— Ты вернешься? — Мадара застенчиво почесал нос, понимая, что спрашивает глупость. — Извини, но я должен это спросить, чтобы мне точно знать… Чтобы не вышло, как в тот раз.

— Я обязательно вернусь, — заверил его брат и подтвердил это кивком. — Тора меня привезет обратно. Честно… я бы хотел остаться у него, но очень хочу поговорить с тобой потом.

— Но это ведь можно сделать и на следующий день.

Изуна замотал головой и порывисто обнял Мадару, схватившись кулаками за домашнюю футболку у него на спине.

— Нельзя… Я не могу объяснить, но просто нельзя.

Напоследок, пригладив выбившиеся прядки за уши, старший поцеловал его в лоб. Да, ему сейчас и так нелегко, ведь за один день его жизнь круто изменилась, а потому спорить не стоило.

— Понимаю, — выдохнул он и с улыбкой отряхнул плечи пальто. — Беги, а то опоздаете.

Туман превратился в густой смог. На улице сильно похолодало, а ледяная мгла обжигала лицо и руки. Забравшись в салон теплого авто, Изуна вынул руки из карманов и смущенно зажал их между колен. Сердце бешено заколотилось, а в глазах потемнело. Казалось, что у него на лбу написан весь коварный план, но Тобирама только притянул его за плечи и целомудренно поцеловал в щеку. Сделалось даже стыдно.

— Ты какой-то не такой сегодня, — по-доброму усмехнулся Тобирама, примостив локоть на спинке соседнего кресла. — Обычно ты любишь целоваться и всегда первым кидаешься на шею. Мы ведь уже три дня не виделись.

Неужели действительно все на лице написано? Нет. Нельзя больше допустить таких подозрений, а потому Изуна повернулся и, положив ладонь на чужое плечо, потянулся к любимым губам за поцелуем. Проникший в рот скользкий язык тут же пробудил дикое желание, и в животе туго потянуло. В его объятиях так бывало всегда. Исходящий запах власти заставлял сжиматься уютным комочком. С ним было хорошо и спокойно, как с братом — как с родным, коим он скоро и окажется. Наверное.

— Все хорошо, — ответил Изуна, чуть отстранившись, но все же продолжая тыкаться лбом в чужой лоб. — Я соскучился.

— Я смотрю, что ты сегодня утеплился, — осторожно сказал альфа, переложив руки на руль. — А то в этот раз я даже захватил для тебя теплый пиджак, ведь ты всегда так легкомысленно относишься к своему здоровью.

Сегодня Тобирама сам был одет довольно легко: на ногах зауженные джинсы, а сверху серебристый пуловер с треугольным вырезом. Эластичная ткань красиво облегала тело. Иногда Изуна даже не обращал внимания на его тело, восхищаясь всегда только довольно серьезным, но в то же время мягким лицом. В последние недели было тяжело скрывать свои похотливые желания, но омега отчаянно пытался, наивно полагая, что у него получается. Он никогда не брал в расчет свой запах, который выдает его с головой при малейшем возбуждении. Тобирама на это благородно молчал.

— Брат заставил, — улыбнулся Изуна и раскидал полы пальто по сиденью.

— Трогательная забота, — только и ответил Тобирама, выводя машину на дорогу.

С головокружительной скоростью блестящая черная иномарка неслась по вечернему городу в центр. Отчего-то Изуна ощущал себя не в своей тарелке, будто человек, сидящий рядом, казался ему чужим. Он не любил обманывать, а иногда и вовсе не умел, потому пытался держать рот на замке, что тоже было не менее подозрительным.

— Сегодня не будет вопросов о том, как я провел свой день? — пошутил Тобирама.

— Они тебя раздражают, — Изуна отвернулся в окно, но смотрел только на свое понурое отражение.

— Меня раздражают не вопросы, а твоя реакция на ответы. Ты всегда чем-то недоволен, — Тобирама пытался говорить серьезно, хоть и улыбался, совсем не испытывая злости.

— Я плохо реагирую?

— Если я скажу, что весь день провел дома, то ты обязательно спросишь с кем, хотя и прекрасно знаешь, что я тебе не изменяю, — спокойно продолжал он. — Если я отвечу, что целый день работал, то ты надуешься и скажешь, что мне сегодня не до тебя, потому что сам решил, что я устал.

— Я всегда говорю то, что думаю.

