Он пожал плечами.

– Да, была такая… версия.

Мужчина наклонился к нему.

– То есть, вам уже плевать на невинных жертв в подвале? Среди них есть и ваши люди.

Дон нервно сглотнул.

– Чего не сделаешь… ради цели… ради того, чтобы уничтожить тебя. Даже я рискую жизнью.

Дровосек помолчал, а затем, выпрямившись, кивнул.

– Рискуешь, но не своей, а её, – неожиданно заявил, посмотрев на меня. – Не хочешь признаться, как ты её использовал?

– Разве это важно сейчас?

Мужчина, судя по всему, больно ударил его по ноге, раз Дон закричал так, что у меня буквально заложило в ушах.

– Я хотел и ей помочь тоже, – начал говорить он. – У неё был бы ничтожный шанс спастись, если бы мы побежали в разные стороны, и ты бы, в первую очередь, побежал бы именно за мной.

Дровосек выдохнул, ударив его ещё раз по тому же месту.

Я обняла себя руками, будто чувствуя эту боль на себе, хоть и мне было очень сложно вообразить масштабы.

– Ладно… ладно, – сдался Дон. – Я использовал её, – помолчал. – На самом деле, я придумал… про первый километр. Этого… не существует. Ты чувствуешь… хорошо те запахи, которые ты… знаешь, на каком бы… расстоянии они… ни были бы.

Похититель спокойно посмотрел на меня.

– Это не всё.

Дона затрясло.

– Я бежал первым не потому, что…я знал хорошо… местность, хоть и не без этого, а потому, что… он поймал бы тебя… первым, а я успел бы… убежать, потому что он… точно был… где-то в глуби леса… с противоположной точки, которую… я выбрал для старта. У меня… всё это время был компас… во втором ботинке, который я мог бы… тебе дать. По тебе было… видно, что ты плохо… выживаешь в условиях дикой… природы, поэтому тем… вопросом я лишь создал иллюзию… выбора, дабы ты мне больше… бессознательно доверилась.

Я стала напротив него, чтобы лучше видеть его глаза. Теперь они стали такими… злыми, что я невольно встрепенулась.

– Тея, от… него невозможно сбежать, если только не попытаться… отвлечь другим, кем-то более… интересным, но, видимо, и это тоже… не сработало, – сказал, выплёвывая ещё несколько зубов вместе с кровью. – Все те 4 выживших – это миф… для газеты, где правительство… делало вид, что кого-то… всё-таки спасает. От него, – сказал, кивая на дровосека, – невозможно… сбежать, спастись, спрятаться… или выжить в его компании. Этих 4-х людей правительство… само вылавливало из неблагополучных районов, прожаривая… в своих катакомбах, дабы сделать вид, что злодей… слишком опасный, поэтому и не получается… его поймать. Седые волосы, морщины… в раннем возрасте, обтянутый кожей… скелет – это всё… не выдумка. И то, что они… молчат, – логично, поскольку сами… ничего не знают, будучи… просто жертвами… обстоятельств.

Я помолчала, отводя взгляд.

Мне сложно верилось в то, что происходило совсем близко ко мне, буквально в 12 километрах от того места, где я жила. Безусловно, это было похоже на правду, но… я встречала на своем пути очень много военных, которые могли планировать убийство дровосека и его жертв в подвале, именно в это мне сложно верилось. Такой мрак происходил у меня под боком, а я жила совершенно в ином мире.

Конечно, я не рада, что о нём узнала, но я невольно почувствовала себя менее глупой.

Я посмотрела на форму, которая уже успела к этому времени сгореть.

– Неужели в твоих словах не было ни единой правды? – спросила я, как будто для меня это было значение.

Он слабо усмехнулся, мельком посмотрев на дровосека.

– Есть. Ты и вправду… важнее для него, чем я.

Я нахмурилась, и сама глянув на мужчину. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и всегда.

– Сама не задавалась вопросом, почему ты – единственная из всех живёшь в его доме, когда другие находятся в подвале? Там есть и невинные жертвы тоже.

Я махнула рукой.

– Это ничего не доказывает. Ты ведь тоже был в доме, а теперь посмотри на себя сейчас.

Дон покачал головой.

