Прежде чем она успела ответить, он встал с кровати и ушел. Он создал свой собственный лабиринт безумия.

========== Часть 12 ==========

В конце концов, все налоги были собраны без кровопролития. Даркен позаботился об этом только для того, чтобы держать Кэлен подальше от него. Она изменилась больше, чем его царство, и теперь он предпочитал политику. Он должен был.

Больше, чем когда-либо, ему не терпелось завладеть Орденом. Он больше, чем когда-либо, знал, что обладание им было бы неудачной победой. Вместо этого он танцевал между слабостью и силой. У Д’Хары не было выбора в этих вопросах — никогда не было и никогда не будет, — но и мораль, и логистика требовали немного сахара, чтобы неизбежное лекарство прошло гладко. Мир был скользким, как рыба, но Даркен крепко держался.

Он ходил по темным коридорам, все его мысли были о том, что лежало за пределами его собственного дома. Никогда не о том, что было внутри.

— Я исповедую тебя! — Громкая угроза исходила из-за угла.

Даркен ускорил шаг, пока не нашел источник. Арианна встала на цыпочки, полная огня и ярости, когда она противостояла госпоже Гарен. Морд’Сит, здоровый в двух шагах от ребенка, имел взгляд, который должен был превратить его дочь в камень.

— Я могу пойти куда угодно, я наследница! — Арианна чуть не закричала от разочарования. — Уйди с дороги, Гарен.

— Госпожа, — рявкнула Морд’Сит, и ее рука слишком приблизилась к эйджилу.

— Что такое? — Даркен подошел к ним обеим, не скрывая хмурого взгляда.

Ни одна из них не отступила ни на дюйм. «Ваша дочь нуждается в обучении» и «Ты должен избавиться от нее, отец» одновременно донеслись до его слуха.

Возможно, в другой день он счел бы это забавным. Все, что он видел сегодня, была головня, коробка с драконьим дыханием, готовая взорваться. Сочетание крови Ралов и Амнеллов не сделало Арианну спокойной или разумной, но они дали ей магию. Теоретически он находил это замечательным; на практике все, что он видел, была опасность.

— Иди сюда, дитя, — приказал он без мягкости.

— Только если ты от нее избавишься, — проворчала Арианна, подходя к отцу.

Даркен опустился на одно колено и крепко сжал ее плечо.

— Чей это дом, Арианна?

— Дом Ралов, — ответила она в замешательстве, слегка извиваясь в его крепкой хватке.

— Это мой дом, — сказал он, не сводя с нее взгляда Лорда Рала. Его ребенок или нет, но она ввязывалась в дела далеко не по годам. — А госпожа Гарен — моя Морд’Сит. Если ты посмеешь бросить этому вызов, значит, ты глупый ребенок.

Обиженная дочь попыталась вырваться из его руки.

— Я не глупая! Мне нужно потренироваться, чтобы быть главной, когда я стану Лордом Ралом.

О, как он знал амбиции, планы в ее голубых глазах. Но он не остановился и не улыбнулся.

— И просто скажи мне, Арианна, как ты будешь руководить, если единственная твоя лояльность будет принудительной.

Ее нос немного сморщился.

— Я не понимаю…

Даркен снова посмотрел на Морд’Сит.

— Госпожа Гарен, почему ты служишь мне?

— Потому что вы мой Лорд Рал.

— Что это значит? Объясни ребенку, Гарен.

Морд’Сит немного расслабилась и обратилась к Арианне с самодовольным удовлетворением.

— Это означает, что вы доказали, что являетесь законным лидером Д’Хары, Лорд Рал.

Даркен протянул руку и повернул подбородок Арианны так, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Доказал, дочь. Запомни это. Верность по принуждению — любовь по принуждению — редко стоит того.

— Но как тогда? — Ее упрямство немного пошатнулось, тронутое отчаянием.

Часть Даркена раздражалось на его дитя за такие опасные амбиции. Страна называла Исповедниц кровожадными, и ее дела еще не опровергали стереотип. Но она также была его дочерью и достойна его гордости и привязанности. Он не мог не бросить на нее более заговорщический взгляд. — Чтобы этому научиться, нужно много лет.