— Ты все извращаешь! — обвинил Тобирама, впрочем, беззлобно.

— Не так уж и много, — пробормотал Изуна и скрестил руки на груди, уставившись на дорогу.

— Достаточно, чтобы свести меня с ума, — весело отозвался альфа, и у Изуны немного отлегло от сердца.

— Тебе просто не нравится моя трактовка, — снова обиженно прошептал парень и тут же об этом пожалел.

Всю оставшуюся дорогу Тобирама молчал. Изуне даже показалось, что он испортил ему настроение. Это было довольно скверно, ведь в таком состоянии у них вряд ли что-то выйдет, а сроки поджимали.

— Приехали, — сухо заключил мужчина, припарковав машину на свободном месте почти у самого входа в молл.

Изуна мягко улыбнулся, повернувшись.

— Роскошно выглядишь, — решился он на комплимент, сам не понимая зачем, но Тобирама ответно улыбнулся и, тронув губами свои любимые пухлые губки, вышел из машины. Похоже, что конфликта нет.

— Роскошь — не всегда благо. Стараюсь не выделяться.

— Без особого успеха, — засмеялся Изуна, выбираясь из машины следом. Благодаря сумасшедшей скорости и пустому в субботний вечер городу, они еще даже выиграли время.

Естественно, что, оказавшись в длинной очереди за билетами, многие смотрели на них, открыв рты. Разница в возрасте сильно бросалась в глаза. От избытка внимания Изуне становилось не по себе, он даже споткнулся и упал бы, если бы Тобирама его не поддержал.

— Изуна… — устало пробормотал он, покачав головой.

Сам Изуна видел, что Тобирама не старается от него отодвинуться, тесно соприкасаясь локтями, а это означало, что тот не стесняется находиться вместе. Да и с чего бы? Молодой омега у многих альф был более предпочтительнее, чем ровесник с уже зрелой головой, а соответственно — со своими загонами. Однако у Изуны загонов было не меньше, но он никогда не делился этим с Тобирамой. Как бы он объяснил тот факт, что никогда морально не подготовится к детям? Скажи он это, так тут же оказался бы на обочине жизни, ведь он только для продолжения рода и существует. Омерзительно было это понимать.

Прозвенел короткий звоночек, означающий начало сеанса с его жутко раздражающей рекламой. Весь зал ликовал, ведь народу так не терпелось увидеть вторую часть фильма, отснятого по знаменитому роману известного короля ужасов. Конечно, далеко не комедия, но им обоим они не нравились из-за тупого юмора, а потому порция страшилок и неоднозначные ужимки на моментах с зубастым клоуном, откусывающим голову маленьким девочкам, были как нельзя кстати.

Тобирама вкратце рассказал о фильме, думая, что Изуна не читал книгу. Наивно. Он читал все книги мастера. А потом свет погас полностью. Изуна вдруг отчетливо осознал, что Тобирама сидит в нескольких сантиметрах. По телу будто прошел электрический разряд, и парнишке страшно захотелось коснуться лица своего альфы. Ведь пройдет каких-то пара часов, и они окажутся слишком близко. Изуна судорожно скрестил руки на груди, подумав, что он сейчас просто сойдет с ума.

На экране появились титры, и в зале стало чуть спокойнее. Уже никто не пытался открыть пачку чипсов или банку пива, все ждали начала фильма. Глаза Изуны, словно обладая собственной волей, перекинулись на соседа, и он робко улыбнулся. Поза Тобирамы напоминала его собственную: скрещенные на груди руки, сжатые кулаки, искоса наблюдающие глаза. Тобирама как-то грустно улыбнулся, и взгляд карих глаз прожег в темноте. Изуна отвернулся. Еще немного, и ему нечем будет дышать.

Учиха внимательно следил за сюжетом, скорее для того, чтобы найти расхождения с оригиналом, но все же иногда поглядывал назад, чтобы шикнуть на беспокойную девушку, каждый раз вздрагивающую и пинающую кресло. Он безуспешно пытался расслабиться, однако электрический заряд, исходивший от Тобирамы, не ослабевал, приводя его в трепет. Время от времени Изуна поглядывал вбок и видел, что тело его альфы напряжено, как перед прыжком. Страшно хотелось дотронуться, и Учиха в отчаянии так сильно сжимал кулаки, что пальцы онемели.