На что Микото нахмурилась и склонила голову, не понимая, что же она сказала не так. Это к лучшему.
— О чем это ты?
— Да так, ни о чем, — заверил Мадара и аккуратно заполз сверху, бросив взгляд вскользь на рамку с фотографией супругов, стоящую на прикроватной тумбе.
Это его в данный момент вообще не волновало. Она такая, какая есть, она, черт возьми, женщина, которая, вероятно, очень устала от пресной семейной жизни. И плевать он хотел, что она старше его на каких-то шесть лет. О возрасте женщины должен говорить только ее паспорт, а уж точно не внешность. А сейчас, когда она вся такая открытая в распахнутом халате лежит снизу и пошло улыбается, просто грех этим не воспользоваться. У него же получится?
— Сейчас ты опять скажешь, что у тебя мало времени, — пыталась перебить она настойчивые поцелуи.
— Очень мало, — не прекращая влажных смазанных поцелуев по выразительным, мягким губам, Мадара тщетно пытался тереться причинным местом об ее колено, внутренне проклиная себя за беспомощность. — Катастрофически мало времени, ведь обеденный перерыв не вечный. Но сегодня я решил пойти дальше, и я пойду…
Ее ловкие руки уже расстегнули все пуговицы на рубахе, огладили широкие, рельефные плечи и, слегка оцарапав длинными красными ногтями торс, нырнули за пояс брюк.
— Да неужели, Дара, — улыбнулась Микото. — Тебе на это понадобилось полтора года…
— Мне на это понадобилась вечность…
Одежда сброшена, на нем только трусы, а на ней кружевной комплект красно-черного французского белья. По-видимому он не единственный, кто подумал, что сегодня будет секс… Только толку от этого никакого, от слова совсем. Мадара отчаянно краснел, когда она, усевшись сверху и пытаясь возбудить его эротическим массажем, не добилась ровным счетом ничего. Микото завела руки за спину, пытаясь расстегнуть лифчик, но Мадара ту же поймал ее за локоть. Не готов.
— Не надо, — вдруг сказал он не своим голосом. — Так лучше… Оставь.
— Что-то не так?
Но он помотал головой и прикрыл лицо ладонями, яростно его потерев. Стыдно. А то как же.
— Все хорошо, Мик, ты прелесть, правда, просто… Просто я не могу…
И она действительно сдвинулась чуть назад, обратив внимание на абсолютно лежачее достоинство, даже пыталась сжать его руками через ткань белья. Бесполезно.
— И все же что-то не так, — расстроенно вздохнула Микото. — Говорила же я тебе, что старовата для тебя.
Мадара привстал и обхватил ее личико ладонями. Грустные глаза смотрели безотрывно. Она действительно винит в этой неудаче себя?
— Это вовсе не так, — поспешил он успокоить, хотя еще не совсем понимал, как. — Понимаешь, у меня есть некий психологический барьер, и я думал, что смогу преодолеть его, но, кажется не могу… — Мадара понял, что городит несусветную чушь, но и остановиться уже не мог. — Ты… ты замужем, и меня это немного напрягает…
— Да брось, — махнула она рукой и даже попыталась встать, но он снова усадил ее обратно. — В какой момент тебя это стало напрягать?.. Дело вовсе не в этом.
— А в чем? — озадаченно переспросил мужчина, нахмурившись.
— В том, о чем ты не можешь сказать…
По телу прошел неприятный озноб и покрыл его мелкими мурашками, и, заметив это, Микото все же перекинула ногу и упала на подушки, разбросав длинные волосы небрежными волнами. Момент снова испорчен, но отчего-то именно ей врать не хотелось. Не он виноват. Его чертова природа виновата, которая решила с самой юности сыграть с ним злую шутку, переключив внимание с красивых женщин на мужчин, дойдя до абсурда и зациклив внимание даже на собственном брате.
— А у твоего мужа есть пивной животик, — решил он перевести тему и виновато скривил губы.
Она только махнула рукой на это.
— Он называет это “холм славы”.
— Ага, а под ним павший воин, — и только когда пошутил, понял, насколько это оказалось неуместно в его-то положении. — Мик, можно я тебе признаюсь? — повернулся к ней Мадара и прилег рядом, подперев голову на локте. — Ты тут ни при чем. Дело только во мне… Просто я… Я гей…
Микото не повела и мускулом на лице, спокойно выслушав нелегко давшуюся правду. Пожалуй, можно было даже сказать, что она была готова к этому.
