— Проходите. Согреетесь, а я угощу вас супом.

Когда она не пошевелилась и не ответила, он поспешил мимо и открыл дверь, чтобы войти внутрь.

— Каким? — раздался мягкий шелковистый шёпот.

Рейез замер.

«Это шутка? Что случилось с нищими, которым перебирать не приходится?»

Скопировав высокомерный голос метрдотеля, Рейез повернулся и продекламировал:

— У нас есть сливочный куриный чаудер[3], приготовленный с кусочками юконского золотого картофеля[4] и свежими ядрами сладкой кукурузы, с добавлением жаренного зелёного перца поблано[5] и тёртого монтерей джек с перцем[6]. Сладкий и пряный, он обязательно согреет тебя изнутри.

К тому времени, как он закончил, она развернулась и встала в шаге от него. Такая крошечная. Её макушка едва доставала ему до плеч. Рейез засунул руки в карманы и сгорбился в тщетной попытке скрыть исполинский рост. Со своими габаритами он возвышался над ней как гора.

— У меня нет денег, чтобы заплатить за угощения.

— Согласны помочь мне с уборкой?

Незнакомка кивнула.

— Вот и хорошо. — Он придержал дверь, и она прошаркала мимо него. Рейез с радостью забежал в тёплое помещение и запер за ними дверь.

Когда он обернулся, женщина стояла у стола, стягивая грязные варежки. Он указал на дверь прачечной.

— Можете повесить там пальто и остальные вещи.

Рейез снял своё пальто, повесил его за дверью — на крючок — и достал кастрюлю с супом из холодильника. Насыпав тарелку и убрав остаток, он направился к микроволновой печи. Но застыл на месте, желая проверить степень своего самоконтроля, разогрел еду своей огненной силой.

Над тарелкой поднялся пар пикантного аромата и Рейез не смог сдержать улыбки. Он выложил на стол чистую ложку и несколько упакованных солёных крекеров. Стакан с водой. Раздавшиеся за спиной тихие шаги предупредили его о приближении гостьи.

Рейез поднял глаза и едва не лишился дара речи. Уродливая шерстяная шапочка, потрепанное пальто и вылинявший шарф скрывали девушку, нежную и изысканную, точно самый бледный и светящийся во тьме сорт вешенки. Или, возможно, сказочной принцессы. Девушка мерцала подобно лунному свету, от кончиков шелковистых прямых серебристых волос до молочно-белой кожи. Давно не вспыхивающая в нём страсть запылала в душе. Ему хотелось прикоснуться к блестящей завесе волос.

«Будут ли они прохладными и самородными точно мишура, или мягкими, как шёлк?»

Он скрестил руки на груди и слегка встряхнул головой, пытаясь избавиться от безумных мыслей.

— Не смотрите на меня, как на чудачку, — буркнула она, прижимая к груди армейский зелёный рюкзак. — Я нормальная.

Рейез сглотнул.

Чудачка — не то слово, о котором он думал. Красивая. Стройная. Пожалуй, чересчур худенькая. Ничего критичного. Всё легко можно исправить несколькими калорийными блюдами.

— Я о таком даже не думал.

Холодный синеглазый взгляд скользнул по нему, смягчаясь.

— Всё впереди, — тяжело выдохнула она, ссутулившись. — На меня так всю жизнь смотрят, а я до сих пор не научилась не замечать этого.

«Да, знакомое чувство».

Вот почему ему нравилось жить в вычурном и эклектичном районе Монтроуз. Большие, уродливые парни с татуировками не сильно кидались окружающим в глаза.

Рисунки, покрывшие тело после инициации и обретения джином силы, выделяли его среди толпы. Однако чутье подсказывало, что эта девушка везде будет сверкать подобно звезде. Рейез отвернулся от столь яркой красоты.

— Суп остывает.

Стоило незнакомке придвинуть табурет к столу, Рейез схватил чистое кухонное полотенце и начал вытирать и без того безупречно чистую столешницу.

— Как вас зовут?

В комнате повисла тишина, а Рейез продолжал натирать сверкающую поверхность.

— Селена. — Голос прозвучал сдавленно, словно сорванное под дулом пистолета признание.

