Мадара сухо кивнул и поджал губы, в последний раз взглянул на Хашираму, который, казалось, ничуть не расстроился, и опустился на стул.

— Мне кажется, что ты правильно поступил, — нагнувшись к самому уху, прошептал Хаширама и для верности прихлопнул приятеля по ноге. Мадара молча прикрыл глаза, соглашаясь. Все же Хаширама был хорошим другом, пусть любовника из него и не вышло.

Тобирама презрительно поглядывал на Кагами, который не решался заглянуть внутрь своего подарка, наверняка все еще не веря, что это ему. Изуна помог другу, и они вместе открыли футляр, в котором оказался золотой браслет. Ребята сравнили подарки, которые действительно были почти одинаковыми, только на браслете Изуны болталась подвеска с символом мужчины, а на браслете Кагами красовалось сердечко с поблескивающим черным камешком. Губы Тобирамы изломались в отвращении. Мадара явно забыл о такой маленькой детали точно так же, как и забыл украсить дом. Глупо же дарить подарки тому, кому они не предназначались. Это ведь все равно, что подарить подвеску, где написано “мама” отцу.

Праздник шел своим чередом, и градус алкоголя заметно повышался. Изуна то и дело одергивал Кагами от очередного бокала вина, а затем и виски. Тот нехотя слушался, ловя на себе подстегивающие взгляды, особенно, когда дело касалась тоста за день рождения. Парень прекрасно понимал, что вот-вот переборщит, но не мог остановиться, равно как и все остальные.

Тобирама подсел ближе к Мадаре, и они оживленно о чем-то спорили, хоть и пытались скрыть свои голоса за звучащей музыкой. Мужчины активно жестикулировали руками, а Изуна боялся каждого лишнего движения, думая, что еще немного и они снова подерутся. Хаширама сидел рядом с Мито на диване. Женщина подобрала под себя ноги и положила голову своему альфе на плечо, а тот, в свою очередь, теребил ее красные волосы, накручивая на палец. Они оба изредка поглядывали на Изуну, и он это точно видел, даже не сомневаясь, о чем они сейчас говорят.

В один момент, неловко встретившись взглядами, Хаширама хлопнул ладонями и встал с дивана. Изуна несколько испуганно замер, понимая, что сейчас его о чем-то спросят. Больше всего он не хотел поднимать сегодня тему своего интересного положения. Мужчина подошел ближе и небрежным жестом попросил парнишку встать. Изуна так и сделал, не отрывая взгляда от такого же непонимающего Кагами.

Хаширама плюхнулся на стул и прихлопнул себя по коленям. По спине Изуны почти с таким же звуком пробежал прострел, свалившись ледяным камнем куда-то в район копчика.

— Не бойся, присядь ко мне, — голос пьяненький, но добрый, а может, обманчиво добрый.

Изуна тут же вспомнил тот день девятнадцатого сентября, когда он собирался улизнуть на вечеринку и встретился с Хаширамой на своей кухне. Тогда не очень удобно получилось пронести шлейф своего аромата мимо чувствительного носа.

— Зачем? — едва вымолвил он испуганно.

Заметив замешательство и посторонние движения, Мадара и Тобирама как по команде повернулись к мальчишке, оба готовые сорваться с места. Только вот повод у них был разный. Мадара не прекращал подозревать всех и каждого, а Тобирама болезненно опекать своего омегу. Хаширама же елейно расплывался в улыбке, продолжая едва ли не гипнотизировать Изуну. Тот нехотя и крайне осторожно присел на одну ногу, не желая поднимать лишнего шума.

— Хаши, ты чего творишь? — шипя от злости, бросил ему Мадара и сжал на столе ладонь в кулак.

Тот лишь отмахнулся и прижался щекой к мальчишескому плечу, руки нежно обвились вокруг талии, а ладони легли на теплый твердый живот. Изуна покрылся крупными мурашками, которые прекрасно скрывал толстый свитер. Только вот натянутое струной тело не скрывало ничего. Тут даже Мито испуганно ахнула, прижав кулак к накрашенным губам.

— Да чего вы напряглись? — бормотал он, рискнув двинуть ладонями, чтобы погладить соблазнительную округлость. — Я всего лишь хочу потрогать своего будущего племянника. Может, во мне отцовские чувства заиграли.

Тобирама надменно хмыкнул и отвернулся от отвратительного зрелища, но боевого настроя не растерял, понимая: как только брат перейдет незримую черту, так сразу схлопочет в нос.

