Я ответил ему точно такой же, ведь в этот раз все пройдет совсем не так, как он ожидает.
Глава 8
В Ефиме меня в первую очередь впечатлил вовсе не грозный внешний вид, а аура. Это было совсем не внешнее проявление, а ощущение, которое возникает, когда смотришь на этого человека. Такое же бывает при взгляде, к примеру, на одного из Детей Хлада. Словно твои инстинкты говорят, что перед тобой далеко не обычный человек, и с ним нужно соблюдать осторожность.
Он вошел в комнату, загородив своей массивной мускулистой фигурой выход и заставив меня отступить чуть назад.
— Значит, ты знаешь, кто я?
— Ага.
— И знаешь, зачем я здесь?
— Пёсик пришел выполнять приказ хозяина, — попытался я задеть мужчину, но не почувствовал никакого отклика. Неприятно. А я-то думал разозлить его и использовать гнев против него самого, но Ефим был невозмутим как гранитная скала.
— Можешь говорить, сколько угодно. Кричать, сколько угодно. Тебе никто не поможет, — сказал он, расстегивая свой китель и наглейшим образом швыряя его на мою кровать. — А теперь…
Он протянул руку, чтобы схватить меня, но я отбил её, не позволив ему даже пальцем меня тронуть.
— С гонором значит… Люблю таких ломать.
И тут же ударил левой.
Таня не просто так предупреждала о нем. Ой не просто так…
Несмотря на то, что я успел поставить блок, в меня словно бетонной балкой швырнули. Ноги оторвались от земли и я крайне звучно врезался в противоположную от двери стену.
— Тц… — цокнул он языком. — Малость переборщил. Надеюсь, ты жив?
— Жив? — рассмеялся я, рывком поднимаясь на ноги и сплевывая кровь. — Да ты бьешь, как баба. Моя сестра в детстве меня лупила сильнее, чем ты.
— Шутишь значит, ну хорошо… — в его исполнении эта фраза прозвучала зловеще.
Я скакнул вперед, собираясь максимально сократить дистанцию, но мужчина тут же попытался это пресечь, нанеся удар мне в грудь ногой. За миг до удара я затормозил, практически полностью остановившись, перехватил его ногу и что есть силы дернул ту вверх.
Пришел черед Ефима полетать. Его массивная туша взмыла в воздух, врезалась в потолок, расколов штукатурку, и следом рухнула вниз. Он почти сразу поднялся, но на лице скользнуло удивление.
— Неужели Беспалов прислал ко мне беззубого песика? — улыбнулся я.
Ефим заскрежетал зубами, и я ощутил, как от него пахнуло гневом. Скала треснула, а я теперь питался моим же противником.
Он ударил прямым ударом, быстро и четко. Я отклонился в сторону, но тут же получил ударом коленом. Поставленный блок не слишком помог, меня все равно сильно приложило об стену. На миг показалось, что я её проломлю и ввалюсь в комнату Миши.
Ещё один удар, на этот раз кулаком в голову. Видимо, Ефим собирался добить меня, но я отклонился в бок и тут же контратаковал, нанеся один удар по корпусу.
Его не отшвырнуло и не отбросило. Нет, большая часть силы удара словно “утонула” в чем-то, что невидимым слоем обволакивало его тело словно броня.
Это ещё что за хрень?!
Мы обменялись ударами, после которых от штукатурки на потолке и стенах почти ничего не осталось, но это меня волновало меньше всего. Я… проигрывал. Нынешние травмы уже были несовместимы с жизнью, а я при этом смог оставить на противнике всего пару синяков. Его невидимая глазу защита поглощала большую часть урона.
— А ты… крепкий… — тяжело дыша, сказал Ефим. — Все поднимаешься и поднимаешься, сколько бы я не бил. Другой на твоем месте был бы уже мертв. Что, во имя Императора, да будет править он вечно, ты такое? Подклятвенный? Реликт? А впрочем… не важно… Мне тут сказали, что на техническом учится твоя сестра.
Сказали? Кто сказал? Лицеисты не должны об этом знать…
— Как закончу с тобой, пойду к ней. Надеюсь, она красивая.
— Ты хотел знать, кто я… — зарычал я, вскипая внутри. Спасибо за отличную провокацию, мудила. Мне как раз не хватало стимула. — Я ГНЕВ. И сейчас ты познаешь, что это значит, на себе!
