– Вы меня сидением до шести вечера наказали или себя?

– Я просто хотел вам показать, что будет, если вы будете позволять себе такое поведение, – невозмутимо отозвался профессор. – Я же ваш учитель, понимаете? В широком смысле слова. Должен донести до вас то, что родители не смогли. В любом случае, вы омега. Не можете себе позволять такого. Вы знаете, омеги в нашем университете преподают и учатся всего лет двадцать. Вы же не хотите, чтобы перестали?

Фрэн прикусил себе язык, потому что, если честно, в данный момент ему было плевать, будут ли омеги после него учиться здесь и преподавать. Его дело было маленькое – самому закончить университет. Не вылететь. И не убить никого, кто будет кричать ему похабщину вслед.

– Спасибо за урок, – только и сказал Фрэн, а затем все-таки убрался из аудитории.

На прощание он не забыл как следует хлопнуть дверью. Якобы случайно. Ну, каждый мог трактовать в меру своей испорченности.

Папа, конечно, ничего не знал. Были не те времена, чтобы руководство университета доложило ему обо всем. Но папа был не слепым, он заметил, что Фрэн не в порядке. Так что со временем он рассказал все сам. Папа посетовал, поругался, пообнимал его и неделю поил по утрам горячим какао.

Фрэн больше любил кофе. А в такую погоду и вовсе холодный.

В общем, после тех событий Фрэн с подозрением относился к сообщениям, которые приходили ему на телефон. Повозившись еще минуты три, Фрэн взял в руки смартфон. Семь минут одиннадцатого. Довольно поздно, хотя еще и не позорно. На грани, так скажем.

Писал действительно папа.

Папа: Сына, у нас на кухне кран начал капать сильнее. Поищи, кто мог бы его починить?

Фрэн: Управляющая компания?

Папа: Там вечно пьяный сантехник и берут в два раза дороже. Может быть, кто-то из молодых альф подработать захочет. Поспрашивай.

Фрэн тяжело вздохнул. Нет, конечно, он ответил согласием. Однако такие задания он ненавидел. Его папа порой будто жил в прошлом. Он не любил платить за услуги, а предпочитал бартер или по дружбе. Иногда Фрэн мрачно думал, что он сам так и появился. В обмен на какую-то услугу. Спасибо мирозданию, что даже в разгар самых горячих ссор он не ляпнул этого вслух. Фрэн потом бы со стыда сгорел.

Он вылез из кровати чувствуя, что на улице уже ужасное пекло. И как он только спал под таким теплым одеялом? Фрэн дошел до кухни, шлепая босыми ногами по слегка пыльному полу. Нужно было убраться после того, как он найдет мистера-почти-бесплатного-сантехника. Открыл холодильник. Молока не было. Залез в морозилку. В формочках для льда замороженное молоко тоже закончилось. Кофе был, но черный Фрэн не хотел.

Он недовольно поморщился и поплелся одеваться. Шорты по колено, футболка почти до тех же колен. Сандалии, что подчеркивали изящные щиколотки, идут в жопу. Фигурально выражаясь. Вместо них Фрэн влез в старые бирюзовые кеды. Так он и вышел на лестничную клетку и чуть не врезался в Брайса.

– Привет, – почему очень весело отозвался тот.

– Ага, – буркнул Фрэн.

– Ты куда такой злой идешь? – рассмеялся Брайс.

– За молоком.

– Может, тебе отлить? – спросил он, проводя рукой по затылку.

Фрэн посмотрел на него круглыми глазами.

– Налить, то есть, – пробормотал Брайс.

Фрэн какое-то время рассматривал это предложение всерьез. Но нет, “разовое” молоко ему никак помочь не могло.

– Да нет, – отказался он. – Спасибо, но молоко меня менее злым не сделает.

– А что сделаешь? – заинтересовался Брайс.

– Не капающий кран.

– Ну… – протянул Брайс и снова провел рукой по затылку. Кажется, этот жест значил неловкое смущение, хотя выглядел сексуально. – Это я тоже могу сделать. Мы с Митчем, вообще, занимается этим.

– Кранами?

– Ага. Всяким мелким ремонтом. Так что? Помочь?

– А взамен что?

– Кофе угостишь.

Все звезды сошлись на кофе. Фрэн поморщился. Все складывалось как-то даже слишком хорошо.

