Джош последовал за ней. Что бы ни говорила Либби, он не верил, что все дело в его дружбе с Мэг. Ее волновало не то, что он может ранить Мэг. Нет, Джош больше чем уверен, что Либби боится его несерьезного отношения к ней.

Поэтому она так сильно сопротивлялась его поцелую, его попытке вновь ее поцеловать. Либби боялась.

Проклятие, неужели она не видит, что он тоже боится? Собрав свою жизнь по крупице, Джошуа только-только стал ощущать себя цельным и здоровым человеком. Ему тридцать восемь лет, скоро будет сорок, и он начинал строить свою жизнь заново: переехал на новое место, завел собственную практику. И в его планы вовсе не входило строить новые отношения с женщиной.

Но каждый раз, когда Либби смотрела на него своими синими глазами, его планы летели ко всем чертям, оставалась только уверенность, что он хочет лучше узнать эту женщину. Женщину, которая смогла сама вести свое дело и заботиться о дочери столь компетентно. Женщину, которая легко завелась из-за его плохой парковки и так же легко его простила. Женщину, которая собирала вокруг себя одиноких людей и которая одной только улыбкой давала им почувствовать, что они часть чего-то большего, что они не одиноки.

Он не собирался так просто уходить от женщины, поцелуи которой будоражили в нем чувства, вернувшие ему молодость.

Может быть, именно таких чувств не хватало между ним и Линн. У него с прежней женой сохранялись хорошие отношения, ведь они были компаньонами, разделяли общие интересы и цели. Но он не мог вспомнить, когда в последний раз их поцелуи так же сильно влияли на него.

Он вновь пошел к грузовику и достал последнюю сумку.

– Все, – сказал Джош, принеся сумку в свободную комнату, которую Либби приспособила для хранения рождественских вещей.

Руки Мэг засуетились, и Либби вздохнула.

– Что? – спросил Джош.

– Она хочет, чтобы ты пошел и попробовал новую игру.

– А чего хочешь ты? – мягко спросил он.

– О, идите поиграйте, а я соберу на стол. – Она знаками повторила все Мэг.

Либби пошла на кухню, но Джош коснулся руки, остановив ее.

– Приглашение все еще в силе?

Она слегка оттолкнула его руку.

– Полагаю, да.

– О, Либби, не нужно быть такой нетерпимой. Конечно, я останусь на обед. Я даже помою посуду. Скажи Мэг, что ей придется мне помочь.

Либби перевела все Мэг, а ее дочь, которая всегда отлынивала от выполнения домашних обязанностей, с удовольствием отозвалась:

– Конечно, я помогу Джошу. – Она взяла его за руку и повела за собой в комнату.

Либби смотрела на них, пока они не скрылись. Ее сердце болело. Мэг все больше и больше привязывалась к Джошу. И это всего-то после нескольких визитов. А как она будет чувствовать себя, когда его не будет рядом?

Либби распахнула дверцы буфета и взяла тарелки. Ей нужно было только накрыть на стол и вытащить из холодильника остатки вчерашнего ужина. Если Мэг или Джош захотят чего-нибудь горячего, то разогреют в микроволновке.

Она автоматически достала три тарелки. Три. То, что Джош обедал с ними, становилось привычным делом. Долго так продолжаться не может. Либби сказала Джошу, что они останутся друзьями, но она вовсе не собиралась позволять другу так серьезно вмешиваться в жизнь ее дочери, потому что Мэг придется страдать, когда его не будет рядом. И, как она уже сказала Джошу ранее, Либби не хотела потом собирать осколки.

– Проклятие, – ругнулась она, уронив тарелку. Осколки легли к ее ногам, и Либби наклонилась, чтобы собрать их. Да, когда Джош уйдет, ей придется все повторить. Только вместо тарелки будет маленькая девочка, которая отчаянно хочет иметь в своей жизни мужчину, отца.

Джош тут же появился на кухне.

– Что случилось? Ты в порядке?

Либби не отрывала глаз от пола. Продолжая собирать осколки, она отозвалась:

– Я в состоянии справиться с разбитой тарелкой, Джош.

Она распрямилась и выбросила осколки. Наконец она подняла глаза. Джош не вымолвил ни слова.

– Что?

– Ты красивая, когда сердишься.

– Проклятие, Гарднер, ты опять за свое. Ты только обещаешь, что не будешь так смотреть на меня, и вот ты опять здесь и так же волнующе смотришь.

