Царь сидел за столом, перебирая бумаги, напротив него стоял какой-то незнакомый мне мужчина в униформе без знаков различия. Михаил II поднял на меня взгляд и указал рукой на кресло.

— Садись, Дима, сейчас начнем.

Я поклонился и опустился на сидение. Гость государя так и остался стоять, глядя строго перед собой.

— Хорошо, свободен, — вручая подчиненному бумаги, кивнул царь, после чего повернулся ко мне. — Итак, Дмитрий, рассказывай, что ты такого там создал у себя в особняке?

Я улыбнулся и, держа папку в руках, начал рассказ.

За пятнадцать минут, уделенных мне Михаилом II, я кратко изложил не только свои успехи, но и пересказал выжимку из докладов по доспехам государя. По лицу царя было сложно сказать, о чем он думает, но стоило мне замолчать, как государь свел брови на переносице.

— Значит, мощностей тебе не хватает, чтобы развернуться в полную ширь? — негромко уточнил он. — Я заинтересован твоими идеями, Дмитрий, — сказал Михаил II и открыл ящик стола. — Посмотришь вот эти данные и точно так же предоставишь мне свое экспертное мнение. Только в этот раз — исключительно лично. Подпиши подписку, забирай флешку и езжай.

В помещении появился тот же мужчина, что и ранее. Я прочел документ, прежде чем его подписать.

— Я дам тебе мощности, Дмитрий, — сказал мне царь. — Но не раньше, чем ты закончишь с документами.

— Благодарю, государь, — склонил я голову и, подписавшись, взял флешку со стола.

— Игорь тебя проводит, — махнул рукой Михаил II и тут же вернулся к своим делам, давая понять, что аудиенция окончена.

Выходил я из этого подвала с облегчением. Уголок, в котором обосновался царь, был освещен, но это от силы четверть помещения. И мне не нравилось, что из находящегося во тьме пространства тянуло кровью. Государь меня принял практически в процессе чьей-то казни.

Вряд ли это была попытка устрашения. Скорее всего, Михаил II уделил мне время в своем плотном графике — то время, которое смог найти. Мятеж еще не подавлен, и кровь льется. Так что тут уже не до политесов — где смогли, там и поговорили.

А стоило оказаться в своих покоях и воткнуть флешку в ноутбук, тот самый, что никогда в сеть не выходил, я и вовсе выбросил смертника из головы.

Документация оказалась интересной. Хотя бы по той причине, что велась на немецком языке. В качестве адресата в шапке значились польские лаборатории. То есть это фактически военные трофеи Русского царства после уничтожения Речи Посполитой.

Изучая труды Германского рейха, я быстро пришел к выводу, что война с этой страной будет тяжелой, и я не зря занялся «Оракулом». И понятно, почему Михаил II решил предоставить мне мощности.

Сумрачный немецкий гений не на один только газ Измайлова делал ставку. В Польше должны были разработать специальную химию, превращающую солдат в истинных берсеркеров — полная нечувствительность к боли, жажда крови и убийств. Незамутненная ярость такого бойца, получившего укол коктейлем, делала его одержимым убийцей. При этом разработанный состав, насколько я понимаю, имел не такие уж и страшные побочные эффекты.

Казалось бы, откуда такому взяться? Однако в составе боевой химии имелся некий компонент «Энзим-14». И именно он отвечал за сохранение рассудка после применения польского коктейля. Я уже привык к тому, что в этом мире родовые дары бывают самые разные. И, похоже, Германский рейх нашел способ применять заряженную каким-то родом воду.

Судя по документам, Речь Посполитая не успела получить главную посылку. «Энзим-14» просто не доехал вовремя, и испытать средство не получилось. Однако он был, его свойства описаны — без особых подробностей, но я уверен, химики в лабораториях получили ровно то, что нужно, чтобы выполнить заказ.

Кристина поставила передо мной чашку чая и тарелку с бутербродами. Ужин я пропустил, пока катался в Кремль, за окном уже была ночь. Я поднял взгляд на помощницу.