— Ну, я маленькая, но не настолько. — Арианна бросила еще один взгляд на Гарена, прежде чем снова посмотреть на него. — Ты можешь научить меня, отец.

Он бы улыбнулся ее ярким глазам, если бы мир был прав. Но это было не так, и вместо этого он поднялся и положил руку ей на голову. Его осенила идея.

— Нет, у меня нет времени. Госпожа Гарен может.

Одетая в кожу женщина в ужасе подняла глаза, словно животное в капкане.

— Лорд Рал?

— Я хочу, чтобы ты научила мою дочь тому, что делает Рала достойным службы. — Даркен убедился, что его глаза предупреждают Гарена, что инакомыслие недопустимо.

— Но отец!

— Но лорд Рал! — Очевидно, Гарен проигнорировала предупреждение.

С рычанием Даркен поднял руку.

— Я не потерплю жалоб. У меня есть нация, которую нужно посетить — делайте, что вам говорят, и знайте, что никому не позволено в конечном итоге причинить боль или исповедовать.

Он вырвался от них и ушел по коридору, оставив девушку и Морд’Сит внимать тому, что он сказал. Кризис мгновенно был предотвращен. Пусть никто не говорит, что он не учитывал опасности Исповедниц.

Исповедницы. Слово попыталось сместить его внимание, но он отказался. Сжав руки, он продолжал выполнять обязанности Лорда Рала. Их было так много. Хватит на всю жизнь, и поэтому он проведет всю жизнь, избегая Исповедницу в своей постели.

***

Если когда-либо и было время, когда Морд’Сит устарели, то это было именно это время, решила Далия. Исповедники на свободе во дворце, мир во всей стране и лорд Рал, который больше занимался бумажной работой и сказками на ночь, чем пытал — ну, единственная боль, которую Далия испытывала в последнее время, была причинена самой себе. Гарен обладала замечательным талантом использовать ловкость, чтобы причинять как боль, так и удовольствие, но это было не совсем то же самое.

Опять же, теперь у Далии не было конкурентов. Так что это были перемены к лучшему.

На данный момент Дом Ралов больше походил на реконструкцию пьесы, чем на военную диктатуру. Далия была рядом с Даркеном Ралом в тот день, когда он сделал Кэлен своей женой, и за семь лет, прошедших с тех пор, она была настолько близка к внутреннему кругу, насколько это было позволено Морд’Сит. Не так близко, как надеялась Далия, но опять же, она предпочитала компанию своих сестер, когда дело доходило до соседей по постели; Лорд Рал был искусен в постели, но Далия не возражала против того, чтобы обходиться без него, пока у нее была Гарен.

Тем не менее, она любила Даркена, и не в последнюю очередь из-за близости Кары с ним когда-то. Несмотря на все его эмоциональные всплески, он хорошо управлял Д’Харой, и там была структура и порядок. И то и другое Далия ценила, и у нее не было проблем со средствами, с помощью которых Даркен их достиг. Когда Рал был счастлив, Д’Хара тоже была счастлива, и Далия подумала, что это хороший знак. Но сейчас Даркен не был счастлив, и Далии нужны были только ее глаза, чтобы понять, почему.

Сегодня она даже не видела Даркена, но не сомневалась, где он. Стоя прямо, как сторожевая башня, перед тронным залом, сложив руки за спиной, она также не сомневалась в том, что заставило Королеву шагать по залу.

Кэлен, как всегда, выглядела соответствующе. Четыре родов сделали ее фигуру богаче, но все еще потрясающе подтянутой, в темно-бордовом платье с высоким воротником, которое она носила сейчас. Ее тонкие волосы вились вокруг плетеной прически на голове, привлекая внимание к резким линиям ее лица.

— Далия, где мой муж? — спросила она с некоторым жаром, стоя перед Далией.

Избегая даже приподнять бровь, Далия ответила противоположным тоном:

— Его движения несвободны и не открыты для публики.

— Я его жена. — Кэлен подошла ближе, сверкая глазами. Далия задавалась вопросом, поняла ли она, что когда-то первой использовала бы титул Матери-Исповедницы.

— А я его первая Госпожа, — ответила она Королеве, слегка вздёрнув бедро и улыбнувшись. — Он не просил меня сообщать вам, где он находится. У Корда Рала всегда есть причина.