Про их соседа Митч сказал: “Я бы его выебал”. Брайс привык относиться к подобным высказыванием философски. Во-первых, Митч так говорил про каждого второго омегу, а если у тех была течка, то, естественно, про каждого первого. Иногда Брайсу казалось, что Митч застрял в своих восемнадцати. Впрочем, им обоим был двадцать один год, а это не такая уж и большая разница с восемнадцатью. Наверное. Брайс не шибко-то помнил, что с ним было сразу после окончания школы. Какие-то обрывки диалогов, парочка ярких сцен, – в том числе сексуального характера, – ночь, когда он сбегал из дома. Но всего этого было недостаточно, чтобы провести всесторонний анализ.

Забавно в Митче было то, что по факту он очень редко кого-либо действительно трахал. Со временем Брайс и вовсе пришел к выводу, что Митч просто бесконечно играет в игру “женюсь, трахну, сброшу со скалы”. То есть, он, вообще, не собирается заниматься сексом с этими омегами, а лишь в качестве развлечения сообщает Брайсу, считает ли конкретного парня сексуально привлекательным.

Брайс в такие игры не играл. Он, вообще, предпочитал действовать молча. Он трахался с Митчем, если уж на то пошло. И, в отличии от Митча, не делал вид, что этого у них не происходит. Но в те разы, что Брайс решался попытать счастья с омегами, он не трезвонил об этом на весь квартал. Он знакомился, звал на свидание, а потом нагибал при первой возможности. Отношений Брайс не заводил. Потому что у него уже были отношения с Митчем, – неважно, как они это называли и было ли это дружбой с привилегиями или еще какой-то хренью, – и еще одни в него пока не лезли. Он не заводил ни любовников, ни друзей, ни даже приятелей. Разве что порой мог выпить с кем-нибудь. Желательно молча.

Омеги Брайсу и Митчу обычно нравились одни и те же. Споров это не порождало. Причем если чисто гипотетически взять двух омег, которые понравились им, то обязательно бы выяснилось, что Брайсу чуть больше нравится один, тогда как Митчу чуть больше зашел бы другой. Да, они всегда смогли бы без проблем решить, кто из них с каким братом-близнецом встречается. Впрочем, в реальной жизни близняшки им ни разу не попадались.

Фрэн понравился Брайсу сильно. Он даже не знал, чем именно. Короткие темные волосы, которые, казалось, беспорядочно отросли за последний месяц или два. Глаза могли бы казаться огромными, если бы Фрэн, как порой делали другие омеги, подчеркнул их косметикой или хотя бы одеждой подходящего цвета, но вместо этого Фрэн будто прятал их и смотрел чаще всего в пол. То ли тощий, то ли с формами – Брайс был без понятия, потому что в этих бесформенных шортах и футболках рассмотреть было невозможно. Хотя руки и ноги были изящными, а шея… слюна скапливалась во рту и клыки будто ныли. Да, на такой шее, конечно, хотелось оставить метку. Пах Фрэн чисто и чем-то напоминал чай. Тот, цитрусовый с бергамотом. Еще Фрэн был недружелюбной сучкой, если говорить про его поведение. Но скорее забавным, чем агрессивным. В общем, в итоге Брайс предложил починить ему кран. Не потому что рассчитывал таким образом получить секс, это было бы уж слишком легко, но, наверное, потому что желал продолжить знакомство. А может быть, в Фрэне было что-то такое, какая-то особая омежья трогательность, что ему просто захотелось помочь.

Брайс быстро сгонял по своим делам, потом зашел в сантехнический магазин и докупил то, чего могло не хватить для ремонта крана. Конечно, ситуация могла оказаться не штатной, и тогда пришлось бы идти в магазин снова, но это уже другой вопрос. Затем Брайс позвонил в дверь соседской квартиры, как они и условились с Фрэном, но никто не ответил. Это значило, что Фрэн все еще покупал молоко.

– Корову он там доит что ли… – пробормотал Брайс, но покорно поплелся в свою квартиру.

Стоило ему переступить порог, как он буквально напоролся на Митча. Тот развел в коридоре полную вакханалию и копался в их стиралке. Брайс был согласен с Митчем, что кондей и стиралку надо починить, но ему почему-то было проще возиться с чужим ремонтом, чем с собственным. Может, ему просто было насрать на кондей, да и стирать руками не напрягало. Может, ему тоже нравилось бесить Митча, как и Митчу нравилось доводить Брайса.