Делать было нечего, в какую сторону идти, я не знала, поэтому решила подойти к занимающимся ребятам, узнать, в каком районе нахожусь, и попросить вызвать такси до гостиницы.

– Excuse me… – вовремя сообразив, что в данной ситуации стоит использовать русский, я исправилась и повторила вопрос:– Извините, что беспокою, вы не сможете вызвать мне такси со своего мобильного телефона? На моем нет сети почему-то.

Учитель физкультуры, к которому и было направлено мое обращение, увидев меня, внезапно стал слишком напряженным и поспешил увести детей подальше, ничего не сказав.

– Эй, стойте! Помогите же мне. Я заплачу вам за звонок, – настаивая на своем, я последовала за беглецами. – Я просто плохо здесь ориентируюсь. Да стойте же! Вызовите мне такси и я отстану! Мне нужно в Radisson Slavyanskaya.

– О, тетя, похоже, очень богатая, раз ездит на такси! – обронил один из мальчуганов, которого вместе со всем классом куда-то спешно уводил физрук.

– Владимир Николаевич, вы что, тете не поможете? – спросил другой паренек.

Странно, но где-то на задворках сознания что-то начало всплывать. Поначалу я не могла понять, что это, но спустя полминуты меня осенило: физрука из моей школы тоже звали Владимиром Николаевичем. «Бывают же совпадения!»– пронеслось в голове, но мыслям не давало покоя что-то еще…

– Давайте бегом в раздевалку к девочкам! – скомандовал физрук и, обернувшись ко мне, добавил:– Если вам надо позвонить, зайдите на почту или телефонную станцию! Нечего мне тут детей пугать!

– Подождите… Какая почта? У вас что, нет мобильника? – не унималась я.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Владимир Николаевич.

– Ну, телефона мобильного! – тут я вспомнила, что в российских школах зарплата у учителей слишком маленькая, кто знает, может, действительно смартфонов у них и нет. Допустим, но у детей мобильники точно должны быть. – Может, у вас, ребята, есть смартфон? – поинтересовалась я у мальчишек.

– Что такое смартфон? – спросил один из учеников, останавливаясь.

– Ну, телефон сотовый, на который вам родители звонят, – пыталась объяснить я.

– Телефон у нас есть дома у бабушки, а еще у мамы на работе, нам не покупают мобильные, – беззаботно отвечал веселый мальчуган.

– Не может же такого быть, чтоб ни у кого не было телефона! – возмутилась я, теряя терпение. Казалось, будто надо мной издеваются, специально разыгрывая сцену непонятливых подростков. Ладно бы еще передо мной были малыши, я б еще могла поверить, что взрослые не доверяют им телефоны, но тут детям было лет по 10—12, не меньше. Не знаю, как здесь, но в Америке все ходят с мобильниками чуть ли не с рождения.

– Прекратите немедленно, женщина! Я сейчас милицию вызову! – физрук впервые за время нашего диалога развернулся ко мне и угрожающе посмотрел в глаза.

И тут меня осенило. Это был тот самый Владимир Николаевич, мой физрук, который вел у нас уроки, да и стадион похож на тот, куда он нас водил летом для сдачи нормативов по бегу. «Он ничуть не изменился с тех пор! Хотя прошло уже немало лет!»– подумала я.

– Владимир Николаевич, вы меня не узнаете? – физрук лишь сильнее нахмурился, а я продолжала:– Я – Кристина Смирнова. Вы преподавали у меня физкультуру лет 15 назад. Помните?

– 15 лет назад я еще в этой школе не работал! – отчеканил физрук. – И прекратите приставать ко мне и детям! Мое терпение лопнуло! Я иду вызывать милицию!

– А у нас в классе тоже есть Смирнова Кристина, – сказал один из учеников. – Она сидит с Пашкой Матвеевым за одной партой. Вот!

В голове вновь что-то щелкнуло, я вспомнила, что в детстве со мной за партой тоже сидел мальчик, ведь я не находила общего языка с девчонками, так как те мне всегда завидовали, а звали этого мальчугана – Паша, Павел Матвеев. «Не может быть! – подумала я. – Неужели очередное совпадение? Так не бывает! Учитель за 15 лет не изменился, осень сменилась внезапно летним зноем, ни у кого из детей и учителя нет мобильников, да еще и это совпадение имен… Я что, переместилась в прошлое? Не может быть…»

Пока в голове крутились мысли, физрук успел увести ребят на приличное расстояние, пришлось догонять их, чтобы проверить свои внезапные догадки.

– Извините, Владимир Николаевич, можно увидеть эту девочку… Кристину Смирнову? – мне казалось, что это был единственный способ понять, брежу я паранойей или… – И скажите, какой сейчас год?

– Вы что, с ума сошли?! – возмутился физрук. – Вы кто такая? Что вам надо! Все, бегом, ребята, в раздевалку, а я к директору!

Поняв, что мужчина все равно не даст мне увидеть девочку, я решила действовать хитростью. Если это тот самый стадион, где мы занимались в детстве, что было очень похоже на правду, значит, он расположен в 2 шагах от школы. Летом нас собирали в спортзале и сразу вели в раздевалку на стадионе, соответственно, обратно в школу мы возвращались по улице. Владимир Николаевич в разговоре упомянул, что девочки сейчас в раздевалке, то есть мне нужно было дождаться, когда они оттуда выйдут и будут возвращаться в школу. «Надеюсь, никого… знакомого среди них не встретится», – подумала я, холодея перед неизвестностью.

– Покажите мне хотя бы, где выход! – попросила я у физрука, и тот с удовольствием указал направление.

Выйдя на улицу и завернув за угол, я узнала в паре десятков метров очертания родной школы. Это не внушало уверенности в правильности моих решений и поступков, но делать было нечего. Я спряталась за деревом и стала ждать возвращения всего класса со стадиона.

Прошло где-то около десяти минут, прежде чем я услышала приближающиеся голоса. Выглянув из «укрытия», заметила, как детвора под руководством физрука вырулила со стадиона, направляясь к школе.

– Ровнее, ровнее держим строй, – послышался голос Владимира Николаевича. – Не разбредаемся. Так, Васильева! – преподаватель обратился к одной из учениц. – Прекратить разговорчики!

Что-то в этой фразе снова показалось до боли знакомым. Я вспомнила, что в моем классе действительно была девочка по фамилии Васильева, кажется, звали ее Ириной и она отличалась особой болтливостью, поэтому на уроках ее часто одергивали преподаватели и писали замечания в дневник за плохое поведение. «Что же это? Еще одно совпадение?»– пронеслось в голове, но я быстро отмела эту мысль, чтобы не отвлекаться от наблюдения, но стойкое ощущение дежавю не покидало меня. Наконец, когда все ученики вышли на видимое место, я заметила ЕЕ, то есть… себя…

Тот день засел в моем сознании очень хорошо, помню, как всей гурьбой мы вышли в начале урока на стадион, пробежались пару кругов и начали разминку. Внезапно занятие прервала директор школы, неожиданно появившись на стадионе. Она что-то шепнула физруку, и тот, мгновенно помрачнев, лишь кивнул ей в ответ. Директриса подошла ко мне, взяла за руку и увела в раздевалку. В тот солнечный майский день я получила самую страшную новость в своей жизни. Директор, приукрашивая, как могла, сообщила мне весть о смерти моих родителей. Чтобы как-то успокоить меня, она пригласила девочек в раздевалку, те отвлекали праздными разговорами и шутками, но они слабо помогали. После того как первоначальный шок прошел, я залилась слезами. Рыдала и не могла остановиться. Когда урок кончился, мы вернулись в школу, на пороге которой нас уже встречали директор, классный руководитель и штатная медсестра.

Что я испытала, когда увидела саму себя, маленькую, заплаканную, чувствующую боль и страх от принесенной директором новости? Сложно объяснить. Несколько минут я просто стояла как вкопанная и не мигая наблюдала за передвижениями своей маленькой копии. Когда вторая «я» скрылась в здании школы, мозг лихорадочно начал работать, выдавая добрую дюжину разных мыслей: «Значит, я в прошлом! Боже мой… Значит, сейчас 2007 год… Как же так вышло? Сегодня день смерти моих родителей! Почему я перенеслась именно сюда? И, что самое главное, как мне вернуться в свое время? Разве такое вообще возможно в реальности, чтобы человек ни с того ни с сего проваливался в прошлое? Хм… понятно, почему слово “мобильник” вызвало такую реакцию даже у подростков. Помню, первые такие телефоны в то время только появлялись, и их могли себе позволить лишь богачи, а физрук не настолько стар, чтобы 15 лет назад уже работать в школе… Все теперь ясно… Только что же делать? Зачем я здесь? Как вернуться домой?»