— Даже не знаю, что и сказать, — вздохнула она, глядя в потолок. — Я, наверное, должна расстроиться и надуться, как маленькая школьница, которую грубо отшили, но понимаю, что ты не врешь.
— Зачем мне выдумывать такие вещи? — Мадара коснулся ее плоского, бархатного живота и не без удовольствия заметил, что ее не отшатнуло, она даже не поморщилась, будто с легкостью приняла его правду. — Тебя это вообще никак не удивило, да?
Она только тяжело вздохнула и, повернувшись набок, ответно коснулась красивой накачанной груди.
— Ты не первый такой в моей жизни, и ты это прекрасно знаешь…
Мадара замешкался и потерялся на какое-то мгновение, но потом в памяти всплыл скромный симпатичный мальчишка, а мозг сгенерировал глупую неуместную фразу:
— А где у тебя дети? Никто не придет сейчас?
— Младший гуляет с приятелями, — махнула она рукой в сторону окна. — А старший как обычно уехал в город.
— Так ты знаешь, что он тогда сбежал, да?
Микото молчала, какое-то время обдумывая ответ. Стараясь чем-то себя занять, переложила волосы любовника на плечо и глупо теребила их, наматывая на палец.
— Я даже знаю, почему.
Стало неловко. Он вообще не должен был этого говорить, ведь он обещал Итачи тогда, что будет молчать, но она все равно все знает, а значит его вины в этом нет. Так?
— Он сам тебе об этом сказал?
— Да, — быстро ответила она, скользнув рукой по крепкому телу и снова зацепившись ногтями за край трусов. — Молчал какое-то время, а потом сам сказал. Только мне, отец до сих пор не в курсе, и я не собираюсь ему говорить.
Мадара удивленно вскинул брови и выпучил глаза, поразившись мудрости этой женщины. Все же вкус у него был как на женщин, так и на мужчин, хотя во втором уже имелись сомнения, иначе не было бы его сейчас тут.
— И ты не стала его ругать?
— Ругать? — по-доброму усмехнулась она. — Конечно нет, и сейчас в очередной раз убедилась, что не зря. Ты меня в этом убедил. Отругала бы я его или нет — против природы не попрешь. Я бы ничего не изменила.
Довольно простонав, Мадара нагнулся и прорычал ей в живот. Мягкие волосы тут же пощекотали бока, отчего Микото хихикнула и по-матерински погладила по щеке, заправив непослушные пряди за ухо.
— Господи… — приглушенно пробубнил он, сильнее воткнувшись носом. — Мик, ты чудо-женщина… Сколько раз мне еще нужно в этом убедиться, чтобы не удивляться?..
— А еще я мировая мама, — посмеялась она в ответ. — А у тебя, ну… кто есть?
Оставив мокрый след от поцелуя на животе, Мадара поднял голову и виновато улыбнулся, совсем не желая подымать эту тему. А было ли уже, что терять?
— Есть, — кивнул он и снова упал рядом, ткнувшись лбом в теплый бок. — Только он в последнее время меня дико раздражает. Я всегда знал, что он немного придурковатый, но раньше мне это нравилось. А тогда, когда мы с тобой увиделись в первый раз, он показался мне совсем с другой стороны — грубым и холодным. Я ведь никогда не рассказывал, что тогда произошло. У моего любовника есть брат, который, не побоюсь этого слова, спятил на почве полного непонимания. Мой Изу отчаянно хочет их помирить, но боюсь, что скоро и он сдастся, а он очень упертый. Даже не знаю, что и делать…
— Может быть, вам нужно сильное женское плечо? — несмело предложила Микото после недолгого молчания. — Давай, дадим ему своеобразный толчок навстречу примирению.
— Это как? — Мадара и впрямь заинтересовался. Да, где-то женщины действительно умнее… В крайнем случае — хитрее.
— Отнимем у него то, что он боится потерять больше всего, — коварно улыбнулась она и заметила блеск в глазах напротив. — Как конфету отнять у ребенка. Он тебе потом все что угодно наобещает, лишь бы отдали.
— Коварная мама отнимала леденцы у сынишек, — рассмеялся Учиха, за что тут же получил ласковый подзатыльник.
