Настроение было даже слишком хорошим. Я с улыбкой наблюдала за рассветом, в кои-то веки радуясь безоблачной погоде. Все тревоги улетучились вместе с тучей, еще вчера нависающей над Чикаго. Асфальт, до сих пор мокрый после ночного ливня, уже сох и нагревался под первыми солнечными лучами, прорезывающимися между зданиями.

Я вдохнула полной грудью, из-за чего аромат кофе напомнил мне о напитке. Я хлебнула, но обнаружила, что тот остыл. Потому отставила кружку в сторону, прямо к вчерашним, из которых пили мы с Хоуп, и потянулась.

Интересно, насколько хватит моей энергии? Хотелось бы, чтобы до вечера. Сбивать график сейчас – не лучшая идея. Близилось лето, и я жаждала уловить теплые деньки, вместо того чтобы спать сутками напролет.

Решив, что настало время закинуть в себя хоть чего-то съестного, я налила в тарелку суп. Ела, почти не чувствуя вкуса, зато насыщение наступило быстро. Остатки я вылила в раковину, не жалея о переводе продуктов. Затем вернулась в спальню, засев на продолжение истории.

Все продвигалось просто прекрасно. Сюжетные линии складывались на ходу. Я мысленно нахваливала себя за продуктивность и продолжала писать предложение за предложением, пока не добралась до раскрытия карт. Это самая сложная часть – нельзя ничего упустить, потому стоит обдумать все детали. Поэтому я сохранила документ и закрыла, осознав, что на сегодня достаточно.

После я проверила почту на предмет заказов, которых, как выяснилось, висело целых два. Один пришел вчера, другой сегодня ночью – видимо, автору не спалось и он решил поискать иллюстратора. Конечно, я не могу заверить, что мои работы безупречны или являлись произведениями искусства, но за предложенную цену – самое оно.

В письмах оказались подробные описания желаемого. Конечно же, мне требовалось уточнить детали, прежде чем приступать к работе, потому именно этим я и занялась. А чтобы не было скучно, нашла в поисковике сериал, который ни разу не видела, и включила его на фоне. Он проигрывался в маленьком окошке, помещенном в углу экрана, благодаря чему совершенно не загораживал рабочую зону.

Один из авторов будто бы ждал моего ответа и тут же написал. Мы обсудили иллюстрацию и моменты, которые хотелось бы выделить или же, наоборот, оставить в стороне, как нечто маловажное. И уже после я открыла программу и приступила к наброску.

Девушка, довольно известный в своих кругах писатель, захотела поместить на картинку даму со светлыми волосами в голубом платье, стоящую на краю обрыва. А позади нее открывался бы превосходный вид, включающий в себя водопад и закатные тучи солнца. Необязательная деталь – драконы в небе. Но и это было не сложно осуществить.

Я тщательно подбирала ракурс, а затем отрисовала модель. Девушка стояла вполоборота, глядя на будущего читателя, ее волосы развевал невидимый ветер. Водная гладь, пенящаяся на краю пропасти, в которую падала, отражала на себе солнечный свет.

Периодически я отправляла отчет заказчику, дабы убедиться в верности того или иного действия. И когда все было согласовано, я приостановила процесс, собираясь продолжить завтра. Ведь из-за длительного сидения за ноутбуком у меня неслабо разболелась голова. Даже взгляд не желал сфокусироваться на картинке. Все плыло.

Вечерело, на настенных часах маленькая стрелка указывала на шесть. День пролетел незаметно. Я едва нашла силы для того, чтобы отставить компьютер в сторону, накрыться одеялом и провалиться в беспробудный сон.

Из-за того, что бодрствовала довольно длительное время, проснулась я утром. Двенадцать часов сна – редкость для меня. Зато настроение было на высоте. Я не ждала ни звонка, ни письма. Привела себя в порядок, умылась и вновь засела за работу. На удивление, к обеду я закончила. Оставались мелкие детали, но я не рисковала их добавлять, пока заказчик не утвердит изменения. Поэтому отправила предварительный результат и принялась ожидать ответ.

Чтобы не было так скучно, решила продолжить книгу, но дальше одного вымученного абзаца дело не пошло. Поэтому переключила внимание на сериал, который завлек меня настолько, что я погрузилась в него с головой. Только и успевала, как переключать серию за серией, совершенно позабыв об естественных потребностях.

