Родители наотрез отказались помогать: такой суммы просто не было. Да и где ее взять? Леночка высокомерно подняла подбородок, собираясь всерьез обидеться и поскандалить по поводу такой несознательности старого поколения по отношению к молодому. Впрочем, спохватившись, тотчас опустила головку и подобострастно улыбнулась. Оказывается, понадобилось папино удостоверение, она чуть не забыла: в магазине дают хорошие заказы, надо бы отовариться. Да, кстати, не мешало бы записаться на ковры, инвалиды и герои идут вне очереди. Можно даже обсудить перспективу с новым автомобилем. Нет, нет, пусть они не волнуются, это будет не так скоро, к тому времени они с мужем немного подкопят, ну а если (если!) не хватит, родители помогут. И уже совсем скромно, опустив глазки, Леночка заикнулась о том, что у мужа на работе дают участки. Может быть, им есть смысл заранее позаботиться, а то потом будет поздно...

   Долгов был человеком не вспыльчивым, умел, когда надо, держать себя в руках. Но тут почувствовал, как внутри что-то лопнуло. Это оборвалась та самая незримая нить, которая еще связывала его с дочерью. Сам он никогда и нигде не пользовался своим правом лезть без очереди, считал ниже своего достоинства кичиться перед людьми, тыкать им в лицо свое зеленое удостоверение в надежде ухватить желанный кусок мяса, талон к врачу или какой-то дефицитный товар в магазине. Так почему же она, его дочь, это бездушное, эгоистичное существо должна нагло пользоваться теми льготами, которые государство предоставило ему, проливавшему кровь за счастье таких вот, как она?..

   Он высказал ей все, что об этом думает. И тут она взорвалась, назвала его предком, осколком старины, отжившим чурбаном, не умеющим жить, и вышла, хлопнув дверью... А они стояли и безмолвно смотрели на эту дверь, за которой безвозвратно скрылось то, ради чего они потратили годы своей нелегкой жизни. И оба вспомнили о сыне. Одновременно. Произнесли его имя и со слезами упали друг другу в объятия. Между братом и сестрой зияла огромная пропасть...

   С тех пор прошло семь лет. За это время от дочери - несколько ни к чему не обязывающих визитов да пустых звонков, из которых выяснилось, что муж ее бросил, и она живет теперь одна с дочкой.

   А Долговы за это время обзавелись небольшим участком, где отдыхали от городского шума и суеты и куда ездили на своем стареньком "Москвиче", купленном еще в 1965 году.

   Обо всем этом и думал полковник в отставке Иван Дмитриевич Долгов по дороге к дому.

   Но вот, наконец, он остановился у подъезда, вылез из машины и огляделся кругом. Место и в самом деле неприглядное, зелени совсем нет. Почему ДЭЗ не заботится об этом, должны же они озеленять территорию! Но, похоже, жильцам самим надо браться за лопаты.

   Он вспомнил, как, выходя на балкон старого дома, с восхищением говорил, любуясь густым зеленым массивом во дворе: "Живем, как в лесу!" Теперь, выходя на лоджию, он с горечью констатировал: "Голая степь кругом. Одни дома, как спичечные коробки. Даже солнца из-за них не видно". И действительно, на второй этаж солнце попадало только тогда, когда проходило зенит и опускалось до крыши впереди стоящего 22-этажного небоскреба.

   Радуясь тому, что он посадит такую красавицу во дворе, под окнами стольких квартир, Иван Дмитриевич захлопнул дверцу машины и направился к подъездной двери. Мимоходом скользнул взглядом по разбитым столбикам из асбестоцементных труб, вкопанным по периметру прямоугольного газона. Посмотрел и тяжело вздохнул, вспоминая историю этих столбиков...

   Это было весной. Как-то погожим солнечным днем они с женой вышли во двор и с трудом вскопали слежавшуюся за зиму, неподатливую землю. Копали долго, с передышками, около трех часов на это ушло. Никто не вышел им помочь, хотя некоторые одобрительно кивали, заходя в подъезд или выходя из него. Но как же радовались сердца обоих стариков, когда их взору предстало маленькое, вспаханное ими поле, которое через некоторое время покроется, как ковром, молодой зеленой травой! Кроме нее посадить пока было нечего, но это все же лучше, чем голая, безжизненная земля.

   Мимо проходил сосед, живший этажом выше. Остановился, посмотрел, сказал:

   - А вы знаете, надо огородить. А то эта шпана все потопчет.

   Они согласились, но недоуменно развели руками: как, мол, это сделать?

   - Придумаем, - пообещал сосед и скрылся.

   И придумал. Через несколько дней Долговы увидели в окно, как сосед копает ямки вокруг газона - одинаковые, круглые, друг от дружки в двух метрах. Здесь же, на асфальте лежало десять серых асбестовых труб и рядом - рифленая арматура по два с лишним метра пруток.

   Долгов понял затею соседа и вышел помочь. Вдвоем они выкопали десять ямок, вставили в них столбики со сквозными отверстиями наверху, присыпали эти столбики землей, утрамбовали и пропустили через эти отверстия арматуру. Получилась неплохая ограда. Только надолго ли? Известно, для детворы нет преград. Долгов и сосед поделились опасениями по этому поводу и оба, вздохнув, почесали затылки. Как уберечь молодую поросль и этот своеобразный забор от вездесущих мальчишек и девчонок, которые вечно норовят сунуть нос именно туда, куда запрещено? Быть может, родители подскажут своим детям - что хорошо, а что плохо?

   Вечером, когда солнце скатилось на крышу одного из стоящих вдали домов, распахнулась подъездная дверь и на улицу выскочила маленькая невзрачная собачонка. Постояла секунду-другую, осмотрелась, задержала взгляд на газоне и тотчас устремилась туда, где только что вскопали. Для нее не существовало оград. Следом за ней с криком: "Жужа! Жужа!" рванулась ее хозяйка, девочка лет восьми. На ней были сапожки: земля здесь рыхлая, без сапожек нельзя; какой-то ненормальный вскопал, теперь собачке и сходить некуда. Жужа тем временем нашла удобное местечко для отправления нужды и только было устроилась, как увидела свою хозяйку, бежавшую к ней. Собачка бросилась удирать в поисках другого места, девочка - за ней. Она стремилась во что бы то ни стало поймать своего четвероногого друга и водворить его на руки, откуда тот внезапно вырвался.

   И начали детские сапожки трамбовать вдоль и поперек вскопанную и разрыхленную землю, вминая в нее семена травы. Мария Степановна, качая головой, смотрела на это из окна. Тем временем через ограду перемахнула другая девочка и принялась помогать ловить собачонку, уже не знавшую, куда деваться. А девочки усердно, добросовестно утаптывали палисадник. К ним на помощь от соседнего подъезда спешило еще трое. Мария Степановна, наконец, не выдержала. Она открыла окно, собираясь вразумить девчонок, но тут собачка юркнула под арматуру и с лаем умчалась на детскую площадку. Вся ватага бросилась за ней. Но ее хозяйке не повезло: неизвестно, куда та смотрела, только задела сапожком за арматуру и растянулась на асфальте. Ее увидели лишь тогда, когда она заревела во весь голос, держась рукой за коленку и потирая ушибленный локоть.