В комнату заглянула бабушка:

– К тебе пришли.

Мишель удивилась. Ну кто мог прийти к ней в девять вечера? В душе всколыхнулась надежда, что это папа приехал поговорить, Мишель закрыла Эппса в комнате, чтобы не выскочил и не перетянул все внимание на себя, но в коридоре ее ждал не папа. Парень со светлыми кудрями повернулся и протянул ей домашний шоколадный торт в белом пластиковом лотке, закрытый сверху пищевой пленкой.

– Мама велела занести и пригласить завтра в гости.

Только сейчас Мишель обратила внимание, какие красивые голубые глаза у Ильи. Да и вообще очень приятное лицо с правильными формами, аккуратный нос, ямочка на подбородке, кожа чистая как с рекламного проспекта. Мишель вдруг представила, как целует этого мальчика. Сердце сжалось от томительного ожидания, губы пересохли и открылись и нестерпимо захотелось их облизать, но она не сделала этого только лишь потому, что испугалась. Он увидит всю ее, со всеми раскаленными до предела мыслями. Фантазия рисовала, что их губы соединились в долгом захватывающем дух поцелуе. Она стояла и смотрела как завороженная в эти глаза и на эти губы не в силах произнести ни слова, он тоже замер, будто чувствуя, что между ними прямо сейчас возникло какое-то напряжение. Нет, такой тип парней ей не нравился. Они слишком высокомерные, властные, замороченные. Зачем она сейчас размечталась о нем?

– Я завтра занята, – не своим голосом добавила Мишель.

– А ты с Илюшей и погуляй по центру, я помню, что обещала на Молочную гору сводить, – забирая торт у гостя парировала бабушка. – Но он тебе лучше меня все покажет и подскажет. А в гости и попозже сходишь. Засиделась дома, вам молодым надо побольше гулять.

– Погуляй с Илюшей! – сердилась Мишель, – Очень-то прямо хотелось!

Мишель решила, что ни за что, ни с каким Илюшей гулять не пойдет. Вот еще новости! А бабушка-то! Бабушка! Сводница. Нет. Никаких Илюш, уйдем с Эппсом гулять на полдня, потом заскочим пообедать и снова на улицу, так время и пролетит. А он обо мне и не вспомнит. Да и зачем ему я? У него что друзей что ли нет? Отстанет рано или поздно.

Мишель успокоилась и уснула, а утром наскоро позавтракав, надела голубой сарафан в белый горох и кремовые балетки, взяла Эппса на поводок и, поцеловав бабушку, пошла выгуливать собаку.

– Если Илья придет, что ему сказать? Где будешь?

– Так во дворе, бабушка, – Мишель выскочила из дверей и была такова.

Ага, щаз, во дворе, надо уносить ноги поскорее. Мы с Эппсом и сами погуляем, не потеряемся. Бабушка жила на улице Гагарина и эти места Мишель смутно помнила, ряд домов с палисадниками, чуть дальше гаражи, за ними детская поликлиника, а еще в телефоне всегда можно глянуть карту и выйти туда, куда нужно, так что не пропадет. Мишель проверила входящие звонки, пусто, Данька не звонил. Неужели ему не интересно, как она проводит дни, все ли впорядке с Эппсом?

Из соседского окна надрывалась группа «Ивана Купалы»:

«Кострома-Кострома, государыня моя Кострома,

А у Костромушки кисель с молоком молоком…»

Как назло, у подъезда в траве валялась куриная кость и пес, конечно же, ее схватил. Мишель дернула за поводок, но Эппсик вцепился мертвой хваткой и потащил ценную находку, давясь и жуя ее поскорее, будто его сто лет не кормили. Мишель наклонилась и попыталась разжать челюсти собаки, телефон мешал, а в процессе борьбы еще и выпал из рук, звонко шлепнувшись на асфальт. Эппс зарычал. Ругается еще.  Ты, дубина, корм премиум-класса с утра поел! Кое-как кость вытащила из пасти и выкинула в ближайшую мусорку, телефон, к счастью, от падения не пострадал, экран не разбился, повезло. Эппс, деловито нюхая асфальт, побежал дальше, вероятно в надежде найти еще одну… да что ж такое! Ну, конечно, кость. Мишель бросилась отбирать еще одну вонючую находку, злясь, что какие-то свиньи раскидали прямо в траве у тротуара обглоданные куриные ножки. Пес был снова обезврежен. Эппс не терял надежды найти очередную ароматную закладку и бодро побежал вперед. Навстречу Мишели шли два нетрезвых мужичка, один яростно махал руками и эмоционально доказывал, что идти в магазин не на что, деньги кончились. Эппс бодро подбежал к мужчинам и обнюхал брюки. Тот, что махал руками, отпрыгнул в сторону на метр и снова заорал:

– Да уберите вы собаку! Я собак боюсь!