Ближе к вечеру зазвонил мобильный. Первый, о ком я подумала, – Итан. Но он каждый раз сначала писал, спрашивая, есть ли у меня желание или возможность поговорить. Поэтому я сомневалась, что это он. Не спеша я взяла в руки телефон, на котором высветилось «мама».

Я уже заранее знала, что могу услышать. Понимала, что мое прекрасное настроение улетучится, стоит речи зайти за мое будущее – а эта тема обязательно всплывет в разговоре. Но и проигнорировать звонок нельзя. В таком случае моя мама могла бы мигом сюда примчаться, дабы убедиться, что я не мертва. Ее беспокойство может выглядеть со стороны как проявление любви, заботы. Но я знала правду. Она больше переживала, что скажут знакомые и друзья, чем собственное чадо. Да и приехала бы она лишь за тем, что показать всем, какая она великолепная.

Конечно, я говорила как обиженный ребенок. Но ведь не без причины. Я перестала злиться уже давно, правда сделала вывод, что ради своего внутреннего успокоения стоит избегать нервирующих вещей и людей. Родители попали в этот список.

Вздохнув, я провела пальцем по экрану. Затем медленно прислонила телефон к уху.

– Привет, – тихо произнесла я, стараясь не показывать неуважение или же нетерпимость, которые, как говорила мама, она так часто стала от меня слышать.

– Сэм, ты давно не звонила мне. Разве так дочь поступает с матерью? Остальные дети исправно звонят своим родителям. Что мне говорить людям? Что родной дочери плевать на меня? – с порога наехала она. Впрочем, ничего нового.

– Я в порядке, спасибо. Дела тоже хорошо, – иронично ответила я, игнорируя ее восклики.

– Поязви мне еще. Родила на свою голову.

– Ты что-то хотела? Я занята.

Мне хотелось поскорее закончить этот диалог, пока бомба не взорвалась. Я сама едва держалась, хотя давление уже подскочило – щеки горели, а в висках стучал пульс.

– Чем ты там можешь быть вообще занята? Бросила все и делаешь фиг пойми что. Все твои одноклассники уже давно получили дипломы, устроились на работу, женятся и строят планы на будущее. А ты на что вообще способна? Только и можешь, как книжки свои бесполезные писать. Ничего путного в жизни не сделала. Вот скажи мне, чем ты полезна для общества? Что из себя представляешь? Если ты умрешь, вообще ничего не изменится, понимаешь?

Так, это зашло слишком далеко. Мы даже толком говорить не начали, а я уже попала в ураган, который, если не разбросает мои останки по ветру, то уж точно прихлопнет.

– Давай закончим это, мам. Не порть себе настроение на ночь. А то еще давление подскочит.

– Неужто ты решила обо мне подумать? А когда ты забирала документы из университета, то не сделала этого. Эгоистка проклятая. Мы столько сил и денег в тебя вложили вместе с Митчем, а ты все просрала. Живешь на всем готовеньком – квартиру тебе подарили, одежду покупали, учебу оплачивали…

– Послушай, мам. Я не выбирала жизнь и рождение. Завести ребенка – только твое решение. И каждый родитель обязан нести ответственность за новую принесенную в этот мир жизнь. Я благодарна тебе за все усилия, потраченные нервы и средства, но это не значит, я должна жить именно так, как хочешь ты. Ты уже выбрала свой путь, смело шла по нему, а теперь я избрала свой. Мои ошибки – только мои, так же как и грабли, на которые лишь я решу, наступать мне или нет.

Я снова сорвалась, не удержалась, выговорив все, что накопилось. И уже слышала в трубке учащенное дыхание – мама практически взорвалась, готовая вот-вот вылить на меня тонну нелицеприятных вещей.

– Спасибо, что позвонила. Но я действительно занята. Хорошего вечера.

И сбросила вызов прежде, чем услышала хоть что-то.

Апрель 2011 года (10 лет назад)

Митч крушил все. Кричал что-то нечленораздельное, обвиняя во всем мою мать. На пол летели тарелки, картины, сорванные со стен, телевизор. Вскоре рухнул и шкаф вместе со всем содержимым, разлетевшимся во все стороны.