— А как я должен себя чувствовать? — перекатившись на другой бок, Изуна повернулся лицом к брату. Так и есть, осунувшееся лицо говорило о явном недостатке сна. А спал ли он вообще?

Мадара почти виновато передернул плечами, а, может, тому виной был нервный озноб, что пробрал от пристального взгляда.

— Не заставляй меня задавать вопросы прямолинейно, — он смущенно отвернулся и схватился за свое правое плечо, закусив кожу на большом пальце.

Изуна только хмыкнул, прекрасно понимая этот стыд, а потом все же сел на кровати и потянулся к еде, замечая косящегося на него украдкой брата.

— У меня там все болит, если ты об этом, — выдал он через силу. — И я понятия не имею, как сегодня пойду к Тобираме и попрошу его переспать со мной.

— Не переспать, а зачать ребенка, — скромно поправил его Мадара, хоть и понимал, что разницы в данном случае почти никакой.

Телефон зазвонил снова, и старшему удалось прочесть имя прежде, чем Изуна быстро метнулся и скинул звонок, пихнув гаджет под подушку.

— Не хочу с ним говорить, — зачем-то уточнил он и взял тарелку с пастой, принявшись накручивать ее на вилку.

— Вы поругались? Поэтому ты пошел один? — Мадара обратил внимание, что экран снова загорелся, но телефон уже стоял на беззвучном режиме. — Не расскажешь мне, что произошло?

А он мог, да? Просто так взять и вывалить всю неприятную правду о том, что Кагами попросил заняться с ним сексом? Даже если и так, то это был не повод убегать, ведь все можно было решить простым разговором. Мадара все решал переговорами и только в крайнем случае пускал в ход кулаки, обычно щедро одаривая ими Хашираму, когда тот изрядно перебирал с алкоголем и лез, куда не нужно. Изуна так не умел.

— Он тут ни при чем, — глупо отмахнулся мальчишка, жадно набивая голодный желудок горячей пастой с морскими уродцами. — Просто не хочу, и все.

Мадара мысленно махнул рукой и коснулся брата через одеяло, поглаживая по ногам.

— Ладно, сами разберетесь. Еще не хватало мне лезть в подростковые разборки.

Они оба даже попробовали улыбнуться друг другу.

— Братик, — смущенно позвал Изуна и потупил глаза в тарелку. — Я очень хочу, чтобы все осталось между нами, и я умоляю тебя не вести никакого расследования, даже неофициального. Если хоть капля этого инцидента всплывет не там, где нужно, то я все потеряю.

— Я и не думал, — и в доказательство своим словам Мадара расслабленно откинулся на локти, утонув в мягком одеяле. — Такие, как… ты, часто просят об этом, ведь все произошедшее для них даже не страх, а стыд. Нередки и случаи самоубийств, — смерил он укоризненным взглядом брата. — Ты ведь не собираешься делать ничего такого?

Изуна помотал головой, все так же сверля глазами потеки сладкого соуса. Такое ему в голову еще не приходило. Избавиться от ненужного плода — да, а вот себя он любил, да и к тому же самоубийство — тяжкий грех.

— Можешь за это не переживать, — решительно ответил он. — Я планирую еще пожить. Дара, а как ты думаешь, кто это мог быть?

— Именно об этом я и хотел спросить тебя, но утром тебе было явно не до этого, — Мадара облегченно выдохнул и совсем развалился, положив руки под голову. По стеклянной крыше стекал водопад, и за такой картиной он мог бы наблюдать вечно. — Может, ты хоть что-нибудь видел? Например, какая у него была одежда или обувь. Возможно, видел его руки.

— Не видел, — быстро ответил Изуна, покручивая на вилке небольшого осьминога и смотря на его щупальца с присосками. — Я чувствовал его руки, они были такие же сильные и влажные, как вот у этого гада, — парень нервно хохотнул и покрутил осьминогом перед лицом брата, а затем ткнул в губы, заставляя съесть. Мадара поначалу делано поморщился, но все же сорвал зубами живность.

— А где твоя одежда?

— Понятия не имею, — Изуна пожал плечами. — Кажется, он чего-то испугался, а потом быстро собрал ее и убежал…

— Собрал? — старший вскинул брови, все так же смотря в крышу. — То есть ты считаешь, что у него какой-то фетиш на одежду с запахом омеги? Маньяк? Или пытался скрыть себя?