– Вот именно. Мы оба сбежали, но сейчас я на грани гибели, тебе же он ничего не сделал. Больше суток никто не выживал в его компании, если это не пленные в подвале. А ещё…

– Достаточно, – перебил его дровосек, ударив кулаком в его голову снова, а затем, подойдя к дивану, достал мою палку-чертополох, протягивая её мне. – Ты знаешь, что делать.

Я поняла, что он имел в виду не сразу. Увы, он слишком далеко мыслил, и я практически не успевала за ним.

Посмотрев на свое произведения искусства, иной раз удивившись тому, что дровосек про него узнал, я с сожалением осознала, что оно будет применено не по назначению.

Дон поступил плохо, но у меня не было желания его убивать.

– Я… я могу в этом не участвовать? – спросила я, поворачиваясь к похитителю.

Он посмотрел на меня тем взглядом, который очень сложно не понять без слов. Я, постучав пальцами по бедру, решила всё-таки попробовать обыграть дровосека, как бы невозможным сейчас мне это не казалось.

– Ну, формально, вы сказали, что я буду вынуждена убить человека, если он сбежит “со мной”, но всё-таки мы бежали по отдельности, а также “с моей помощью”, но это я бежала с его помощью, как те же знаки на земле, указывающее путь.

Военный неожиданно усмехнулся, а дровосек снова внимательно меня рассматривал несколько долгих секунд.

Я думаю, что он это делал, когда удивлялся моему поведению, хоть и вербально это заметить было невозможным для меня.

– Что ж, пусть так, – неожиданно согласился, усмехнувшись и беря у меня палку с чертополохом. – У тебя был шанс быстро его убить, а я этого делать не стану.

Я закрыла глаза, понимая, что снова проиграла.

– Мне даже это принесёт дополнительное удовольствие в твоём случае, – загадочно ответил, ударив первым разом. – И ты знаешь почему.

Я пыталась отговорить мужчину, предложив спрятать его в подвале со всеми, но, в конечном итоге, всё оказалось без толку.

Дровосека, напротив, это ещё больше злило, поскольку его удары были еще сильнее, когда я просила оставить в живых Дона.

Мне ничего не оставалось, как сидеть и смотреть, как медленно, но верно военный буквально превращается в отбивное мясо, думая, как скоро и меня постигнет та же участь.

– Стоит признать, что твой ум не лишён креативности – сказал дровосек, осматривая кровавую палку-чертополох, и поворачиваясь ко мне.

Я дёрнулась, отступая от него подальше.

– Изобреталось это всё равно для другого – не сдержалась я от двузначности.

Он усмехнулся, идя в мою сторону.

– Я имела в виду, – прочистила горло я, – для того, чтобы отгонять ворон. Наверняка они часто летают… где-то рядом.

Дровосек, пройдя мимо меня, уселся на диван, закидывая ноги на стол. От него воняло мёртвой плотью, которая отлетала от палки-чертополоха прямо на его кожу и одежду.

– Я ничего тебе не дам из подручных предметов, если вороны прилетят тебя клевать. Это, к слову, очень вероятно, потому что ты будешь выкидывать остатки своего лоха. Только подальше это сделай, не хочу чувствовать его запах так ярко, -помолчал, оглядываясь. – И уберёшь здесь.

Я поджала губы, видя, что он достал газету из низа стола, принявшись читать.

– А вы случайно никуда не собираетесь уходить? Может, в этот раз мне удастся сбежать. Только в этот раз я обмажусь чем угодно, лишь бы вы меня не учуяли -сорвалась я, чувствуя, что я вряд ли сбегу.

Он и не пошевелился.

– Начинай прямо сейчас, – сказал, неожиданно положив газету на колени. – Хотя, знаешь, пора бы уже какой-то остроты добавить, не находишь? Если я ловлю тебя не в первые 2 минуты, а в первую минуту, ты, – он изучил меня взглядом, – не болтаешь своим языком целые сутки, но если сможешь продержаться, тогда я даю тебе свою одежду. Могу дать фору… если хорошо попросишь.

Я покачала головой.

– Это нужно быть сумасшедшим, чтобы спорить на ваших условиях.

Дровосек усмехнулся.

– Верно.

Я призадумалась.