— Спасибо, ложись спать, я еще поработаю.

— Моя помощь не нужна? — уточнила она, вскинув бровь.

Покачав головой, я проводил уходящую девушку взглядом и вернулся к документам.

Но буквы очень быстро стали расползаться перед глазами — усталость брала свое. Вытащив флешку, я сунул ее в свой личный сейф, вмонтированный в стену, а ноутбук сунул в ящик стола и запер на ключ.

Что же получается? Рейх уже настолько серьезно подошел к работе с магическими технологиями, что может поставлять их одну за другой? Они и яд для Измайлова придумали, и коктейли делают, и кто знает, что еще у них в других концах света найдется. Это уже не наручники и напыление, блокирующее любой дар, которых у всех стран в избытке. Тут требовались годы исследований, тщательного изучения.

И, возможно, доступ к источнику самих даров. Уж слишком это отличается от достижений других стран. Не бывает настолько мощного превосходства. Русские ученые так не смогли, китайцы не смогли, а вот у немцев вышло? Притом что за исключением совсем небольшого количества уникальных даров, остальные благородные семьи обладают типовыми умениями. То есть исходные данные были для всех одинаковыми. И в наличие у Германского рейха целого списка гениев, которые могут совершать прорывы раз за разом, я не верю.

Хотя бы потому, что на территории Русского царства я такой один на сто пятьдесят миллионов человек, а у тех же османов вообще ни одного.

Открытия — настоящие, а не те, которые повторяю я — редкость. Тем более настолько прорывные, что Германский рейх одновременно запустил несколько проектов, а не развивал идеи постепенно. Это фантастика.

Или еще один гость из параллельного, но уже чисто магического мира? Я вот слабо разбираюсь в устройстве даров, максимум на уровне пользователя. А работы, подобные немецким — это уже ближе к уровню разработчика. Слишком сложно, чтобы появиться на пустом месте. Но пришедший из параллели, где именно магия превалирует, мог бы внедрять свои знания на этой Земле, как я внедряю технологии.

Но это я, конечно, от усталости. Сковородин бы с радостью поспорил, узнай он, как я здесь оказался. В глазах философов одно чудо порождает вероятность и других чудес. И если взять за основу, что моя жизнь в этом мире — такое чудо, то и из других миров могли прибыть чудеса. Но будь это так, если бы гости из других вселенных сыпались на планету в таком количестве, я бы об этом уже знал из учебников истории. Да и отличий между нашими реальностями накопилось бы намного больше.

Забравшись в постель после водных процедур, я закрыл глаза и, обняв уже давно спящую Кристину, погрузился в сон.

«Монстр» остановился на парковке Университета, и я открыл свою дверь. Солнечный свет ударил по глазам, так что я поморщился и, вытащив из бардачка очки, нацепил их на нос и пошел в сторону учебных корпусов.

«Оракул», установленный на аксессуар, подключился к сети, и я обозревал мир через призму дополненной реальности. Как и новые доспехи, мои очки передавали данные на мониторы штаба в особняке. Но очки все же — прошлое, мне нужны нормальные линзы.

Останавливаться у лавочки я не стал — времени до начала занятия оставалось не так много, и группа уже наверняка собралась в кабинете.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — с улыбкой поприветствовал меня Соколов, стоящий в толпе второкурсников на крыльце корпуса.

— Иван Михайлович, доброе утро, — ответил я, чуть наклонив голову. — Прошу простить, у меня занятие.

Великий княжич не стал пытаться мне препятствовать. Вместо этого дал знак одногруппникам и пошел рядом со мной. Понимая, что Соколову от меня что-то нужно, сам я разговор начинать не спешил. И в полном молчании мы прошли до середины холла, прежде чем Иван Михайлович обратился ко мне.

— Что вы скажете, если я предложу встретиться в столовой на большом перерыве? — спросил он, походя расточая улыбки девушкам и кивая встречающимся нам парням. — Не возражаете составить мне компанию?