— Нет, скрыть себя он вряд ли хотел, ведь на мне самом осталось столько его следов… — Изуна ненадолго замолчал и бросил взгляд на свои распущенные волосы, лежащие на плече. — Он дернул меня за хвост и… выругался, а затем сбежал.

— Выругался на тебя?

— Скорее на себя, — младший потер шею сзади. — Метка… Он о ней будто не знал, — парень вздохнул, поняв, что по таким приметам он точно никого не найдет. — Бред. О ней почти никто не знает, если уж на то пошло. Обычно никому в голову не приходит пялиться на мой загривок, да и волосы у меня не короткие, чтобы открыто щеголять ей.

— Мда… Не густо…

Осветившая небо вспышка заставила Изуну поднять взгляд вверх. Он даже подумал, что хорошо еще тогда дождя не было. Мадара сел на кровати и потер ладонями лицо. Дождливый день снова клонил мужчину в сон. Изуна долго молчал, а затем поставил пустую тарелку обратно на поднос. От простых движений внизу неприятно потянуло, будто он сидел на одном большом синяке.

— Надо позвонить Торе, — обратил он внимание на все еще бесшумно звонящий телефон. — Вот интересно, как я объясню ему свои синие, содранные ноги?

Мадара вымученно улыбнулся, повернувшись к брату.

— Ты не падал ни разу, что ли?

— Ну, это еще полбеды, — развел он руками и покосился в область паха. — А вот что сказать про синяки в самом интересном месте?

Старший махнул рукой и снова спрятался в ладонях, крепко зевнув.

— Нет у тебя там ничего.

Изуна уже даже взял телефон в руки, чтобы набрать номер, но вдруг замер от такого простого и быстрого ответа, а потому, изогнув одну бровь, медленно повернулся к Мадаре.

— Откуда ты знаешь?

— Проверил, — снова короткий непринужденный ответ.

Младший опешил от такого и свел колени вместе, судорожно сжав их ладонями. Выпученные глаза совершенно ничего не видели от накатившей неловкости и даже страха.

— Ты… изучал меня там, пока я… спал?

Мадара не понимал его возмущения, ведь ничего ужасного он не сделал, просто проявил некое беспокойство и заботу. Он ведь и сам не хотел придумывать для Тобирамы какие-то нелепые отговорки, вроде тех, что они с братом вдруг решили заняться верховой ездой.

— А что в этом такого? Я просто посмотрел, даже не трогал.

— Прости, — покачал он головой и тронул пылающую стыдом щеку. — Мне немного неловко, что ты подглядываешь за мной в таких… эм… интимных местах…

— Ты стесняешься меня, что ли? — хмыкнул он, но Изуна не ответил, только потянулся к стоящей на подносе чашке. Мадара заботливо подал ее сам, когда увидел, что брат снова кривится от неприятных ощущений. — Подожди, — улыбнулся он, но больше оттого, что Изуна смешно сморщился еще сильнее, увидев содержимое этой самой чашки. — То есть ты не стеснялся лежать в парке в таком виде, а меня стесняешься? Из, глупо же. Что я там не видел?

— Что это? — перебил Изуна брата и толкнул ему чашку практически под самый нос.

Мадара рассмеялся, но по выражению лица Изуны понял, что пить он это точно не будет, а потому почти смиренно поставил теплую чашку обратно на поднос. Даже дорогой зеленый чай с жасмином и фруктами не мог заменить Изуне его любимого кофе, который он готов хлестать и днем, и ночью в огромных количествах.

— Это чай, Изу, — ответил он спокойно, наблюдая за реакцией.

— Я не пью чай, — закапризничал Изуна и скрестил на груди руки.

— Придется, — Мадара наиграно вздохнул и, подвинувшись ближе, поднял обиженное личико за подбородок. — Ты ведь знаешь, как кофеин действует на сердце и давление, а потому очень вреден для малыша. Будет лучше, если ты уже начнешь привыкать жить без кофе.

— То есть ты уже все для себя решил, да?! — вскрикнул Изуна и даже толкнул брата в грудь, отпихнув от себя. — Решил, что он уже точно есть? Напомню, что мы этого еще не знаем! Ты решил за меня, что я должен обмануть любимого человека! Решил, что я теперь жизнь положу на этого ублюдка, да?!