— Тебе больно, — пробормотала Морд’Сит, увидев ее лицо, быстро вставая на ноги.

— Нет, — сказала Кэлен, качая головой, глаза жгло. — Мне нужно чувствовать боль, и я не знаю, как.

На лице Морд’Сит отразилось понимание. Затем Далия оказалась там, держа ее, и эйджил послал огонь через ее челюсть, а оттуда в каждый дюйм ее тела. Кэлен схватилась за пряжки Далии и ахнула, и боль в ее сердце умерла перед лицом силы эйджила. Ей хотелось зарыдать от облегчения, хотелось зарыдать от боли.

Когда ей надоело и эйджил был вложен в ножны, Кэлен обняла Далию, прижавшись щекой к ее плечу.

— Даркен сказал мне, что сам тренировался с эйджилом, когда был еще ребенком.

— Это правда, — мягко ответила Далия. — Он хотел справиться с болью.

— И испытать это, — сказала Кэлен. — Он не сказал это словами, но я видел в его глазах, что он предпочел боль эйджила словам своего отца. Я превращаюсь в него? Я теряю себя от боли, чтобы притворяться, что мне не больно?

Несколько мгновений Морд’Сит не отвечала, и горло Кэлен сжалось, как тиски.

— Нет, — наконец сказала Далия. — Сегодня из всех дней тебе не нужно отказывать себе в боли.

Внезапно из горла Кэлен вырвался дрожащий смех. Она немного отстранилась, чтобы встретиться взглядом с Далией.

— Я не знаю, почему я спросила Морд’Сит…

Далия улыбнулась, коротко изогнув губы.

— Ты меня знаешь, очевидно.

— Я знаю. — Кэлен улыбнулась в ответ. Теперь ее челюсть пульсировала так же, как ее сердце, и она обнаружила, что жаждет чего-то большего. Что-то, что началось с этой теплоты в глазах Далии, теплоты, которую она признала, только когда ее спросили об этом. — Я знаю тебя, Далия. — С этими словами она наклонилась и поцеловала Морд’Сит, обвив руками талию.

— Тебе не нужно меня благодарить, — пробормотала Далия себе в губы.

Но Кэлен почувствовала, как учащается их пульс, и покачала головой.

— Это уже не то. Никогда не было, Далия.

Она снова поцеловала ее, и Далия ответила стоном, который вибрировал в каждом дюйме тела Кэлен. Без сомнения, теперь Кэлен любила своего мужа без остатка. И все же он не мог удовлетворить все ее потребности, и Кэлен не винила его за это. Не тогда, когда у нее была Далия, мягкое тепло и глубокое понимание, которые сопровождали каждый поцелуй и ласку.

Был Даркен и была Далия, друзья, компаньоны и любовники, и Кэлен начала понимать, что она не смогла бы прожить так долго без них обоих.

***

Ричард стоял перед склепом Даркена Рала и видел человека, которого не узнал. Рал, которого он знал, был молодым, сильным и опасным. Эта статуя, вырезанная из мрамора, изображала человека старше Зедда, изможденного, но выглядящего так, будто он просто заснул.

Не это ли имела в виду Кэлен? Действительно ли их брак превратил злодея, которого он знал, в… Кого-то другого? Он покачал головой, все еще не веря в это. Если бы на это ушло пятьдесят лет, возможно, он бы понял. Но история Кэлен длилась не так много лет.

Задаваясь вопросом, невозможно ли понять, что произошло, — и часть его все еще хотела верить, что Кэлен каким-то образом обманули, — Ричард окинул взглядом склеп. Гробница Даркена была не одна, и он взглянул на тех, кто находился по обе стороны.

Одна, не более чем надгробная плита, была покрыта теми же свежими цветами, что и могила Даркена. На нем было только одно слово, Морган, и даты рождения и смерти были одинаковыми. Подсчитав годы, Ричарду пришлось тяжело сглотнуть. Ребенок. Это была могила ребенка Кэлен.

Шаги позади него заставили его обернуться, только чтобы увидеть Далию, Морд’Сит, которая сопровождала Кэлен и направляла ее шаги.

— Что ты здесь делаешь?

— Здесь, чтобы предложить объяснение. — Она махнула рукой в ​​его сторону. — Кэлен провела здесь слишком много времени, чтобы понять, как это должно выглядеть для незнакомца.

Ричард сглотнул и слегка кивнул.

— Кто… Кто такая Морган?

Далия склонила голову.