«Если не ошибаюсь, Селена по-гречески означает «луна». А, может, это имя богини луны? Хм... В любом случае, оно ей подходит».

— Приятно познакомиться, а я Рейез.

— Разве не я вам должна помогать?

— Когда доедите, помоете за собой посуду.

— Ммм, — простонала она, попробовав чаудер.

Рейез резко повернулся к шкафчику и стал расставлять специи, поворачивая этикетки вперёд. Лучше чем-то заняться, лишь бы не пялиться на неё, словно дурак. Он наслаждался тишиной между ними, нарушаемой только случайным звоном металлической ложки, ударяющейся о край тарелки. Болтовня телеведущих на заднем плане была едва заметна.

— Это вы приготовили?

Рейез закрыл дверцу шкафа.

— Да, — ответил он, вытирая руку кухонным полотенцем и поворачиваясь.

— Это лучший суп, который я когда-либо пробовала, — похвалила она.

Пустая коричневая пивная бутылка с содранной этикеткой стояла рядом с пустой тарелкой. Рейёз нахмурился.

«Откуда она взялась?»

— Простите.

От дрожи в её голосе у него по спине пробежали мурашки. Нехорошее предчувствие закралось в душу.

«Она что, собирается достать пистолет или нож и ограбить его? Испуганный взгляд мечется туда-сюда. Чудесно, я на свою голову решил помочь наркоманке. Зрачок слегка расширен. Неважно, я легко с ней справлюсь».

Он выпрямился, сложив руки на груди.

— За что, Селена?

— Рейез, сын Марида, назвав твоё имя я привязываю тебя к этой бутылке. Амар, амар, амар. Джаннканнананамуттерфуттер дхум!

Кровь в его жилах застыла от страха.

— Нет!

Не раздумывая ни секунды, Рейез бросился к ней.

«Нужно разбить бутылку. Я должен во что бы то ни стало остановить её».

С расширенными от страха глазами и дрожащим голосом, Селена повторила фразу ещё дважды, так быстро, что слова прозвучали детской скороговоркой.

С криком ужаса Рейез попытался развернуться и убежать. Инстинкт возобладал над разумом и реальностью, но невидимая сила заарканила и потащила его к ней.

Кожа напряглась, когда сила зажужжала в нём подобно рою разъярённых пчёл, умоляя о высвобождении. Он дёрнулся, дрожа. У него перехватило дыхание. Рейез не хотел пользоваться огнём и ранить её. На мгновение их взгляды скрестились. Большие лавандовые озёра, охваченные страхом. Что-то более древнее, смиренное затеняло их глубины.

Все мысли испарились, кроме одной кристально чёткой. Сейчас стоит выбор между нею и им. Жёлчь подкатила к горлу, заполняя рот горечью. Он поклялся никогда больше не использовать свою силу во вред.

Рейез сглотнул.

«Но смогу ли я жить в заключении? Стать чьим-то рабом? А если мне прикажут навредить многим людям? Отнять жизнь у невинных душ».

Он почти добрался до стола. Рейез прищурился и обрушил на неё всю свою силу. Обжигающий, бурлящий жар пронзил его до кончиков пальцев и вышел наружу. Обретя форму, пламя понеслось извивающимися огненными змеями, плывущими по воздуху.

Селена побледнела ещё больше, но не сдвинулась с места. Огонь охватил и окружил её, покрывая с головы до пят. Языки пламени облизывали каждый миллиметр миниатюрного тела. Она стояла там подобно пылающему человеческому факелу. Один вдох, два вдоха, три, а затем пламя исчезло, оставив её невредимой.

У Рейеза глаза на лоб полезли.

«Кто она такая?»

Он схватился за стол, пытаясь сопротивляться, но сила связующего заклинания впилась в человеческое тело и потянула, засосала, как пылесос, и выплюнула в бутылку.

Мгновенно опустившаяся пробка отрезала ему путь к отступлению.

На мгновение сердце Селены замерло и болезненно сжалось, а после судорожного вздоха бешено заколотилось в груди. Неожиданно, тёмные делишки Уоррена принесли свои плоды. Пламя огненного джинна не испепелило её. Выходит, превращение в доппельгангера[7] имело свои преимущества. Дрожь пробежала по телу.