И я ударил. В последний миг Ефим что-то почувствовал, поставил блок, но его это не спасло.
Комната словно взорвалась. Ударной волной выбило стекла, а Ефима вышвырнуло в коридор, снеся дверь. И в этот раз его хваленая защита не помогла. Он был ранен, изо рта текла кровь, а попытки подняться успеха не приносили.
— Ну что, пёсик? Кажется, я тебя сделал… — сказал я, подходя к мужчине и хватая его за бороду. — Не такой уж ты и силь…
Он ударил. Не сильно, если сравнивать с прошлыми ударами. Я не отлетел, даже не шелохнулся, просто ощутил удар двух фаланг пальцев куда-то в область сердца. И в следующий миг оно взорвалось. Лопнуло, разорвавшись на множество кровавых ошметков.
Ефим улыбнулся, увидев, что из моего рта хлынула кровь.
— Лыбишься? — прохрипел я, а он удивленно моргнул. Я должен быть мертв. Должен был замертво свалиться, лишившись сердца. — Я ГНЕВ, а ты пожалеешь, что перешел мне дорогу.
Если раньше я себя контролировал, то теперь любые тормоза отключились. Мир стал кроваво-красным, и я, схватив за лицо Ефима, поднял его и швырнул обратно в мою комнату. За драку в коридоре меня могут исключить, но если она будет в моей комнате…
Мужчина попытался выползти, но я поднял его и ударил в торс, услышав, как треснули кости, затем приложил его головой о стол, разнеся тот в щепки. Следующим ударом сломал Мужчине ногу в колене.
Открытый перелом. Ай-яй-яй… столько крови.
Ну и в завершение я впечатал его голову в стену, затем ещё раз, оставляя на той потеки крови. Третий удар, и тот окончательно прекратил сопротивляться, лишь стонал и кряхтел, изредка моля о пощаде. Я начал давить, чувствуя, как начали трещать кости черепа. Ещё чуть-чуть, и его головушка треснет как спелый арбуз…
— Дмитрий! — послышался внезапный испуганный возглас со стороны.
— Не смей называть… — начал было я, но осекся, увидев перепуганное лицо Миши.
Что, во имя Хлада, я делаю?
Злость стала стихать, и я отпустил едва живого Ефима, который тут же рухнул на пол.
Вот этого я и боялся… Я немного потерял контроль. Чем сильнее злюсь, тем меньше я соображаю. И кажется, сегодня я наделал так много дел, что меня тырнут из лицея с рассветом…
— Ну, чего встал? — буркнул я Мише. — Зови кого-нибудь. Пусть приведут медиков, — а затем чуть тише добавил. — А мне пока надо подумать…
* * *
До утра я просидел в карцере, что в принципе, неудивительно. Никого из старших, кто мог бы разобраться в произошедшем, на месте не было, ну а меня, как единственного целого, разумеется сделали крайним. Ефим вряд ли встанет на ноги в ближайшее время, и это он ещё легко отделался. Пусть радуется, что я его не убил.
В целом карцер оказался не самым плохим местом. Комната того же размера, что и моя, но без краски на стенах и окна, а из мебели лишь кровать. Довольно неудобная, кстати.
— Тц… Чтоб этого Ефима…
Он оказался неожиданно силен. Его невидимая глазу броня, скорость и отточенность движений… И я так и не понял, каким именно образом он уничтожил мое сердце. Казалось, что он влил в меня какую-то энергию, которая вступила в реакцию с моей и создала “взрывной” эффект.
Я так многого ещё не знаю об этом мире и его законах…
Спустя, казалось, вечность за мной все-таки пришли: несколько солдат при оружии, которые крайне невежливо надели на меня наручники и повели за собой. Я бы мог сказать, что это ни к чему, но какой смысл? Так что просто подчинился.
Меня привели в какой-то кабинет, где за выставленными в центре столами сидело несколько человек, включая декана Помникова. Вечно хмурый старый ветеран смотрел на меня странно, остальные с безразличием. Была тут и секретарь. Черноволосая красотка сидела чуть в стороне, положив пальцы на печатную машинку.
— Предварительную комиссию объявляю открытой, — сухо сказал декан, и пальцы Валентины застучали по клавишам. — Дмитрий Старцев, вы обвиняетесь вы нападении на офицера армии Его Величества, причинении травм тяжелой степени тяжести, нарушении комендантского часа и порче имущества лицея. Что можете сказать в свое оправдание?
