"Чезаре Руано, чоло, 27 лет, красновато-желтый, рост 5 футов. 7 дюймов, вес 84 кг (189 фунтов), мускулистое, широкое лицо, выступающие скулы, прямой нос с широкими ноздрями, очень белые зубы, красивый. Шрамы: от правой брови через правую щеку до мочки уха; от левой стороны шеи до середины грудной кости; горизонтальный шрам от соска до соска, ружейное или пистолетное ранение в правую ногу, на два дюйма выше колена; три следа от выстрелов на спине, один в левую ягодицу; на левой ноге мизинец отсутствует. Характер необщительный, но приятный в обращении и веселый до раздражения. Очень ловкий человек. Примечание: В случае ареста офицерам рекомендуется стрелять, прежде чем обратиться к Руано."

В первые несколько ночей путешественники останавливались в маленьких горных гостиницах, чьи красные островерхие черепичные крыши были опущены, как колпаки, над крошечными окнами, похожими на глаза. Похожий на туннель вход в такую гостиницу всегда выглядел как черный рот, открытый в ужасе от чего-то, что он видел по ту сторону гор.

Примерно такое же выражение лица было у владельцев и гостей, когда они узнавали, что путешественники направляются в Рио-Инфьернильо.

Пабло Паска всегда в довольно драматичном стиле сообщал новости об их пункте назначения игрокам и прихлебателям, которыми были переполнены эти центры горной жизни.

– Сеньоры, – произносил он речь, – вы видите перед собой человека, приговоренного к смертной казни, но поскольку никакая веревка не могла повредить его горло, настолько оно затвердело от выпитого джина, префект решил отправить его в путешествие в Рио-Инфьернильо! Давайте выпьем за нашу удачу!

Это заявление обычно вызывало бурные аплодисменты и смех. Однажды какой-то шумный человек закричал:

– Но ваши спутники, что заставило их отправиться туда?

И Пабло ответил с забавным жестом:

– Один – убийца, остальные – американцы!

Это был большой успех. Слушатели приветствовали Пабло и делились своим бренди.

Однако после этих вступительных слов хозяин дома вскоре переставал смеяться и после нескольких вопросов неизменно предостерегал ученых от их безумной затеи. В двух подобных случаях владелец становился настолько серьезным и взволнованным, что умолял сеньоров прогуляться с ним по склону горы, чтобы своими глазами увидеть ужасы, с которыми они столкнутся.

Петвик никогда не забывал своего первого взгляда на тайну, которая скрашивала его мысли и мечты до конца его жизни.

Ночь была ясной, но безлунной. Группа неуверенно карабкалась в темноте по уступам из валунов и отрогов первобытной скалы. Домовладелец направился к группе деревьев кализайи, силуэты которых вырисовывались на фоне неба. Прохладный воздух был наполнен ароматом горных фиалок. Альпинисты протягивали друг другу руки, пока хозяин не добрался до торчащего корня, а затем все полезли наверх. Петвик, задыхаясь, упал у подножия дерева, его сердце сильно билось. Сначала его слегка позабавило обещание хозяина о каком-то знамении, но вскоре его веселье исчезло среди торжественности ночи и гор.

Сами звезды над ним носили странный вид южных созвездий. На фоне их мерцания Анды вздымали могучие плечи. Вершина за вершиной, они стояли в холодной черноте, еще более холодные и таинственные из-за белизны снежных полей.

Вся группа трепетно застыла в тишине на несколько минут. Наконец М. Димитриович, покачав головой, спросил на ломаном испанском:

– Ну, амиго, что тут посмотреть?

– Подождите, – прошептал хозяин.

В этот момент далеко на фоне черноты вспыхнула звезда.

– Алла! – ахнул перуанец.

Петвик вздрогнул и усмехнулся. Он поднял их, чтобы увидеть падающую звезду.

– Но подождите! – умолял их хозяин, чувствуя веселье инженера.

Почти сразу же оттуда, куда ударила звезда, возникла слабая, светящаяся дымка, такая же неопределенная, как Млечный Путь. Должно быть, это было за много миль отсюда. Перед ней вырисовывались очертания двух или трех горных массивов, а другие, более отдаленные, были смутно очерчены ее сиянием.