Мишель хотела возмутиться, но мужички, шатаясь словно Буратины, прошли мимо на негнущихся ногах и уже удалялись в сторону детской поликлиники. В это время Эппс гордо вырулил из травы с куриным крылышком. Только вот отобрать его на этот раз не получилось. Пес так быстро заработал челюстями, что, роняя отдельные куски, все-таки успел съесть.

– Жопа ты серая, – констатировала Мишель беззлобно, оттаскивая любимца с места преступления.

Гуляя по улицам спальной Костромы, Мишель отметила, что все, кого она сегодня встретила, курили обычные сигареты, в то время как в Москве многие перешли на электронки. Зато дороги стали ремонтировать! Раньше папа частенько жаловался на ямы и кочки, да и Мишель помнила вечно разбитый асфальт, сейчас же только тротуары подкачали, дороги же выглядели отлично.

Мишель выбилась из сил и устало опустилась во дворе на сиденье качели, держа Эппса на коротком поводке. Он жарко дышал, высунув длинный красный язык и свесив его почти до земли.

– Вообще-то на детской площадке гулять с собаками запрещено.

К Мишели шла суровая женщина, поставив руки в бока.

– Да тут и площадки-то нет. Одна качель и горка.

– Ну и что! Дети здесь гуляют, почему они по какашкам собачьим должны ходить?

– Он уже выгулян, мы остановились просто отдохнуть, – Мишели спорить не хотелось, но и смысл претензий был не понятен, зачем приставать к собаке, которая просто лежит? Он же не какал под качель.

– Людям ходить негде, все засрали уже, собачники проклятые, – негодовала женщина, наступая на девочку с собакой.  Эппс вскочил и залаял громко и пронзительно.  Женщина отступила лишь на миг, вызов был принят, перекрикивая лай собаки, женщина высказала все, что думала о собаках, собачниках и зоозащитниках, которых надо было вывалять в муке и яйце и посадить на кол. Ничего не оставалось делать, как встать и ретироваться с поля проигранного боя.

Мишель поплелась домой, хотелось есть, пить, а главное, завалиться на кровать и как следует поплакать. Навстречу Мишели, как ни в чем не бывало, тихонько насвистывая, шел Илья. Она хотела нырнуть в ближайшие кусты и переждать его внезапное пришествие, но он заметил ее и помахал рукой. Эппс завилял хвостом и бросился знакомиться. Илья протянул руку и терпеливо ждал, когда пес его обнюхает, а потом присел на корточки и погладил. Эппс расцвел и завертелся еще больше, затыкался мордой в лицо, облизал щеку и подпрыгнул, чтобы ткнуться носом в лоб или глаз, в общем, до куда достанет, после чего Илья сгреб его в охапку и как следует всего почесал.

«Какие они все-таки с Данькой разные», – подумала Мишель.  – «Но почему они мне оба нравятся?»

– А я тебя везде ищу, – сказал Илья, – с собаками у нас гуляют в Березовой роще, показать тебе, где это? Там целое сообщество собачников…

– Ну давай, – согласилась Мишель. В конце концов, она действует в интересах собаки, а не потому, что ей внезапно глаза Илюшины понравились, и не потому, что их прогулку благословили бабушка и его мама.

Раздавшийся звонок застал ее врасплох, звонил Данька.

– Привет! – Мишель всеми силами пыталась скрыть неловкость, – Как дела?

– Привет, медвежонок. Все хорошо, прости не слышал звонок, а у тебя как?

– Представляешь, тут на каждом шагу бомбы в виде куриных костей, с Эппсом погулять негде…

– Опять ты про пса? – разочарованно протянул Даня, а потом добавил игриво, – Что делаешь прямо сейчас?

Мишель показалось, что он в этот момент даже двусмысленно пошевелил бровями вверх-вниз. Она растерянно посмотрела на Илью, ощущение было дурацкое, будто она уже изменила и теперь вынуждена скрывать.