– Волнующе смотрю?

– Ну, твои глаза становятся такими темными и просительными. И я знаю, ты думаешь о том, чтобы поцеловать меня, а я не хочу, чтобы ты думал о том, чтобы поцеловать меня.

– Почему тебя так сильно беспокоит, о чем я думаю, Либби?

– Потому что ты опять думаешь о том же. И я тоже постоянно думаю о том же. А целовать тебя не входит в мои планы.

– Даже если я со всей ответственностью заявлю тебе, что все, чего я хочу от тебя, – только поцелуй?

– Джош, – предупредила она.

– Даже если я скажу, что торжественно обещаю не думать о том, чтобы поцеловать тебя еще раз, я не смогу себя долго сдерживать. Когда ты начинаешь сердиться, то становишься просто потрясающей, и все мысли мои сводятся к одному: я хочу так крепко поцеловать тебя, чтобы ты перестала о чем-либо думать и забыла обо всех неприятностях.

– Джош…

– Ты не хочешь целовать меня, – перебил он ее, – и я уверен, что не хочу целовать тебя, и все же, как я и сказал ранее, поцелуй стоит между нами. Может быть, если бы мы просто поцеловались, мы бы смогли забыть о нем и больше не думать.

– Сомневаюсь, что твой план хороший.

– Честно говоря, я тоже сомневаюсь, но другого у меня пока нет. Просто один небольшой поцелуй, Либби.

– Но… – Она хотела ему возразить, но его губы ее прервали! Целовать Джошуа Гарднера стало потребностью.

Джош прекратил поцелуй и сделал небольшую передышку.

– Я думаю, нам нужно немного воздуха.

Либби повернулась, сделав вид, что все ее внимание переключилось на остатки вчерашнего ужина. Она принялась доставать еду из холодильника.

– Я думаю, что тебе нужно убраться из моей кухни, – пробормотала она.

Джош положил руку ей на плечо.

– Ты мне нравишься, и я думаю, что я тебе тоже нравлюсь…

– Иногда.

– И я думаю, что нам обоим нравится целоваться. Никто из нас не ищет долгих отношений, но, может быть, это и хорошо.

Либби повернулась к нему лицом.

– Мы оба реально смотрим на мир. Мы нравимся друг другу. Надеюсь, ты не станешь отрицать очевидное, если ты честна сама с собой. Поэтому давай прекратим погоню за поцелуями. Мы взрослые люди, Либби. Давай просто согласимся, что нас тянет друг к другу, и прекратим делать из мухи слона.

– А как насчет Мэг? Ей может стать больно.

– Ты действительно думаешь, что я способен ранить Мэг? Она мне очень нравится. Она умный и милый ребенок. Если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она походила на Мэг. Мы поиграли с ней в несколько видеоигр, и я поведу ее на вечеринку. Она понимает все. А почему не понимаешь ты?

– Но ты можешь ранить ее, когда уйдешь, – прошептала Либби, озвучив свой самый потаенный, страх. Один мужчина уже ушел из жизни Мэг, а Либби не собиралась впускать нового мужчину, который повторит поступок первого.

– Либби, жизнь полна людей, которые приходят и уходят. Но я никуда не собираюсь. Я только что открыл свою клинику и планирую здесь остаться. Даже если ты и я прекратим целоваться, то я все равно смогу находить время для Мэг. Я даю обещание, которого никогда не нарушу.

У Либби остались еще возражения и аргументы, но она не могла вспомнить ни одного из них.

– Я… – начала она, но тут же остановилась. – О черт, – пробормотала она, оказавшись вновь в его объятиях и поцеловав его.

– О черт, – повторил он, когда они дали себе передышку.

– Давай поедим немного. – Либби повернулась к еде и начала выкладывать ее на стол.

– Обед уже готов? – Джош открыл ящик и достал три столовых прибора.

– И, Джош… – тихо произнесла Либби, взяв новую тарелку взамен разбитой. – Если ты ранишь Мэг…

– Не нужно никаких угроз, Либби. Я никогда не причиню боль Мэг. – «Как и тебе», – мысленно добавил он.

Он даст ей время и позволит привыкнуть к мысли, что… На мгновение Джошуа призадумался. Он не знал, как описать те отношения, к которым они только что пришли. Но что бы то ни было, вместе они смогут разобраться во всем.