— Ты считал меня тем, кем я тебе представился, — Учиха кивнул, подтверждая свои слова. — Давай, больше не будем об этом. Бестолковый разговор.

— Я рад, что ты не такой, — согласился Тобирама, наконец улыбнувшись, но настроение быстро скатилось к отметке минус, когда он ощутил, как мелко содрогнулось сидящее на нем тело, а затем Изуна шумно втянул потекший нос. — Ты опять плачешь что ли?

Изуна только замотал головой и вытер слезы о чужое плечо. Руки его затряслись, а ноги сильнее поджались, холодные ступни коснулись горячих бедер, спрятанных под пледом.

— Нет, — совсем неслышно ответил он.

— А как же наш уговор “не врать”? — настаивал мужчина, пытаясь заглянуть в лицо, поглаживая по голове. Учиха не повернулся.

Неловкое молчание между ними нарушал только кружащийся ветер и пуще прежнего разошедшийся дождь. Из глубин души протянулись невидимые нити, за которые кто-то умело дергал, причиняя этим боль. Во рту окислились слезы.

— Я боюсь вернуться, — наконец сознался он. — Боюсь снова увидеть этот подвал, эту комнату, снова ощутить кожей этот холод и полумрак, а еще запах…

Тобирама зажмурился, глаза защипало. После нескольких дней, проведенных в свете и тепле, ему и самому было скорее тошно от своего дома. Он представил, как вернется туда, снова сядет за рабочий стол, обернется на пустую комнату, в ней не будет того тепла, что принес с собой этот парнишка. Но потом в голове что-то екнуло. А он действительно не глуп.

— Малыш, — мягко обратился он, насилу подняв голову Изуны за подбородок. Два глаза с полопавшимися капиллярами грустно смотрели снизу вверх. — А тебе не кажется, что ты проговорился?

— О чем ты? — сощурился Учиха.

— Ты ведь этим самым сказал, что хочешь остаться со мной. Так?

Изуна вымученно улыбнулся и потер кулаком глаз.

— А это было настолько непонятно?

Втянув влажный прохладный воздух полной грудью, Тобирама почувствовал некое подобие облегчения. Он незаметно потянулся к карману штанов, чтобы проверить, все ли на месте.

— Я бы тоже хотел, чтобы ты был рядом, — мечтательно произнес он. — У меня внутри что-то обрывается, когда я думаю о том, что ты можешь уйти, но и держать тебя я не имею права. Иногда из-за этого я даже не сплю. Мне жалко тратить время на сон.

Изуна подтянулся и обнял за шею, а его мягкие губы тронули чужую щеку. Почти незаметный всхлип над ухом. Он тоже умеет плакать?

— Надеюсь, что после этого разговора мы оба наконец выспимся, — прошептал он на ухо и потерся об него носом. — Скажи, что тебя привлекло во мне больше всего?

Надежное кольцо рук стянуло плечи. Яркая вспышка молнии осветила свинцовое небо, а за ней последовал раскатистый гром. Все это казалось слишком далеким и ненужным сейчас, но прекрасно дополняло и говорило: “никуда спешить не надо, иногда нужно присесть и поговорить”.

— Можно я сначала кое-что тебе подарю? — несмело спросил Тобирама, выудив вещицу из кармана брюк и зажав ее в кулаке. С самого начала отпуска он хотел ее отдать, но решился только сейчас, до этого думая, что будет выглядеть глупо. — Ты ведь помнишь, что я изучаю языки? — Изуна кивнул и слегка передернулся, когда прохладные пальцы сомкнулись на шее, но тут же исчезли. На груди, блеснув красным и белым камнями, повис кулон в форме веера. — Огонь и ветер — вот что значит твоя фамилия…

— Веер огня, — перебил Изуна и тут же получил легкий поцелуй в лоб.

— Точно. Я уже давно сделал его на заказ. Нравится? — Учиха потеребил подвеску и, улыбнувшись, кивнул. — А знаешь ли ты, что означает твое имя? — на что парень пожал плечами, ни разу этим не заинтересовавшись. — Оно означает “несломленный”, и ты действительно такой.

— Спасибо…

— Мне нравится в тебе то, что ты вырабатываешь ценнейший ресурс — уют, — продолжал Тобирама, думая, что если не скажет этого сейчас, то уже не скажет никогда. — Сорви к чертовой матери эти темные занавески, включи климат на полную мощность, чтобы ноги не мерзли, мусори на кухне в попытке приготовить ужин, разноси ногами белые следы от муки, залезай с ними на кровать, только не уходи…

Изуна насмешливо нахмурился и глянул под плед, отчего Тобирама вопросительно вскинул брови, не понимая, о чем ему должно было это сказать.

