Хигути любит Акутагаву. Какой-то больной любовью. Не смотря на отсутствие взаимности и просто элементарного интереса со стороны парня. Наверное, каждый в жизни должен пережить безответную любовь. Вот только у Ичие она переросла в одержимость. Она знает всё об объекте своей страсти: его адрес, маршруты, любимый чай, магазин, в котором он покупает письменные принадлежности, человека, который привозит ему фрукты, размер одежды, марку дезодоранта, как он закатывает глаза, когда раздражен и как расслабляется его лицо, когда он доволен… Некоторые вещи можно списать на профессиональный долг, другие же… Хигути месяцами наблюдала за начальником и, когда недавно его поведение изменилось, она сразу заметила. Он стал спокойнее, более сдержан, молчалив, иногда улыбается просто так, будто ведёт беседу сам с собой, пропадает куда-то сразу после работы. Любой другой человек ничего бы не понял, но для девушки эти перемены были очевидны и женское сердце безошибочно почуяло соперницу.
Хигути начала следить за парнем вскоре после того, как он оправился от операции на острове. Она ходила за ним каждый раз, видела, что он встречался с какой-то девушкой. Она наблюдала, изучала, узнавала. Вскоре девушка могла полностью рассказать биографию некой Нацуко Кимуры, чей отчим, между прочим, криминальный авторитет. Собрав достаточно информации и сделав выводы, Хигути решила действовать. Вот только разработать план она не успела, потому что во время последней встречи та девчонка схватила Акутагаву за руки и едва не полезла с поцелуями. Их постоянные касания и так выводили девушку из себя. Каждый раз она чувствовала, как что-то рвется в сердце. Но в тот вечер чаша терпения переполнилась…
*
Нацуко казалось, что реальность играет с ней. Она несколько раз приходила в себя и снова проваливалась в небытие. Ужасные образы являлись ей во сне, и неудивительно… Она лежала связанная на бетонном полу. Ей завязали даже глаза, поэтому девушка понятия не имела, где и сколько находится. Первое время она пыталась освободиться, кричала, плакала, звала на помощь. Но скоро силы оставили ее и она отключилась. Каждый раз, когда она приходила в себя, ей казалось что это просто кошмар. Но, к сожалению, эти блаженные секунды были коротки, правда обрушивалась при первой же попытке пошевелиться. Нацуко не знала, как долго находится здесь. Порой ей казалось, что прошли дни: так затекли руки. Каждое пробуждение она отчаянно пыталась уловить человеческое присутствие. Она не знала, что страшнее: оставаться в одиночестве и неведении, или встретиться с похитителями лицом к лицу. Темнота давила на психику, пробуждая все тайные страхи. Состояние менялось от истерики до ледяного спокойствия. В один момент ей хотелось посильнее удариться головой об пол и покончить с этим ужасом, в другой она перебирала в уме, кто же может быть похитителем и что ему нужно.
К тому моменту, как в помещении раздались чьи-то шаги, Нацуко была настолько истощена и напугана, что согласилась бы сотрудничать с самим дьяволом. Но увы, это оказался не он…
Девушка почувствовала как её тянут прямо по полу. Кто бы это ни был, ему явно было тяжело. Но человек не издал ни звука. Тяжело дыша, он поднял жертву и усадил ее на стул. Ему пришлось удерживать ее какое-то время, потому что сидеть сама она смогла не сразу. Когда с нее наконец сняли повязку, свет больно резанул по глазам, хотя и был совсем тусклым. Но вот зрение вернулось, Нацуко стала судорожно осматривать пространство. Какой-то подвал, судя по тому, что окно под потолком. Вокруг пусто, не считая пары стульев и пальто, брошенного у двери. Но больше всего удивил похититель. Это… Девушка? Совсем молодая девушка. Какого?!
— Кто ты? — прохрипела Нацуко. Голос не слушался, в горле пересохло.
Ответа не последовало. Девушка внимательно осматривает пленницу.
— Что только он в ней нашел? — тихо пробормотала она, но Нацуко, привыкшая к тишине, расслышала и нахмурилась.
Действительно, на стуле сейчас сидит довольно неприглядная, болезненная девочка. Ее кожа приобрела серый, почти пепельный оттенок, волосы спутались, губы искусаны в кровь. Во взгляде читается ужас и непонимание происходящего.
