Минут через пять, мы залезали под брезент ставшего родным нам, жилища!.Наши все спали. Прошла целая страшная для нас ночь, но никто об этом ничего не знал, зато утром мы получили замечание от голодных попутчиков, за то, что съели за ночь полведра картошки, а где мы были и что пережили-никто не спрашивал, да и объяснять это на словах, было бесполезно.
О том, как мы с отцом убирали хлеб в Башкирии можно узнать из материала «Рай для изгоев», в этом же разделе.
Для полноты общей картины о той, нашей командировке в Башкирию, – добавлю, что, когда мы ехали обратно, раздосадованные комбайнеры, потерявшие рабочий сезон, пользуясь тем, что мы ехали через Москву, решили коллективно пожаловаться «верхам» на то, что с нами случилось и не по нашей вине.
Среди нас был, как это всегда бывает в таких случаях, один особенно «активный» помощник комбайнера, председатель одного из бывших колхозов. В моей Слободзее, в начале пятидесятых, было 11 колхозов, а к концу этого периода, осталось всего два. Так он всех по дороге от Уфы, подбивал – в Москве, мол, надо пойти искать правду….
Хотели заявиться в ЦК КПСС, но нас они переправили с Министерство сельского хозяйства СССР, как бы – по нашей принадлежности…В здание министерства на Садовой, запустили только комбайнеров, мы, помощники – ждали на улице. Потом постепенно и мы просочились через швейцара-дежурного и предвигались по этажам, просто как заинтересованные наблюдатели.
А наших «представителей» гоняли полдня от одного чиновника – к другому, потом им(чиновникам) это надоело, поднимать шум им было тогда не с руки, и, чтобы от нас отделаться – все-таки дали в виде разового пособия (милостыню) по 300 рублей комбайнерам, по 150 рублей помощникам и на каждого вдобавок по билету в Большой театр. Так расщедрились!..
Я не знаю на какое представление были те билеты, так как наш бывший председатель – помощник комбайнера-тут же их кому-то оптом продал.
А в Министерстве сельского хозяйства, меня тогда поразил необычный лифт, который был без дверей и постоянно двигался. Меня интересовало, как он проходит верхнюю точку – переворачивается или нет. Я катался тогда на этом лифте, но до самого верха пониматься боялся. Поднимался уже позже, лет через тридцать, будучи в том же Министерстве по командировке.
Память о той поездке, осталась во мне яркой, но грустной страницей. А Пятидесятые годы продолжались и впереди меня ожидало еще много чего запоминающегося….
В том же пятьдесят четвертом году, в Слободзее, при МТС, открылись ускоренные вечерние курсы механизаторов (трактористов), я прошел весь цикл занятий по материальной части, сдал экзамены, но удостоверение не получил, сказали – после прохождения практики, то есть – весной.
Отец мой, человек по характеру справедливый, но-вспыльчивый (давали себя знать, конечно, – три войны, ранения, и контузии), после возвращения из Башкирии, часто конфликтовал с руководством МТС, считая, что его, передовика производства, умышленно отправили в командировку и лишили главного для любого комбайнера, заработка, на уборке урожая.
Руководство МТС, в свою очередь, принимало «ответные» меры, усложняя отцу жизнь на разных работах в межсезонье, что в итоге привело к тому, что, когда началась агитация, а потом и вербовка, в первую очередь механизаторов, для выезда на целинные земли, отец дал свое согласие и взял с собой меня, что было лучше для нас обоих, в то время….
В итоге-в министерстве сельского хозяйства Молдавсой ССР, я получил комсомольский билет и Комсомолькую путевку в Актюбинскую область Казахстана, где был указан год моего рождения, переписанный из школьного свидетельства -1938-й, и мы с отцом, в начале февраля 1955 года, специальным поездом, отправились по маршруту Кишинев – Актюбинск, в далекую неизвестность…, вместе с другими земляками-целинниками.
Более подробно об этом – (смотри в материале – Новоселы)-, в этом же разделе.
Неприветливо встретившему нас, переселенцев, в то, памятное утро, холодной февральской погодой, поселку Григорьевка (Ащелисай), так случилось – суждено было стать для меня лично, очень близким, можно сказать, даже – родным местом, на целых двадцать два года….