— Вот родится и трогай, сколько хочешь, а сейчас отстань, — рыкнул на него Мадара и уже со злости ударил кулаком, заставив звякнуть посуду.

— Нее, — протянул Хаширама лениво, сильнее прижимаясь к щуплому тельцу. — Родиться он всегда успеет, а вот эта прелесть потом пропадет. У кого я еще такую потрогаю?

Не выдержав такого хамства, Мито кашлянула в кулак, но должного внимания не получила. Ее названый супруг вовсю ласкал юношеское тело, пусть и по-дружески, даже по-родственному.

— А ты не хочешь понять, что причиняешь ему дискомфорт? — настаивал Мадара вполне резко.

Кагами поглядывал на поблескивающие от ярости глаза мужчины, наливающиеся чем-то красным, а внутри все переворачивалось. Он сильно переживал за возможную предстоящую драку. Парень взглянул на зашуганное лицо Изуны и встретился с ним взглядами, прекрасно понимая, что ничем не может помочь. Кагами обратил внимание на широкие ладони мужчины, которые совершенно бесцеремонно забрались под ткань свитера и поглаживали голую кожу. Изуна стиснул зубы, проглатывая крик отчаяния, но тут же едва не поперхнулся, когда Тобирама стукнул по столу полупустой бутылкой виски и поднялся.

— Тебе вроде бы ясно сказали?! — рявкнул он в своей манере, заставляя стынуть кровь в жилах. Тут даже Кагами готов был пожать ему руку, видя, как старший брат его безоговорочно слушается, вынимая ладони из-под свитера. — Ты совсем необучаемый, что ли?!

— Сдаюсь под твоим напором… Как всегда, — буркнул себе под нос Хаширама и примирительно выставил открытые ладони, дернув бедрами, предлагая Изуне встать. Тот был только рад такому, а потому вскочил, как ошпаренный. — Может, перекурить сходим?

Одернув Тобираму за край рубахи, Мадара дождался ответного взгляда и кивнул. Да, возможно, им нужно сходить на улицу и глотнуть свежего стылого воздуха, перемешанного с едким запахом табака, чтобы расслабиться.

Оставшись в гостиной втроем, Изуна расслабленно выдохнул и только тогда осмелился поправить свитер. Вместе с Кагами они пересели на диван, поближе к Мито, что весь вечер немного грустила.

— Ты как? — обеспокоенно спросила она, подсаживаясь ближе и приобнимая Изуну за плечо. — Хаши иногда бывает таким дураком, что даже мне трудно держаться.

— А с тобой-то он что делает? — хохотнул Кагами, снова взяв стакан с виски, в котором уже почти растаяли кубики льда.

Мито махнула рукой, жестом прося передать ей бокал с шампанским, и парень услужливо подал игристый напиток, присаживаясь к ней по другую сторону.

— Да ничего особенного, — быстро ответила она, хотя в выражении лица читалось явное отвращение. — Иногда он так бесцеремонно лапает меня на глазах у всех, хотя, я не дура и прекрасно понимаю, кого он представляет на моем месте.

Изуна сочувственно взглянул на нее и положил свою ладонь поверх ее тонкой кисти, что лежала у него на коленке.

— Тебя это не напрягает? — робко спросил он.

— На самом деле — нет, — Мито сделала небольшой глоток, скорее просто приложившись к бокалу губами, а затем кивнула сама себе, подтверждая сказанное. — Я знаю, что такое брак по расчету. Как я могу заставить его полюбить себя?

— А ты его любишь? — Кагами интересовался аккуратно, ловя едва заметные перемены в лице женщины.

— Скорее да, чем нет, но я не тешу себя надеждами на светлое будущее с этим человеком. Кстати… — обратилась она к Изуне, чуть заметно сжав его колено. — Какой срок уже?

Изуна заметно покраснел и вперился глазами в пол, на котором задорно отражались мерцающие разноцветные огоньки.

— Тринадцать недель, — ответил за него Кагами, когда понял, что ждать нету смысла.

— Ого! — воскликнула Мито, заметно повеселев и, в отличие от Хаширамы, почти невесомо коснулась подушечками пальцев ткани свитера. Впрочем, ее прикосновения дрожи не вызывали, даже наоборот. — А тебе не кажется, что для тринадцати недель он слишком большой?