Сейчас, когда он стоял на пару ступенек выше, он видел, что альфа почти его ровесник. На пару лет старше, судя по всему. Может быть, уже закончил университет, или вовсе решил, что образование – это не его. Альфы часто рвались как можно раньше начать работать, если в их семьях денег не водилось. А у тех, кто жил в этом районе, деньги водились редко. У Фрэна и папы их не было тоже. Учился он на стипендию. Тем более тупыми были все его поступки в этом учебном году.

– Не, – хмыкнул Митч, – я пешком хожу. Тренируюсь, понимаешь? – он еще больше выпятил свою мощную грудь, будто Митч мог ее пропустить.

– Ясно, – равнодушно пожал плечами Фрэн.

Лифт приехал, и он зашел внутрь. То, что Митч с ним не поехал, это было просто отлично. Потому что иначе он бы заметил, что пахнет Фрэн совсем не так равнодушно, как разговаривает.

***

Со вторым соседом Фрэн познакомился спустя три дня и совершенно неизбежным образом. Фрэн вышел из дома, потому что у них с папой закончилось молоко. Можно было, конечно, попросить папу купить по дороге с работы, но это вроде как было свинством. Тот и так возвращался уставший, какой ему еще заход в магазин. Фрэн думал, что ему тоже стоило бы устроиться на подработку, но сейчас с этим было сложно. С мая в их штате были серьезные проблемы с поставкой блокаторов. Купить их можно было или за безумные деньги, или полетев в другой город. Один раз, пока он еще был в университете, Фрэн раскошелился, используя студенческие скидки и назначение университетского медбрата, но сейчас так не прокатило бы. Чтобы получить дополнительное назначение, где было бы указано, что Фрэну не просто рекомендованы, а необходимы блокаторы, нужно было идти к местному врачу. Запись, что и логично с учетом обстоятельств, была на два месяца вперед. На платного денег особо не было. Да и, в конце концов, можно три раза по три-четыре дня и дома посидеть. Это если не работать. Если же устраиваться куда-то, то такие внезапные отлучки, конечно, не приветствовались.

Еще Фрэн искал работу удаленно, но делал это так вяло, что даже сам себя не обманул. Он устал. Устал от этого года, от учебы, скандала… и работать сил почти не было. В общем, может быть, в августе пойдет лучше. А пока Фрэн старался быть полезным. Поддерживал квартиру в порядке. Ходил за молоком. Папа давно хотел кота, так что Фрэн раздумывал над поиском симпатичного котенка, которого хотят отдать в добрые руки. Правда сначала надо было посчитать, сколько денег уходит на корм и лоток. Фрэн не знал, могут ли они позволить себе кота, хотя идея влекла и его. Было бы приятно засыпать и чувствовать, как на тебе устраивается меховой комок теплого и живого существа. Да уж, живого тепла Фрэну не хватало, а это при том, что на улице уже перевалило за тридцать по Цельсию.

Так вот. Сосед. Уже стоял в лифтовой зоне, когда Фрэн вышел из их с папой однушки. “Брайс”, – смутно припомнил он.

Брайс был совсем не похож на Митча. Если бы они вдруг зачем-то решили притвориться братьями, – например, чтобы легче найти квартиру для съема, – то никто бы и никогда им не поверил. У Брайса были черные волосы. Настолько темные, что Фрэн на секунду подумал, что тот их красит, но тут же понял, что ошибся. Кожа у Брайса сейчас была загорелой, но цвет загара позволял предположить, что и зимой он оставался чуть темнее остальных. Фрэн даже хорошо представил, как именно выглядела кожа Брайса зимой. У его лучшего друга в детстве тоже был такой, слегка оливковый, оттенок. Вроде и светлый, а если они держали руки рядом, то становилось понятно, что Фрэн светлее. Брайс явно не ходил в качалку вместе с Митчем. У него не было таких… фотогеничных мышц. Иначе Фрэн и сформулировать не мог. Но при этом Брайс выглядел так, будто им стену можно проломить и ничего-то ему не будет. А вот стене, конечно, придется несладко. У Митча, Фрэн запомнил, была подвижная мимика и манера провоцировать. Он будто весь стремился взаимодействовать, что Фрэна не слишком-то порадовало, если начистоту.

Брайса отличала невероятная эргономичность. Он поднял голову, бросил на Фрэна взгляд темных глаз и едва кивнул:

– Привет, сосед.

