Внутри собора на каменном пьедестале стояла украшенная гротескными узорами шкатулка для обязательных пожертвований. Пожертвование давало человеку шанс уравновесить свои внутренние весы после совершения какого-либо проступка. Каждый, делая вклад, мог почувствовать, как становится участником прикосновения, направленного на помощь тем, кто в ней нуждается.

   Подвешенные на цепях лампады, источая тонкие струйки дыма, освещали стены собора. Вырезанные в камне линии рассказывали целые истории о том, как Великий Зодчий оберегает, следит и понимает. Глаза смотрящих, казалось, видят совсем разное. Обычно описывали как нечто прекрасное и благородное, но встречались и те, в чьи умы просачивалось нечто более чем прожорливое и нечто более чем чудовищное.

   К Фелю подошёл уст с широкой, чёрно-красной лентой на своих плечах и тихо заговорил: -- Да дойдёт наш шаг по тропам до Сахдибураг. Вы пришли послушать о жертве Сахелана или о его битве с призраком старой войны? Быть может, хотите испить воды, которой омывали мощи Первого Слышащего?

   -- Оставь свою веру при себе. Я не какой-то алтарный мальчишка, - шипя, ответил ему Фель.

   Уст вспыхнул от ярости и ударил того, кто позволил себе отвечать ему в подобной манере, но костлявый кулак не достиг своей цели. ГОПМ остановил его своей рукой и произнёс: -- Успокой свой фанатизм. Лучше с ним ответь. Где дьякон, стоящий за стеной?

   -- Дьяконы не исполняют подобные обязанности. Этой чести удостоены лишь усты, но вам повезло. По рекомендации семьи защитников Оренктона, мы решили допустить одного за стену, чтобы проверить изберёт ли его Великий Зодчий или же нет, -- произнёс служитель, безразлично опуская свою руку с несколькими сломанными пальцами.

   -- Где я могу его найти?

   -- Пройдёте прямо, -- уст, не замечая боли, указал на проход, -- затем направо и идите до лестницы. Там через бараки и увидите.

   Господин Фель спустился ниже и прошёл по коридорам с почти пустыми бараками. В них сломленные могли найти убежище под защитой собора. Когда кто-то проходил, то высушенные люди осторожно выглядывали в ожидании еды и воды. Или же чего-то другого. Некоторые выглядели так, словно не уходят лишь из-за того, что не могут подняться, боясь переломить свои тонкие ноги.

   Отыскав дверь, которая многим внушала чувство трепета и беспокойства, открыл её и оказался в комнате со Стеной. На тёмно-сером, многолетнем горельефе изображалась далёкая как сон история.

   ...Сахелан защищая свои тропы, тянущиеся высоко над землёй, сражался за всех людей с кошмарным призраком старой войны - Анстарйовая. Первый слышащий противостоял гигантскому мечу великана, скрывающегося под вуалью чёрных потоков бесчисленного множества лиц. На семьдесят седьмую ночь, когда Старая война Вновь появился перед Сахеланом, то Великий Зодчий отправил на помощь избраннику своего змея. Сахдибураг и Сахелан одолели своего врага и сбросили в самые глубины Сферы. На семьдесят восьмую ночь Сахдибураг протянул собой мост, и люди смогли пройти по нему в объятия Саморождённого Зодчего. Первый Слышащий Сахелан не последовал за остальными и отказался от вечности. Он остался с желанием направлять других на пути по своим тропам. ...

   Усты собора, стоя за такими преградами, выслушивали людей нуждающихся в облегчении своей ноши, которая досталась им волей случая или же выросла как плод необдуманного действия. Иногда прихожане рассказывали о невыносимом скрежете внутри своих костяных коробок. Уста позволяли гною вытечь из разума и прижигали рану, давая не всегда понятное, многоликое наставление-наставление призванное вернуть сбившегося с пути на Тропы Сахелана.

   Фель обратился к дьякону, но в ответ услышал только глухую тишину. Через беззвучие просочился шепот, представляющий собой смесь голосов представителя Министерства и фигуры таящейся в медальоне. Невидимый проводник подсказывал интуиции потаённый путь за стену. Проведя ладонью по холодному камню, прикоснулся к руке Сахелана и в дальнем углу открылся переход на другую сторону.

   Пройдя через него, оказался за стеной, которой люди доверяли свои секреты. За ней скрывалась комната перенасыщенная богатствами разного рода: сундучками с золотыми монетами и драгоценными камнями, изысканными тканями, украшениями и винными бутылками. Усты, не допускающие и мысли о роскоши, вполне могли за подобное разорвать дьякона на части. Но его уже это вовсе не беспокоило. Служитель, рекомендованный семьёй, лежал мёртвым на полу, а брызги крови возле него немного напоминали крылья.

   В нескольких шагах на кровать лежало тело замученной девушки. Руки её сковывала цепь, по коже бежали следы багровых укусов, а глаза сохраняли страх расставания с жизнью. Фель сразу понял, что дьякона выбрали не только из-за его чистого желания служить Оренктону как уст Великого Зодчего.

   Из тёмных глубин за распахнутой решёткой донеслись знакомые насвистывания. ГОПМ тут же застучал своей полуразрушенной Гильоной и рванул вниз по ступеням. Оказавшись в тёмных туннелях под городом, преследовал разжигающее его ярость звучание. Когда ему показалось, что нагнал источник, то уподобился разъяренному животному и вырыкивая: -- ХОР, -- ускорился ещё сильнее в своём погружение во тьму.

   Он не видел Хора, а лишь ощущал его присутствие сотней крошечных лезвий, вгрызающихся в плоть.

   Когда свист затих, то Пугало остался один без ориентиров в скрытом под Оренктоном лабиринте.

   Грязь под ногами чавкала после каждого шага. Шаги давались с трудом и было необходимо прикладывать определённые усилия для того чтобы продолжать движение. Подобный путь, особенно в условиях преследования, изматывал сам по себе. Фель замедлившись, почти прижался к стене и шёл вдоль неё. Непроглядная тьма заполняла всё предоставленное ей пространство и, казалось, до неё можно было физически дотронуться. Чувство, что даже стены наблюдают, порождало желание сорвать тьму как какую-нибудь штору и отбросить в сторону, чтобы показать тайным наблюдателям всё фальшивость их присутствия.

   Прогремели звуки похожие на выстрелы. Эхо умножало их количество. Нить голоса сражения привела к трещине в стене подземного лабиринта. По размеру она как раз подходила, чтобы взрослый мужчина, пригнувшись, смог пройти. Перед проходом лежали осклизлые, человекоподобные существа. Их было трое, может быть четверо. Разглядеть их не представлялось возможным, но одно можно было сказать - выглядели они так, словно жизнь отказалась от них после обеда, месяц назад.

   Перешагнув через тянущиеся руки и горку камней, протиснулся в трещину.