его пальцев.
Положив свои ладони поверх ладоней Тобирамы, Изуна оторвался от поцелуя, снова открывая шею, позволяя, — нет, — заставляя целовать его именно там. Там, где больше всего нравится, где больше хочется. Сладкая судорога пробежала по телу, внизу живота завязался огромный узел, когда настойчивые, смазанные поцелуи спускались все ниже и ниже. Однако Тобирама слишком терпелив для человека, давно не имевшего связи с омегой.
— Знаешь, что я хочу? — на выдохе произнес Изуна призрачным шепотом. Тобирама только заинтересованно промычал, не в силах оторваться от сладковатой кожи. Руки его легли на бедра и развели их в стороны, он уже явно догадался, что омега ему ответит, но когда тот откинулся на локти, все же услышал тихие слова, произнесенные без тени смущения. — Я хочу твой язык…
Собственный стояк уже давил не только на штаны, но еще и на голову. Жаркие пульсации между раздвинутыми бедрами и обильно вытекающая смазка туманили рассудок. Не удержавшись, Тобирама провел по заветному отверстию двумя пальцами. Скользко. Давно забытое чувство. На его памяти еще никто не хотел его так сильно. Изуна закрыл глаза, прикрывшись веером густых черных ресниц. Он уже давно перестал стесняться. А нужно ли было? Ведь они давно не чужие.
Быстрое движение крови поднимало градус тела, хотелось выть, но Изуна терпеливо ждал, не услышав слов протеста. И когда кончик носа коснулся возбужденного члена и прошелся по нему до самого основания, парень замер, забыв, как дышать.
Длинные пальцы огладили между ног, ласково разводя стенки шире. Почувствовалось влажное дыхание, которое тут же сменилось языком, что провел широкую дорожку, собирая вязкую смазку. Изуна тягуче простонал, раскрыв рот, да так и замер на выдохе, чувствуя, как нетерпеливый язык вылизывает ароматную кожу рядом, ощупывает стенки, пробираясь все глубже. Как приторно-сладко ощущать настойчивые поцелуи там, где их быть не должно, как приятно отдаваться целиком тому, кого так неистово любишь. А Изуна действительно любил. Злился иногда, даже ругался, но любил. И как же было тоскливо обманывать человека, столь охотно отвечающего любовью на любовь.
— Это то, чего ты ожидал? — улыбнулся Тобирама, все еще сжимая бедра омеги и притираясь к ним щекой, таким бархатистым и нежным, словно шелковым, как ткань халата.
Изуна лишь запрокинул голову и попытался вдохнуть, немного злясь на альфу, потому что тот явно чувствовал приближающийся оргазм по пульсациям, но прекратил. Неужели близость настолько свела его с ума, что он хочет продолжения? Парень поерзал на столе, но глаза не открыл.
