— Вхожу на сервер ЦСБ, — объявил я. — Проверим людей Долгорукова.

Взломать защиту Царской Службы Безопасности было не сложнее, чем заказать пиццу. И это не халатность сотрудников, это банальное отсутствие технических возможностей. Меня даже отследить не смогут, пока я не начну править их документы. Но вносить изменения мне и не требуется, только просмотреть данные.

Найти нужные документы труда не составило. Всего три минуты с момента взлома сервера ЦСБ, и у меня на руках весь список подельников великого князя Новгородского. Фотографии, досье, важные пометки.

— Проверяю людей Долгорукова, — объявил я.

Совпадения по фото не нашлось, зато «паук» обнаружил упоминание в документах «Германца».

— Кажется, нашел, — вздохнул я, читая подборку данных, собранных программой в один файл. — Альберт Нойманн, подразделение внешней разведки Германского рейха. Получал от Долгорукова деньги за информацию и немецкое оружие.

Не удивительно, что на него в официальных документах ничего не нашлось. Такие люди вообще не должны нигде светиться.

— Я нашла взрывчатку, — сообщила Кристина. — На последней пересадке был без пакета, вышел из метро с ним.

— Мы можем отследить, кто его передал?

— Нет, — ответила помощница, — там нет камер, только на выходе.

Я побарабанил пальцами по столу.

— Проверь фотографии в сети, сделанные в метро в это время, — велел я. — Может быть, кто-то его запечатлел на память.

В дверь осторожно постучались, и Кристина разрешила входить. Нам доставили кофе и канапе — чтобы не отвлекаться от работы и съесть за один укус, не пачкая руки. Пока прислуга расставляла еду и напитки, я прогнал через «Оракула» служащих русской армии, которые работали в части Невского, но находились в Москве.

Результат появился на экране, как только дверь за служанкой закрылась.

— Что в сети? — спросил я, уже проверяя хронологию локации телефонов.

— Нет совпадений, либо еще никто ничего не выложил, — отчиталась Кристина.

Тем временем один из маршрутов военнослужащих совпал с движением Альберта. Они пересеклись в одной точке — как раз на нужной станции.

— Ищем Тимурова Сергея Леонидовича, — сообщил я, когда «Оракул» вывел результат на экран. — Найди кадры, где он садится в метро. У него в руке должен быть пакет со взрывчаткой.

Ждать пришлось недолго.

— Младший лейтенант, на лечении в первом госпитале Пирогова, — сообщила Кристина со своего места. — Прибыл с переломом руки, в метро спустился с гипсом, вышел на Измайловской со здоровой рукой. Взрывчатка должна была быть спрятана в гипсе.

— Он сбежал из больницы? — уточнил я. — Как он собирался скрыть тот факт, что рука у него в порядке?

— Нет, отправлен домой, он живет в Москве на Измайловском бульваре, — пояснила помощница. — Разведен, дети остались у супруги.

— Найди его врача, — приказал я, — и передай второй группе. Пусть выяснят, сколько нынче стоят фиктивные переломы рук для младших лейтенантов.

— Слушаюсь, княжич, — ответила Кристина, и тронула кнопку селектора. — Пересылаю координаты.

— Есть, — отозвался командир второго отряда.

Я же продолжил следить за передвижениями Тимурова. Телефон оставался в квартире, но младший лейтенант всегда мог его просто оставить дома, а сам отправиться с запасным. Ему ведь нужно заново прицепить гипс, иначе любая проверка выявит, что что-то здесь не так.

Но прежде чем идти накладывать гипс в другой клинике, ему придется сломать себе руку. Дальше Сергей Леонидович придет с реальным переломом как обычный гражданский, оформит фиксацию за наличные, и никто даже не подумает сообщить о его визите.

Наличные, хм…

— Вскрываю базу данных второго мотострелкового полка, — сообщил я, запуская «паука» в сервера русской армии. — Выясним, какие у младшего лейтенанта есть счета, проверим поступления.

— Тогда я ищу записи в Центральном Банке, они все равно все фиксируются, — пояснила Кристина. — Но дело не быстрое.

— Он выезжал за границу? — спросил я.

— В этом июне нанес рабочий визит в Германский рейх. Сопровождал нашего атташе, — ответила она. — Полагаешь, открыл счет у них?