— Третий ребенок Лорда и Леди Рал. Она умерла во время родов, и это разбило их сердца.

— Ох. — Это звучало жалко, но Ричард не знал, что еще сказать. Он оглянулся на надгробие и на статую Даркена Рала. Человек, который не только стал отцом детей от Кэлен, но и потерял одного с ней. Можно ли измерить такую ​​боль, подумал он?

— И еще один, — предложила Далия, указывая на другую сторону могилы Даркена. — Наталия. Она была пятой, кто пережил рождение, но лихорадка свалила ее до того, как ей исполнилось два года. Если бы в тот момент между Лордом и Леди Рал не было большой любви, я думаю, они бы сломались до основания. — Голос Далии стал тихим, далеким, и на ее лице отразилось горе.

Ричард не мог оторвать от нее глаз. В чем-то она напоминала ему Денну. Та сторона Денны, которую он видел лишь мельком, когда ее бдительность ослабла. Эта женщина, конечно, была Морд’Сит, но она бросила почти всех охранников. В ней был покой, почти опьяняющий.

— Сколько детей выжило? — наконец спросил он, любопытство пересилило сложность этой ситуации.

— Арианна, которая теперь Леди Рал. Ирэн, Николас, София, а затем Нина были последними, кроме бастардов.

Ричард нахмурился и склонил голову набок.

— Джозеф появился случайно, когда Лорд Рал был с госпожой Гарен. А потом я родила им дочь, Мюриэль, по другим причинам. Частным.

Так много… Так много детей. Когда они вошли во дворец, молодые мужчины и женщины окликнули «Королеву Кэлен», а она упрекнула их с улыбкой и сказала, что «бабушка» вполне достаточно. Ричард чувствовал себя чужим. Эти люди его возраста, некоторые больше похожие на Кэлен, а другие на Рала, смотрели на него, как на незнакомца. Он был чужим. Этот мир не был его.

— Они были счастливой семьей? — спросил он, после того как попытался представить, как мог бы выглядеть Дом Рала, когда он был бы полон детей Кэлен и Даркена.

— Настолько счастливая, насколько может быть счастлива семья, — кивнула Далия. — Иногда был хаос, а иногда внешний мир грозил им войной, но были любовь и доброта.

Она тоже говорила правду. Каким-то образом Ричард понял это, глядя в ее мягкие глаза. Он завидовал ей так же сильно, как и Ралу, за то, что они разделили с Кэлен то, что он всегда хотел. И все же, несмотря на все это, он также хотел, чтобы он был там. Увидеть это, поделиться этим, сделать его еще больше. Кэлен была счастлива, хотя это казалось невозможным.

Чего еще он хотел от жизни?

— Кэлен ждет, — сказала Далия после нескольких мгновений молчания. — Ей еще есть, что тебе сказать.

Ричард кивнул. Мысли все еще бесконтрольно крутились в голове, но кусочки уже были готовы встать на свои места.

***

Она провела последнюю ночь, положив голову ему на грудь, глаза были слишком сухими для слез. Однако в последние минуты он отослал ее и Далию. Арианна, волосы которой стали такими же седыми, как ее платье, взяла его за руку.

Кэлен оперлась на Далию и оставила их одних. Д’Хара, казалось, затаил дыхание на несколько часов, а затем, наконец, Далия выдохнула, переполненная эмоциями. Морд’Сит всегда чувствовала магию в ее эйджила.

Арианна вышла из комнаты отца с голубыми глазами, блестевшими от слез, и с печатью Рала на пальце.

— Леди Рал, — пробормотала Далия.

— Леди Рал, — прошептала Кэлен.

Но в отличие от того времени, когда она была ребенком, этот титул больше не вызывал у старшего Рала острых ощущений. Потекли слезы, и она поспешила выдавить:

— Сейчас я поговорю с могильщиком, — прежде чем броситься прочь.

Кэлен, радуясь поддержке Далии, поскольку ее конечности начали дрожать, прижалась щекой к плечу Морд’Сит.

— Ты пойдешь со мной, не так ли?

— Все для моей королевы, — сказала Далия, целуя седые волосы Кэлен.

Они больше не говорили: «Я люблю тебя». Скажите слова слишком много раз, и они потеряют всякий смысл или станут слишком сильными. Но той ночью Кэлен спала в объятиях своей Морд’Сит. Пятьдесят лет брака подошли к концу, а фейерверки снаружи все еще взрываются в знак почтения к смерти Даркена Рала и восхождению Арианны.