Капсулу раскачивало долго. За это время астронавт успел проверить работоспособность систем запуска, а так же дальнего и ближнего сканирования-все отказало. Исправно работала система жизнеобеспечения, но ее хватит только на трое суток. НЗ, если экономить, надвое. Защитный скафандр был исправен. Из личного вооружения, положенного по штату, рассчитывать приходилось только на бластер, не очень мощный, но довольно эффективный в ближнем бою. При дальнейшей проверке обнаружилось, что входной люк заклинило и сподручными средствами, включая и бластер, его ни как не удастся открыть. В довершении всего связь с кораблем-маткой до сих пор не появилась. Кудряшов начал потихоньку впадать в панику, проклиная тот момент, когда он решил спуститься на планету. Он не сознавая, что делает, зажал в руке бластер и сполз на пол. Человек понимал, что внутри аппарата он ни как не сможет использовать оружие против тех, кто снаружи, но метал смертоносной игрушки, приятно холодил ладонь и вообще действовал успокаивающе.

  И все же в голове Кудряшова крутились и другие мысли, пока неясные, не сформировавшиеся толком, о том, как можно будет использовать бластер при полной безысходности. Попадать живым в лапы местным тварям он не хотел. Эти не веселые раздумья прервало неожиданное торможение и мгновенная остановка сферы. Белая пелена за обзорным экраном опять расползлась, и перед человеком вырос страшный, кроваво-красный глаз с бездонным зрачком. Затем он исчез и его сменил, как показалось Алексею, глаз поменьше. Тут его нервы не выдержали. Он кинулся к обзорному экрану и принялся колотить кулаками в стекло, бессвязно выкрикивая ругательства и угрозы. Его запала хватило минут на семь, затем человек упал на колени и беззвучно, только иногда всхлипывая, зарыдал. А за всем этим неотрывно наблюдало чудовищное око.

   Время бежало, Алексей не замечал этого. Его резонанс настроения менялся от полнейшей истерики и безграничной жалости к самому себе, до бурной деятельности, когда Кудряшов начинал, в который раз, проверять системы корабля, как и раньше отказывающиеся работать. Сфера то двигалась, то останавливалась, глаз то появлялся, то исчезал. Человек потерял счет дням, о еде он почти совсем забыл. Самым любимым его занятием было направить оружие на глаз, когда он появлялся и делать одними губами - пф. После этого Алексей был всегда доволен собой, иногда он даже посмеивался. Так он проводил все свое время, в замкнутом пространстве своей вынужденной тюрьмы. Время от времени Кудряшов даже разговаривал с глазом, но чаще он просто орал до умопомрачения, до вздувшихся жилок на висках.

   Уже два дня, как у Алексея закончилась еда, воды осталось совсем немного, но, как казалось, человека это совсем перестало волновать. Его шатало из стороны в сторону, но человек, с упорством помешанного, вставал, ходил, садился, вставал, ходил, садился, проверяя системы корабля. Алексей временами стал терять сознание, но это его тоже не волновало. Его внимание привлекал только глаз, который никогда на долго не оставлял его в покое. Кудряшов боялся его панически. Защитные панели экрана давно вышли из строя и человеку не было уже ни минуты покоя от вездесущего взгляда. Алексей все чаще стал смеяться, просто так, без видимой причины. А глаз, не мигая, смотрел, как маленькое, смешное существо в стеклянном шаре ходит вперед, назад, размахивает руками, встает и садится. Кудряшов начал забывать, как его зовут, вспоминал он свое имя только в минуты просветления, что происходило все реже и реже. Остался только страх. Безумный, безотчетный страх перед красноватыми переливами ока и его бездонным, черным зрачком. Это видение преследовало его и наяву, и в забытье, и долго это продолжаться не могло. Что-то сломалось в нем бесповоротно, что-то хорошее и нужное, но он уже ни как не мог вспомнить что. Человек сидел и тупо смотрел на экран. Белое марево опять расползлось и выплыло оно. В глазах Кудряшова появилась ненависть. Безумная и безграничная. Он нащупал рукой бластер, губы искривила злая усмешка. Алексей несколько раз выстрелил в экран, прямо в центр опостылевшего глаза, больше он ни кого и ни чего не боялся, ему было все равно, только любым способом он должен был избавиться от ненавистного видения. Но, конечно же, ни чего не произошло, экран очень хорошо сдерживал такого рода воздействие. Все осталось по-прежнему. Глаз висел снаружи, а его зрачок все так же изучающее впивался в Кудряшова. Алексей вздохнул, поднял руку, поднес бластер к виску и нажал на курок.

   Око появлялось после этого еще несколько раз, с интересом глядя на неподвижное тельце маленького, смешного существа, а затем оно исчезло совсем, навсегда, до следующего раза.

  СЧАСТЛИВАЯ ЗВЕЗДА.

   Планета была рядом. Научно-исследовательский корабль "Фариэль" кружил по орбите уже сорок восемь земных часов, проверяя информацию сканеров. Но ошибки быть не могло и двое астронавтов, единственные члены экипажа, это знали небольшая, красноватая планета, вторая от желтого карлика, была обитаема и цивилизована.

   Джек Макгирнен, плечистый коротышка, появился из рубки связи с сияющей физиономией.

  - Все, Сережа, - промурлыкал он на эсперанто, - дали добро на посадку! Ты только представь, - глаза человека сияли, - мы первые, из всех этих чертовых экспедиций, обнаружили что-то стоящее! Это наша счастливая звезда!

   Джек не унимался.

  - Теперь мы богаты и знамениты!

   Сергей Лосев, задумчиво улыбаясь уголками губ, посмотрел на напарника.

  - Успокойся, Джек. Вот будем дома, можешь хоть сплясать. А сейчас нужно меньше фантазий и больше дела.

   Оба были первоклассными специалистами. Одними из немногих, кого отобрал компьютер Центра Внеземных Исследований. Они летели вместе уже давно и чувствовали все нарастающую нервозность, но сейчас оба были беспредельно счастливы. И сейчас, как будто сговорившись, они повернули головы к обзорному экрану, глядя на красноватые ландшафты планеты.

  - Двигатели на минимальную мощность, - скомандовал Лосев, - входим в плотные слои атмосферы.

   Наконец двигатель взвыл в последний раз, поднимая клубы желтоватой пыли и затих. Корабль стоял посреди красивого, чужого и пустого городка. Бортовой компьютер мгновенно выдал всю информацию о состоянии атмосферы и бактерицидном уровне. Результаты оказались положительными для жизнедеятельности человека. Макгирнен и Лосев вышли из фильтрующих люков без скафандров, удивленно озираясь по сторонам. Дышать было тяжеловато, но сносно. Чужая архитектура поражала воображение. Дома впечатляли. Они были правильных, округлых форм с изящной отделкой. Но в пределах видимости начисто отсутствовала какая бы то ни было растительность. Только земля и белый камень причудливых построек.