— Тогда мы бы сейчас смотрели, как он покидает Русское царство, — возразил я. — Впрочем, ты права, нужно проверить билеты.

Пока программа проверяла данные, я успел выпить налитую прислугой чашку кофе и наполнить ее заново. Первая группа должна была вот-вот нагрянуть в апартаменты, выделенные Невским для нужд немецкого посольства. Но как бы мне ни хотелось самому туда заглянуть, профессионалы справятся лучше.

— Если он покидает страну, ему нужны новые документы, — сказала Кристина, пока «Оракул» работал с базами данных. — Никто не выпустит Тимурова просто так. Любая проверка мгновенно покажет, что он на больничном и права на выезд не имеет без разрешения начальства.

— Тоже верно, — не стал спорить я. — Проверим, дали ли ему гражданство в Германском рейхе.

Однако поиск по базе данных миграционной службы выдал неожиданный результат. На экране появилось фото младшего лейтенанта, вот только теперь его звали Леонне Виланни, гражданин Римской империи. И его рейс должен был вылететь через три часа, а регистрация начиналась за два до взлета, так что наши бойцы успеют вовремя — до аэропорта здесь всего сорок минут езды. То есть, когда Виланни покажется на территории, его уже будут ждать наши люди.

— Третья группа, — щелкнув селектором, заговорил я. — Передаю данные. Взять живым. Это наша главная цель.

— Есть, княжич.

Сжав и разжав несколько раз кулаки, я встал из-за стола и прошелся по кабинету, глядя под ноги. Германец погиб, когда его попытался остановить Костя. Взорвал себя вместе с катером и моими людьми. Его целью было опорочить младшего княжича Невского и вбить клин между Романовыми и великим князем Московским.

Рейх не мог знать, что запись будет транслироваться в облако напрямую. Здесь такого не делают, самих-то облаков еще почти ни у кого нет. Это я собрал Романовым собственное, но многие ли на это способны?

Нойманн подобрал Василия Емельяновича по пути из части и подвез до Москвы, специально выбрав маршрут, на котором камера их зафиксирует — для гарантии, чтобы Невский не смог сказать, что подрывник ему не знаком.

У нас есть документы Долгорукова, фальшивый больничный Тимурова, взрывчатка в руках Нойманна, переданная младшим лейтенантом и полученное им гражданство Римской империи. Невские здесь однозначно не виновны, разве что в том, что Василий — последний идиот.

— Княжич, успокойся, пожалуйста, — обратилась ко мне Кристина. — Мы сделали все, что могли. Теперь дело за оперативниками.

Я кивнул.

— Оставайся здесь, и следи за обстановкой, — велел я, после чего покинул покои.

Шагая по коридору, я добрался до кабинета отца и замер, увидев кремлевских гвардейцев у его дверей.

Двое бойцов держали оружие наготове, будто прямо в особняке ожидали нападения на венценосную особу.

— Княжич, вас там не ждут, — сообщил тот, что стоял слева.

— Передай, что я пришел, — ответил я, глядя в глухое черное забрало его шлема. — А там посмотрим.

Его напарник направил на меня ствол винтовки, а левый заговорил в микрофон. Не прошло и секунды, как оба гвардейца расступились в стороны, освобождая мне дорогу.

Я повернул ручку и толкнул створку. Сразу бросилось в глаза, что кресло отца пустует.

Войдя внутрь, я закрыл за собой и навесил на помещение вдобавок к отцовскому щиту свой. Только затем повернулся к князю.

— Отец, я нашел того, кто передал взрывчатку германскому разведчику, подорвавшему катер, — сообщил я.

Алексей Александрович кивнул и указал мне на диван, на котором сидел сам. Кресло, которое было занято гостем, стояло ко мне спинкой, и я не видел, кто в нем сидит.

Пройдя к дивану, я опустился на сидение.

— Как же тебе это удалось, Дмитрий? — повернув ко мне голову, спросила царица.

— И я рад тебя видеть, государыня, — ответил я с подчеркнуто вежливым поклоном. — Мои методы — внутреннее дело рода Романовых, и ЦСБ к нему отношения не имеет. Кажется, я уже говорил об этом однажды с твоей подчиненной.