Они только-только закончили, ещё горячие и нагие, ещё взмокшие и богатые интимными ароматами, ещё утомлённые и размякшие, но счастливые и удовлетворённые, молодые лежали в кровати и чувствовали себя абсолютно по-разному. Он разомлел, раскинулся на спине, смотрел в потолок и думал о том, как бы здорово сейчас было немного поспать. У неё же, напротив, в такие моменты всегда ощущался прилив бодрости и развязывался язык.
— Олеж, давай маленького заведём, — прошептала Лера, поудобнее устраиваясь у него на груди.
— Угу, — сонно пробормотал он, готовый согласиться на что угодно, лишь бы она не мешала ему погрузиться в сон.
— Я серьёзно, так хочу ребёночка от тебя.
— А учёба?
— Осталось полгода, диплом можно и с животиком получить.
— А работа?
— А что работа? Из кафе я и так скоро уйду, а в клинике оформлю декрет.
— Для того, чтобы оформить декрет на работе, на эту работу для начала нужно устроиться. Какая клиника возьмёт тебя на шестом месяце беременности, зная, что тебе вот-вот уходить в декретный отпуск?
— Хм… — вздохнула она и прикусила губу.
— Ну послушай, давай не будем спешить и продолжим следовать плану, — приподнялся он на локте и заглянул ей в глаза, которые в свете уличного фонаря немного блестели. — Осталось совсем немного, получим дипломы, устроимся на работу и тут же заведём маленького.
— Умм…
— Ну мы же родителям обещали, что сначала обустроимся сами, а потом уже будем думать о детях.
— Да, обещали, — сказала она и снова опустила голову ему на грудь.
Они возвращались к этому вопросу почти каждый день. Сначала Лера говорила о том, что хочет ребёнка, а потом соглашалась с доводами Антона и откладывала эту идею до лучших времён. Молодые хорошо предохранялись, регулярно посещали аптеку и думали, что могут контролировать процесс зачатия и сами решат, когда подходящее время настанет.
Наивные. Если бы в этот самый момент ребята были вооружены специальным медицинским оборудованием, они бы узнали, что его семенная жидкость на этот раз оказалась чрезвычайно активной. Четверть миллиарда сперматозоидов уже осваивали просторы её лона и настроения в эпицентре этих процессов царили вовсе не романтичные, а, напротив, враждебные и даже воинственные. Половые клетки вступили в жестокую и бескомпромиссную борьбу за ресурсы в теле будущей матери. Начиналась череда тяжёлых испытаний и сражений не на жизнь, а на смерть, ибо из всей массы сперматозоидов лишь один был способен достичь успеха и оплодотворить яйцеклетку. Всем остальным было суждено умереть.
Природа позаботилась о своей безопасности и наделила женское лоно секретным оружием, которое уничтожает все поползновения внешнего врага в три этапа. На первом применяется оружие массового поражения. Женское влагалище располагает недружелюбной кислотной средой, которая практически сразу убивает девяносто девять процентов сперматозоидов, то есть сокращает их популяцию с двухсот пятидесяти до двух-трёх миллионов. Там происходит тот ещё геноцид.
Второй этап истребления начинается спустя два часа. Весьма потрёпанная, но всё ещё очень упрямая армия оккупантов продвигается дальше и напарывается на неприступную крепость, которую им приходится штурмовать прямо на марше. У них на пути оказывается шейка матки, муры которой выстроены из плотной слизистой оболочки. Не будем забывать, что помимо форсирования защитных редутов, нашим героям приходится ещё сражаться друг с другом и продвигаться наперегонки, потому что на кону у них стоит буквально всё. Преграду преодолевают всего десять тысяч головастиков, остальные погибают под стенами крепости.
Так уж вышло, что именно в этот день среда Лериного организма не оказалась для половых клеток её мужа абсолютно враждебной и остатки его поколоченной армии смогли продолжить движение к яйцеклетке. Спустя восемь часов они вырвались на просторы матки и начали дрейфовать в огромном, практически бескрайнем, по их меркам, море-океане, устремляясь навстречу новым опасностям. Здесь, подобно стайкам хищных пираний, наших ребят атаковали десять миллионов лейкоцитов – белых кровяных телец, которые окружали и вследствие неравной борьбы, уничтожали всех медленных и слабых сперматозоидов. Ещё за четыре часа численность претендентов сократилась всего до двенадцати – вот они-то и вышли на финишную прямую.
С яйцеклеткой дюжина сперматозоидов встречается в фаллопиевых трубах. Она движется им навстречу и подаёт знаки о своём приближении при помощи химических сигналов. Головастики получают импульс и набрасываются на яйцеклетку всем скопом, каждый пытается проникнуть внутрь, но это очень сложная задача, которая покоряется лишь одному из двенадцати. После проникновения происходит электрическая вспышка и поверхность яйцеклетки меняет свою структуру. Свято место занято и одиннадцать неудачников присоединяются к миллионам своих погибших собратьев.
Последняя фаза зачатия начинается ещё через шесть часов. Борьба с войсками соперников завершена, герою осталось только занять пространство, оценить перспективы и освоить ресурсы.
Примерно так выглядит процесс зарождения жизни снаружи, со стороны учёных людей, которые имеют возможность смотреть на это дело свысока, вооружившись парой тройкой технологичных приборов и множеством расчётов и наработок прошлых поколений. Но меня на протяжении долгого времени интересовал вопрос о том, как всё то же самое может выглядеть изнутри?
Вот об этом мы с вами и поразмыслим…
***
Внутри жизни ещё была пустота и необъятные пространства вечной тьмы, которые не тревожили никакие силы природы. Да, в общем-то, и самой природы, как таковой, здесь пока ещё не было – только бесконечный космический вакуум. Хотя если бы у внутреннего наблюдателя был под рукой, к примеру, самый мощный во вселенной телескоп, а ещё лучше звездолёт последней модели, который мог бы преодолевать немыслимые пространства на гиперсветовой скорости в сотой степени, то, достигнув эпицентра пустоты, этот кто-то мог бы заметить небольшое скопление небесных объектов. Это были звёзды, которые жались друг к другу, были единственным источником света и по своей сути являлись той самой жизнью, которую мы хотим изучить внутри и снаружи.