Уэспед глубоко вздохнул.

– Как раз там находится Рио-Инфьернильо, – заговорил домовладелец. – Это земля, из которой ни один человек не возвращается живым. Я знал многих людей, которые отправлялись туда, сеньоры, думая, что там, где так много опасностей, должно быть великое сокровище, и оно может быть и существует, сеньоры. Никто не может сказать. У каждого человека есть свое мнение по этому поводу. Я скажу откровенно, что у меня…

Он сделал паузу, очевидно, ожидая, что кто-нибудь выскажет свое мнение.

Вместо этого заговорил Стэндифер:

– Мое мнение таково, что это метеор и фосфоресцирующее отображение, которое иногда следует за ним.

Хозяин рассмеялся в темноте с огромным презрением к такому ребяческому мнению.

– У вас другое мнение? – спросил Петвик.

– Сеньоры, – торжественно произнес хозяин таверны, – этот ручей называется Рио-Инфьернильо по очень веской причине. Потому что туда каждую ночь приходит дьявол, чтобы добывать золото, чтобы развращать священников и … и, конечно, протестантов тоже, – добавил он милосердно. – Но он никогда не сможет этого сделать, сеньоры. Пусть он копает, пока не спустится с гор и не достигнет своей собственной страны, которая является источником Рио-Инфьернильо – он никогда этого не сделает!

– Кто-нибудь когда-нибудь видел, где он копал? – спросил Петвик, снова развеселившись.

– Си, сеньор.

– Я слышал, вы сказали, что никто никогда не ходил туда и не возвращался живым, – небрежно заметил Петвик.

Возникла небольшая пауза, а затем хозяин объяснил:

– Этот человек прожил всего несколько минут после того, как постучал в мою. Я видел его. Его волосы были белыми. Он был сожжен. Я слышал его последние слова. Больше его никто не слышал.

Это было произнесено с такой торжественностью, что Петвик так и не понял, было ли это рассказом о какой-то странной трагедии в горах или фольклорной выдумкой.

В ту ночь, когда Петвик лег спать на верхнем этаже гостиницы, в то время как смех и выпивка непрерывно неслись снизу, ему пришло в голову, что, в конце концов, странно, что хозяин повел их на такой подъем, чтобы увидеть падающую звезду и дымку, и что два явления произошли так быстро друг за другом.

На следующую ночь другой домовладелец повел их в такой же поход и показал им тот же набор чудес. Его объяснение было еще более фантастическим, чем первое.

Перед тем, как группа выдвинулась на второй вечер, Петвик спросил Деметриовича:

– Профессор, какова вероятность того, что два метеорита совершат одинаковые эволюции в одной и той же части неба и, по-видимому, упадут примерно в одно и то же место две ночи подряд?

– Я думал об этой проблеме, – ответил ученый, зевая. – На самом деле, я привел некоторые предварительные цифры по этому вопросу” – он показал маленькую записную книжку. – Это примерно один шанс на два миллиона.

– Мизерный, – заметил Петвик.

– Это верно только для звезд. Падение двух звезд в одном и том же регионе, сопровождаемое каждый раз фосфоресценцией, уменьшает вероятность до одного шанса на восемь триллионов.

Петвик тихо присвистнул.

– На самом деле, мы видели не метеорит, – заключил профессор, забираясь в постель.

Пабло Паска что-то прокричал, приблизительно, в сотне ярдов вверх по тропе. Он был скрыт от вереницы утомленных всадников изгибом скалы. Петвик посмотрел вперед и увидел, как два стервятника взлетели над пропастью. Один из них спустился с горы и пролетел в сорока футах от группы, его перья свистели, лысая белесая голова поворачивалась, чтобы посмотреть на незваных гостей, и холодный ветер был на мгновение испорчен его запахом.

Мгновение спустя инженер увидел, что два проводника спешились, а их мулы фыркали и дергались на самом краю пропасти. Сами мужчины смотрели на что-то, и Паска казался охваченным паникой, как и животные. Беспокойство быстро распространилось по веренице носильщиков багажа.