— Вот как мы поступим, — заговорила наконец похитительница, — Сейчас ты расскажешь, что тебе нужно от Акутагавы и для каких целей. А потом я подумаю, что с тобой делать.
— Что? — опешила Нацуко. У неё были мысли, что это связано с Рюноске, но как-то косвенно. А получается, что её похитили из-за него…
Девушка наклонилась и упёрлась руками в ноги Нацуко. Та застонала, потому что конечности болели после долгого лежания на холодном полу.
— Я знаю кто ты и на кого работаешь, так что не отпирайся. Выкладывай, что тебе надо от семпая и что успела узнать.
— Ты работаешь с Акутагавой. Хигути, верно? — осознание пришло мгновенно.
А в следующую секунду девушка пошатнулась от удара. Щеку защипало, а из глаз брызнули непрошенные слезы.
— Как ты слаба, — с отвращением сказала Ичие, уже привыкшая к побоям, — Ты, кажется, не расслышала вопрос…
В её голосе было столько яда, что Нацуко поежилась, физически ощущая ненависть. Это странно, потому что раньше девушки не встречались.
— Мы друзья… Я не понимаю, о чем ты…
Договорить девушка не смогла, потому что получила вторую пощечину. Удар был такой силы, что Нацуко пришлось балансировать, чтобы не упасть со стула.
— Да послушай же! — громко всхлипнула она, — Мы друзья, мне ничего не нужно от него…
— Ложь! — вскрикнула Хигути и ещё раз ударила пленницу.
Из губы девушки потекла кровь. Нацуко вдруг осознала весь ужас ситуации: она связана в каком-то подвале один на один с человеком, который не желает её слушать. Значит, что бы она не говорила, это будет не то, что нужно. И никто не знает где она… Она зажмурилась. Ей захотелось вновь лежать в темноте и не знать, что происходит. Потерять сознание. Все что угодно, только не оставаться наедине с этой девушкой.
— Почему ты мне не веришь? — спросила она.
— Потому что у Акутагавы нет друзей, — просто ответила Ичие.
— А если бы были, он бы рассказал тебе?
Сама того не зная, Нацуко ударила по больному. За что всё-таки полетела со стула и ударилась головой. Ненадолго она отключилась, а когда пришла в себя, мучительница сидела на ее стуле, глядя в окно.
— Он ведь не знает обо всем этом? — тихо спросила девушка. Хигути не ответила, давая понять, что действует без ведома семпая, — Он будет искать меня.
Ичие рассмеялась. Так смеются над детской наивностью, почти по-доброму. Но в следущий миг её лицо снова стало жестоким.
— Ты совсем его не знаешь. Акутагава не будет искать тебя. Потому что ты — никто. Не семья, не коллега, не напарник. Зачем ему с тобой возиться? В этом весь Акутагава: он не станет тратить время впустую. Непонятно, зачем он вообще с тобой связался. Наверняка ты как-то обманула его, задурила голову. Если бы он знал кто ты, ты уже была бы мертва.
— Но он знает…
За этой фразой последовала тишина. Глухая и давящая. Кажется, обе девушки прекратили дышать. Он знает… Хигути резко встала со стула и опустилась на колени перед пленницей:
— Что ты имеешь ввиду?
— Он знает кто я, кто мой отчим и чем мы занимаемся, — Нацуко трясло. То ли от страха, то ли от злости, а может от холода, — Ты что же, думаешь он такой идиот, что будет связываться с каждым прохожим, да ещё и секреты мафии рассказывать?
Ичие резко потянула девушку за воротник. Она приблизилась так, что их носы оказались почти на одном уровне и прошипела в лицо:
— Не смей так о нем говорить! Поняла?
Прежде чем упасть назад, Нацуко увидела в глазах похитительницы гремучую смесь гнева, ревности и ненависти. Это все расставило по своим местам. Девушка разглядела то, что все это время было у нее под носом. Вот только легче от этого не стало. Она сглотнула кровь, потому что выплюнуть не представлялось возможным.
— Ты любишь его, да? — тихо спросила она.
Хигути ничего не ответила. Она судорожно соображала. Если Акутагава действительно в курсе всего, это меняет дело. Это значит, что она действительно похитила ни в чем неповинную девушку, к которой привязался семпай. Хотя, совсем невиновной она быть не может! Мозг Ичие просто отказывался допускать такую возможность. Но вопрос «что делать?» остаётся. Потому что Акутагава не простит ей этого.
