Заселение суши было постепенным. Сначала её заполонили одноклеточные бактерии. Собрав об окружающей среде достаточно информации, Вирус начал строить на поверхности примитивные фабрики, вроде мхов и простейших растений, а потом стал преобразовывать некоторые свои сложные формы для жизни на земле.
Из воды постепенно стали выбираться членистоногие и даже некоторые рыбы. Информацию об окружающем мире они получали от тех самых бактерий. Одноклеточные носители данных проникали внутрь избранного организма, взаимодействовали с его ДНК и немножко дополняли его кодировку с учётом накопленного опыта. С точки зрения обывателя этот процесс выглядел как болезнь, которая заражала, а порой и уничтожала большинство представителей вида. Но с точки зрения эволюции маленькой жизни – это был рядовой обмен информацией, своего рода диалог, общение всех со всеми, дабы путём споров и выработанных решений в итоге получить наилучший результат. Бактерии проникали в организм, переписывали ДНК и рыбы сменяли жабры на лёгкие, а вместо плавников у них отрастали конечности.
Помня о своём первом провале во времена ледникового периода, Вирус понимал, что нельзя складывать все яйца в одну корзину. Для достижения целей ему требовалось множество видов и форм, которые могли бы подстроиться под окружающую среду и забраться в самые отдалённые места на планете. Его формы стали удаляться от берега в глубину суши и там каждая из них начинала свой собственный путь эволюции. Гены, разделённые пространством, развивались и мутировали отдельно, потому что и бактерии, которые шпионили и собирали для них информацию, в большинстве своём больше не сообщались с исходными колониями.
Благодаря стратегии разнообразия и множественности, Вирусу удалось пережить ещё несколько вымираний. Он выжил, когда на земле вновь стали взрываться сверхмощные вулканы, которые уничтожили труды миллионов лет. Выжил, когда на планету упал большой астероид, в пламени которого сгорели гигантские ящеры. И после каждого катаклизма, каждой смуты и потрясения Вирус становился только сильнее, а маленькая жизнь сложнее, разумнее и разнообразнее.
Таким образом, спустя сотни миллионов лет после появления озонового шара в верхних слоях атмосферы, жизнь заполонила всю планету и уже готовилась сделать следующий шаг. Шаг, который и определит судьбу всей Вселенной.
<p>
<a name="TOC_id20233705" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
<a name="TOC_id20233707"></a>Глава 6
После захвата вод и поверхности планеты, Вирус понял, что пришла пора осваивать недра и только после этого он сможет вернуть себе прежний облик. Для этого был задуман особый проект.
Для революции маленькой жизни требовалась новая форма, которая сумеет подстроиться под любую среду, а может быть даже и изменить окружение в свою пользу. Выбор пал на приматов. Это был достаточно развитый вид млекопитающих, которые к тому времени жили на высоких деревьях и превосходили многие виды смекалкой. Всё дело было в мозге – весьма большом хранилище информации, которым обладали приматы, но пока ещё даже не подозревали о своих преимуществах над другими формами Вируса.
Продолжая использовать одноклеточные бактерии в качестве социальной сети, Вирус начал перестраивать многие виды приматов в нечто принципиально новое и доселе невиданное. Сначала они спустились с деревьев и встали на две ноги. Благодаря этому приматы получили две свободных верхних конечности, при помощи которых можно было работать, преобразовывать ресурсы и даже изготовлять орудия труда. К тому же они стали выше своих собратьев, смогли видеть дальше и, таким образом, получать и накапливать больше информации об окружающем мире.
Этот путь был очень долгим и отнюдь не простым. Двуногие млекопитающие были гораздо медлительнее четвероногих хищников, физически они были слабее, но вместо того, чтобы направить получаемые от планеты ресурсы на формирование костяной брони, сильной мускулатуры либо же острых когтей и зубов, приматы упрямо тратили уйму калорий на развитие мозга, ибо таковой для них была установка творца.
Несколько миллионов лет они находились в самом низу пищевой цепи и заработали репутацию падальщиков. Они не могли конкурировать с хищниками за дичь и вынуждены были удовлетворяться остатками пиршеств более сильных видов. Первые орудия труда, а именно всевозможные камни и палки, приматы использовали для дробления костей, чтобы добраться до костного мозга чужой, уже обглоданной и брошенной добычи. В таких условиях вечных унижений и борьбы за выживание закалялся дух будущего царя природы и, вероятно, многие психологические травмы и комплексы целого вида были заработаны в то неблагополучное время.
Но когда первоначальный проект был завершён, двуногая форма Вируса была с лихвой вознаграждена за свои страдания. Когда мозг стал достаточно велик, прямоходящий примат сумел осознать себя, как разумное существо. Его жизнью всё ещё управляли врождённые инстинкты, но в то же время он получил доступ к мысли. Так уж вышло, а может и было задумано, что его огромное хранилище данных оказалось пустым. Вся информация об окружающем мире, собранная миллионами лет эволюции, легко умещалась в генетической памяти и не требовала особых носителей, потому безграничные возможности мозга можно было использовать для обработки данных иного рода. Так у прямоходящих приматов появился самый мощный и самый эффективный инструмент для дальнейшего развития и эволюции – это была фантазия.
То, чего приматы не могли знать о мире в силу молодости своего вида, они с лёгкостью додумывали при помощи мысли. Вирус и сам был удивлён тем прогрессом, которого буквально за считанные сотни тысяч лет умудрились достигнуть его экспериментальные формы. Помимо большого мозга у прямоходящих млекопитающих развилась особая форма гортани, способная преобразовывать звуки в любой последовательности. Развитый мозг позволил запоминать и трансформировать эти последовательности в связную речь, а фантазия – обрабатывать информацию с разных точек зрения и преобразовывать речь в голове слушателей в визуальные, слуховые и даже тактильные образы. Благодаря этому приматы научились общаться между собой, но самое главное – они научились обрабатывать и значительно приумножать полученную информацию при помощи мысли.
Эволюция вида ускорялась по экспоненте. Вирус не ожидал такой прыти, иначе он заранее принял бы меры и в противовес приматам добавил бы ещё несколько разумных форм, но было уже поздно. Стратегия разнообразия и множественности трещала по швам, потому что на планете появилась сверхразвитая форма жизни, которая очень быстро её покоряла. Речь позволила приматам собираться в большие стаи до нескольких сот особей. Благодаря фантазии эти стаи в считанные века вырастали до миллионов и с такой силой природа бороться уже не могла.
