— Не уходи…

Занемевшие губы её не послушались.

***

Солнце уже стояло высоко, когда Лейла очнулась. Невдалеке зиял вход в пещеру. Вниз от него сбегала тропинка, прихотливо извивавшаяся меж скал и нырявшая прямо в долину.

Там, внизу, разделённый рекой на две половины, раскинулся город. Такого скопища черепичных крыш, медных шпилей и башен Лейле видеть ещё не доводилось. А дальше, за городом, тянулась лазурная ширь — безбрежная, подёрнутая лёгкой рябью, убегающая во все стороны, насколько хватало глаз. Море!

Да, это было море — а город внизу, несомненно, был Цальмхаафен, о котором рассказывал ей Бродяжка. Лейле показалось, что она даже различает чёрную рыбину на далёких знамёнах. Так вот он какой — город торговцев, и мастеров, и знаменитых ткачих. И в него можно было легко попасть — стоило только спуститься вниз по тропке, начинавшейся почти у Лейлиных ног.

Ветер донёс до Лейлы звонкую песенку родника. Небольшой источник был совсем рядом — чистый, прозрачный, холодный как лёд. Присев рядом, Лейла достала из-за пазухи последний оставшийся кусок хлеба.

Она доберётся до города и сумеет остаться там — пока что одни боги знают, как именно, но точно сумеет. Работы она отроду не боялась. В Цальмхаафен, как речки в море, стекаются все — и купцы, и бродяги, и наёмные воины. И если кто-нибудь что-нибудь слышал о Вите…

Лейла проглотила последние крошки, запила их студёной водой, умыла лицо и руки. Так-то оно лучше. Пожалуй, прежде чем идти в город, надо бы наведаться к морю — выкупаться самой и выстирать наконец-то одежду. Раз так, то нечего рассиживаться. Путь предстоит неблизкий.

Лейла поднялась на ноги, в последний раз оглядела приветливую полянку — и, не оглядываясь, зашагала вниз по каменистой тропинке.