Но, так как мы анонсируем памятные события из моей жизни, именно в Пятидесятые годы, то на них пока и остановимся (смотри материалы этого раздела, они все характеризуют этот период), я же выберу из них наиболее знаковые и значимые, по моему мнению…., чисто для привлечения внимания читателей….
По большому счету – это было НАЧАЛОМ. С пятьдесят пятого года – началась моя самостоятельная трудовая жизнь. Все, что было до этого года, назовем его школьным периодом, просто отсеклось, с моим получением официального статуса рабочего человека. Самостоятельного. Если в предыдущий год, я начинал работать в помощниках, то в этом году- стал официальным работником – механизатором.
Зимой, уже в Ащелисае, при МТС, прошел ускоренные курсы комбайнеров, даже получил удостоверение, так как прошлогоднюю работу помощником комбайнера, мне засчитали, как практику. Здесь же при МТС, на основании справки о сдаче экзаменов в Слободзее по тракторам, я бысто сдал норматив по вождению и получил удостоверние тракториста.
К началу весеннее-полевых работ, я уже имел право работать и на тракторах, и на комбайнах, хотя мне только в августе должно было исполнится …15 лет, но об этом никто не знал, да и не хотел знать. Очень тогда в МТС были нужны кадры механизаторов….И меня, и руководство МТС – это вполне устраивало….Так я стал рабочим человеком, в неполных пятнадцать лет.
Услужливая память до сих пор выдает мне памятные эпизоды из того моего «начального» периода: – вот я получил первый свой трактор – «ХТЗ», колесный с металлическими треугольными шипами. Стою я перед этой грудой металла, грубо сформированной в подобие машины, у которой нет ни фар освещения, ни динамо-машины, сигнала и т. п. «мелочей», даже сиденье было металлическое на такой толстой пружинной стальной полосе, и думаю- с какой стороны к нему подойти….Заводился этот «тягач» такой длинной кривой рукояткой. Естественно, никаких стартеров и других приспособлений для заводки двигателя, предусмотрено не было. Просто надо было вращать его за ручку, до тех пор, пока не заведется. А трактор- не легковая машина. …
Познакомиться с началом моей работы на том тракторе, можно в материале «Начало», в этом же разделе.
Не менее яркий памятный эпизод – мой первый выезд в поле на зерновом комбайне, потом и день рождения, в том же пятьдесят пятом, за штурвалом комбайна. Комбайн- не велосипед и даже не мотоцикл, а очень большая и серьезная, да еще и ответственная по многим направлениям, машина.
День рождения у меня 17 августа, как раз в разгар уборки хлебов, в казахстанских степях. В тот первый мой комбайновый сезон, мы начали уборку 6 августа, так что к дню рождения, я, как говорят – «набил руку» и чувствовал себя уже настоящим комбайнером. Бригадная повариха приехала ко мне на поле с бригадиром на мотоцикле, привезла обед, с домашними пирожками! и они поздравили меня с 17-летием….Откуда им было знать, что мне только -15…и когда еще будут те -17?!.
Так я стал механизатором, причем все мои 4 из 5-ти рабочих лет, я работал и трактористом, и комбайнером, и водителем. Поставил трактор-пересел на комбайн, поставил комбайн – пересел на трактор….
Чего только не было за эти годы! И работал, и тонул, и замерзал, и неоднократно встречался с волками и лихими людьми, которых и все времена хватало в тех местах. (смотри все 25 иллюстрационных материалов в этом же разделе).
Это было началом, но, постепенно, я начал ощущать преследование какой-то необходимости, может это и называют «кармой», и в пятидесятые, и в последующие периоды (я не стремился, правда, так получалось- в работе, учебе и других направлениях) – В РАВНЫХ УСЛОВИЯХ – ВСЕГДА БЫТЬ ЛУЧШИМ. Мы на этом еще не раз остановимся при характеристике других периодов, но первое тому подтверждение – в 1957 году, на четвертом году моей рабочей «карьеры» и, в мои «настоящие» 17 лет, я был признан лучшим молодым механизатором области. На областном слете – получил первую почетную грамоту обкома комсомола, почетный знак ЦКВЛКСМ «За освоение новых земель», первую медаль «За освоение целинных земель» и путевку на выставку в Москву (как Участник выставки).