— А без одежды ходить можно? — наконец рассмеялся Учиха.

Сцапав своего мальчишку до хруста в ребрах, Тобирама прорычал ему в макушку, пытаясь сдержать в глазах слезы радости. Наверное, так себя чувствуют девушки, которым спустя годы наконец сделали предложение выйти замуж.

— Если не боишься злого дядьку, который подкрадется к тебе сзади, — хриплым голосом ужасного монстра продолжил Тобирама, сильнее стискивая щуплое тельце. — А затем утащит в свою кровать…

— Ага, — смеялся Изуна. — Намажет массажным маслом, поцелует за ушком, приласкает… А еще… А еще… Отнесет в ванную на ручках, а потом уснет рядом, воткнувшись носом в бок… — Учиха замолчал, тепло улыбнулся и коснулся поджатых трясущихся губ, стараясь не обращать внимания на слезы, бегущие по бледным щекам. Это ведь не слезы горя, так пускай текут. — Я согласен, Тора.

***

Я знал одну женщину, она всегда выходила в окно,

В доме было десять тысяч дверей,

Но она выходила в окно.

Она разбивалась насмерть,

Но ей было все равно…

Оставив машину в паре кварталах от нужного дома, галантный мужчина в дорогом костюме и с пышным букетом черных роз почти бежал по улице, иногда оглядываясь. Сегодня пятница, и именно в этот день уже на протяжении года они тайно встречались. Сначала как друзья, но потом неспешно дошли до поцелуев и до безобидных романтических игр. И вот именно в этот день он решил, что слишком зол на свою пассию, а потому настало время впустить в свое сердце еще одного человека, который появился в его жизни столь неожиданно.

Еще раз обернувшись на пороге, мужчина перемялся с ноги на ногу и нажал на кнопку звонка. Ожидание нервным зудом щекотало в груди. Хотелось быстрее, пока не передумал, пока он готов. Дверь приоткрылась небольшой щелкой, но он тут же дернул ее и прошмыгнул внутрь, прикрыв лицо букетом.

— Дети дома? — строгим тоном спросил мужчина, уже заметив стройные ноги женщины, стоящей перед ним в своем коротеньком домашнем платьице.

— Нет, — опешив ответила она, но все же осмелилась принять цветы.

— Я знаю, — последовал насмешливый ответ, а за ним и бесцеремонный поцелуй в губы.

Руки женщины обвились вокруг шеи, и она тут же поднялась на цыпочки, ощущая, как горячие ладони шарят под подолом платья.

— С ума сошел? — горячо прошептала она, едва смогла разорвать поцелуй. — Ты никогда так не приходил. А если кто увидит?

— Никто не увидит, — улыбнулся он и тут же легко подхватил ее на руки. — Я незаметный, как ниндзя.

— Соскучился?

— Очень.

Вверх по лестнице, мимо семейных и почти счастливых фото полноценной семьи с двумя красивыми детьми, которые совершенно точно пошли в мать, а не в вечно угрюмого отца. И как такая красивая женщина могла выйти за него замуж? Ведь даже сейчас так сильно заметно по тому, как она игриво болтает ногами и прижимается сильнее, что мужской ласки ей явно не хватает.

— Ты негодяй, Мадара, ты знаешь об этом? — немного смущаясь спросила она, когда толкнула ногами дверь в их с мужем спальню. Учиха изогнул одну бровь и вошел внутрь. — Ты взял на работе отгул и уехал, ничего не сказав.

— Извини, — смеясь, положил он ее на кровать и зачесал волосы назад. — Просто когда брат меня о чем-то просит, я не могу ему отказать.

Быстро и небрежно скинув пиджак на спинку стула, Мадара присел перед кроватью на колени. Тонкие женские пальцы тут же закопались в его волосах, исследуя голову массажными движениями. На такие нехитрые манипуляции до довольной слюны изо рта был способен только Изуна, а вот теперь и она.

— Хотела бы я, чтобы и у моих сынишек была такая же связь, — мечтательно произнесла женщина, но Мадару заметно передернуло.

— Никогда не говори так, — отрезал он и тут же бережно поцеловал ее руки, взяв в свои. Такие нежные и хрупкие даже в сравнении с крохой Изу. — Бойся своих желаний, Мик, они имеют свойство сбываться.