– Я Фрэн, – зачем-то представился он сам. – А ты Брайс, да? Митч упомянул, когда…

– Когда зажал тебя у почтовых ящиков, – усмехнулся Брайс.

Щеки Фрэна опалило так, будто на улице не тридцать было, а все пятьдесят градусов тепла.

– Ну, все не совсем так было, – пробормотал Фрэн.

Брайс улыбнулся уголками губ, и Фрэну в голову пришла мысль, что он шутил.

– Я уже думал, что он тебя придумал, – сказал он. – Я каждый день из дома по нескольку раз выхожу, а тебя так и не встретил.

– А я вот… редко выхожу, – отозвался Фрэн и почувствовал, что зачем-то оправдывается.

– Ясно.

– А ты по лестнице не ходишь? – спросил Фрэн, когда створки лифта разъехались.

– Только когда оба лифта сломаны, – отозвался Брайс.

Пришлось им все-таки вместе зайти в узкую кабинку. Они стояли не то чтобы вплотную, но легкие Фрэна все равно наполнялись густым, хвойным запахом Брайса. Фрэн мрачно подумал, что как же этот альфа пахнет в гон, если вот в самый обычный денек с ним в лифте невозможно ехать. Все его тело прогревалось, чуть ли не начинало подрагивать от этого запаха. Фрэн о-о-очень жалел сейчас, что возбуждение нельзя сдержать силой мысли.

Впрочем, Брайс ничего себе не позволил. То ли не хотел, то ли не успел. Лифт приехал на первый этаж, они оба вышли из кабинки, а потом и из подъезда, и разошлись в разные стороны.

Куда пошел Брайс, Фрэн не знал. Ему это было отчего-то любопытно, но он попытался себя убедить, что на самом деле плевать хотел, куда там отправился его сосед. Только на полпути к магазину Фрэн понял, что и вовсе подспудно ждал, что Брайс пойдет с ним. Будто Брайс чем-то ему намекнул, что ему тоже нужно пополнить холодильник, а потом обманул. Фрэн разозлился на себя за такие мысли. Это что же выходит, что он настолько истосковался по общению, что готов с первым встречным альфой молоко и йогурты покупать?

Когда Фрэн добрался до продуктового, он был все столь же раздражен, поэтому молоко взял самое дешевое. Когда же он вернулся домой, то, конечно, выяснилось, что оно скисло. Пришлось снова выходить из дома и менять кислое молоко на нормальное. С доплатой.

***

Фрэн проснулся от звука входящего сообщения. В первую секунду подумал, что, может быть, пишет кто-то из приятелей, но потом вспомнил, что у него больше нет приятелей. Потом подумал, что, может быть, что-то понадобилось папе. Он собирался совсем скоро проверить сообщение, но это не значило, что ему хотелось.

Наверное, телефон надо было поменять. Не аппарат, конечно, а номер сменить. Но с другой стороны это было довольно бессмысленно. В современном мире не избавиться от неприятных людей, просто заменив одни цифры на другие.

Когда разгорелся скандал, на Фрэна вылился просто бидон хейта. Такой, как у машин-бетономешалок. Да и все те сообщения и сказанные слова подействовали на Фрэна не хуже пресловутого бетона. Пришибли. Заставили застыть.

Он хорошо помнил, как ему в личку летели оскорбления: слова, фотки, видео, тупые мемы. В общем, все, до чего могли додуматься другие студенты. Фрэн блокировал уродов, но это как в сказках: одного хейтера заблокируешь, на его месте вырастут трое. Фрэн тогда закрыл свои соцсети, но перестать ходить по улицам он не мог. Как раз была пора экзаменов, поэтому изо дня в день ему ничего не оставалось, как соскребать себя с кровати, пить крепкий кофе и тащиться в главный корпус. Фрэн боялся, что из-за скандала ему будут занижать оценки, и он останется без стипендии. Однако здесь все прошло неожиданно гладко. Он получал свои “отлично” и даже обычно без непристойных предложений в придачу. Наверное, преподаватели боялись за свои места.

Только один профессор-омега выжрал ему весь мозг ложкой. Фрэн сдавал экзамен с часу дня до шести вечера. Его сначала не вызвали, потом сто раз прервали во время ответа, а в конце еще и задали все дополнительные вопросы, которые могли придумать. Но Фрэн сдал. Он же, черт побери, был умным. Хотя иногда поступал как тупой. Во всей этой истории просто как супер-тупой. В конце, забирая зачетку и памятуя о том, что этот профессор больше вести у него не будет, Фрэн поинтересовался: