Не угадал. Не прошло и пары минут, как дверь скрипнула и в спальню родителей ворвалась возмущённая первоклашка. На девочке была надета пижама, её ночные косички немного растрепались, а большие голубые глаза выражали искреннее недоумение. Антон и Лера прикинулись спящими.

     — Эй, ну вы чего? — сказала девочка. — Вы что, спите? Мам, пап, вы совсем, что ли? Сегодня же Первое сентября.

     Реакции не последовало. Лера мерно посапывала, а Антон даже легонько похрапывал, чтобы его сон выглядел более убедительно.

     — Эй, мама, просыпайся. Ма-ма…

     В то самое мгновение, когда Оля пыталась растормошить мать, та резко обернулась, схватила дочку двумя руками и с криком: «Ага, попалась!», затащила её на постель. Антон тоже резко проснулся и закричал: «вот, вот она, кусай её, щекоти!». «Ай-ай-ай, мам, пап, хи-хи-хи, хватит, хватит кусаться, мы в школу опаздываем, хи-хи-хи!»

     Несколько минут они просто дурачились, а потом пришли к выводу, что уже действительно пора просыпаться. Сначала была очередь в душ, причём очерёдность в их семье всегда определялась по половому признаку. Девочек в доме было большинство, так что отцу семейства ничего не оставалось, кроме как дожидаться, пока они сделают все свои дела и разрешат ему, наконец, умыться и почистить зубы. Потом все собирались в кухне на завтрак.

     Антон был доволен своей жизнью. У него была счастливая и очень благополучная семья. Авральное время студенчества, объединённого с уходом за беременной женой, а потом и маленьким ребёнком было позади. Сейчас у него была хорошая работа, своя квартира под ипотеку и взрослая дочка, которая вот-вот пойдёт в школу.

     После завтрака Лера и Оля закрылись в детской и не выходили оттуда целый час. За это время мама успела хорошенько причесать дочку и заплести ей в косу новый бант. Потом Оля надела новое платье и белые гульфики, пока Лера собирала портфель. Отец дожидался своих красоток в гостиной.

     — Ну что, едем? — спросил Антон, когда мама и дочь наконец были готовы. Теперь идея ранней побудки вовсе не казалась ему такой странной, напротив, он был благодарен неугомонной Марийке, что дала его семье столько лишнего времени на сборы.

     Семья спустилась в гараж. Антон сел за руль, Лера впереди, а Оля и огромный букет цветов как раз уместились на заднем сидении.

     — Волнуешься? — спросил папа.

     — Неа, — ответила Оля, — ну, только немножко.

     — Ничего, вот увидишь, ты будешь самой лучшей девочкой в школе.

     — А Марийка?

     — И Марийка тоже, — хохотнул Антон.

     — Пап, а что такое рак? — вдруг невпопад спросила Оля, чем огорошила и Антона, и Леру.

     — Рак? — удивился он, — хм, Солнышко, ну, это такой усатый житель реки с большими клешнями. Вот такими.

     Двумя пальцами Антон показал клешни рака, не отвлекаясь от дороги.

     — Нет, про этого я знаю. Что такое другой рак, который всё убивает?

     — Солнышко, а где ты слышала про рак, который всё убивает? — спросила Лера.

     — Папа Марийки нам говорил. А что это такое?

     — Ну, это такая болезнь, — ответил Антон, выкручивая руль. До школы было уже рукой подать. — А зачем он вам об этом говорил?

     — Он сказал, что люди – это рак. Сказал, что мы сами убиваем себя и природу. Пап, а зачем мы убиваем природу?

     — Не думай об этом, — сказала Лера. — Люди, это никакой не рак. И вообще, смотри, вот и школа.

     Семья выбралась из машины. Вокруг уже было много людей, молодые мамы и папы спешили в последний раз наставить своих чад перед новой ступенью в их жизни. Антон немного разволновался, слова Оли ему не понравились. Он старался оградить дочь от всех возможных переживаний и потому не хотел, чтобы она в таком возрасте забивала себе голову всякими глупостями. У них была хоть и простая, но весьма комфортная жизнь и разбираться в проблемах, которые их не касаются, Антону совсем не хотелось. Передавая дочку в руки её первой учительницы накануне линейки, Антон сделал себе мысленную заметку, что стоит поговорить об этом с папой Марийки и попросить его не забивать девочкам головы. Зачем утруждаться вещами, повлиять на которые ты всё равно не способен.

     ***

     Тем временем внутри жизни продолжалась борьба. Вселенная всё росла, увеличивалось не только число галактик и кластеров, но и пространство между звёздами становилось всё больше. Несколько недобитых комет – всё, что осталось от агрессивных пришельцев – разлетелись в разные стороны и барражировали в космической пустоте, подыскивая себе подходящее место. Их путешествие длилось миллионы лет, пока, наконец, одной из них не удалось найти убежище.

     Атаковать звезду в одиночку было верным способом самоубийства, потому уцелевшая частичка Вируса избрала иную цель, которая была ей по зубам. Комета выбрала потухший планетоид возле звезды средних размеров. Вероятно, местное солнце и восемь небесных тел этой системы образовывались в результате взрыва сверхновой звезды. Вирус облюбовал третье тело от солнца, потому что его условия были самыми благоприятными для выживания.

     За несколько миллиардов лет до этих событий – с точки зрения жизни внутри – происходили естественные процессы, которые и стали определяющими для подобного выбора. Планета будто специально была создана, а потом терраформирована для того, чтобы к ней могла приспособиться инородная форма жизни. Космическая пыль под действием гравитации миллионы лет собиралась в единые структуры, пока не превратилась в одну большую субстанцию. Это был огненный шар, который состоял из камней, разогретых до жидкого состояния. Там не было твёрдых поверхностей – только бескрайний океан огненной лавы.

     Всё это время поверхность шара непрерывно бомбардировали метеориты и астероиды, а однажды он даже столкнулся с молодой планетой меньших размеров. В результате их столкновения высвободилось огромное количество энергии и стартовали разрушительные процессы. Оба небесных тела практически разрушились, а потом слились в единую форму.