– В этом мы и должны разобраться, – ответил Марк. – Возможно, этому действительно есть простое объяснение.

Миновав крутой спуск вдоль летних домиков для туристов, ребята ступили на желтый песок. Кое-где виднелись маленькие ракушки, белые и коричневые, вынесенные на берег морским приливом вместе с обрывками водорослей. Ветер здесь дул сильнее, чем наверху, но не был холодным. Все же Шикс спрятался за воротник Пэм и прижал к голове крохотные ушки.

Через пару минут они шагали по вытоптанной тропинке, ведущей на пик горного холма. Поднявшись на его вершину, ребята наконец поняли, что поначалу им виделось неясным. Перед незаконченной картиной, установленной на мольберте, восседал на стульчике вполне обычного роста зрелый мужчина и держал в одной руке палитру, а в другой кисть. И из-за ширины полотна издалека казалось, что человек большой с несуразной фигурой.

– Добрый день! – вежливо поздоровался с ним Марк.

Увлеченный своей работой, художник вздрогнул от неожиданности и совершил мазок кистью гораздо жирнее, чем было нужно.

– Ай, яй, – с досадой проговорил он и обернулся к новоприбывшим.

– Простите, что напугали, это вышло не специально, – извинилась Пэм. – Мы прогуливались неподалеку и никак не думали встретить здесь кого-то еще.

– Все в порядке, ребятня, – ответил тот, пожевывая в зубах вторую кисточку, поменьше. – Я легко исправлю то, что вымазал. А вообще, я часто бываю на побережье, но вас тоже вижу впервые. Гуляете, говоришь?

– Совершенно верно, – кивнул Марк. – После нескольких часов, проведенных за домашними хлопотами, неплохо было бы проветрить головы. Да и погода с каждым днем радует все больше.

– Что верно, то верно, молодые люди, – согласился мужчина и аккуратно промокнул кляксу на полотне тряпицей. – Местные стало быть?

– Конечно, – ответил Тим. – Туристы еще не скоро приезжать начнут. Через месяц или больше.

– А что вы рисуете? – полюбопытствовала Пэм и подошла поближе к мольберту.

– Погляди, это море, такое, каким оно выглядит сейчас, – с гордостью представил он ей свое творение и поглядел вдаль. – Точь-в-точь, да.

– Ой, как красиво! – воскликнула девочка. – А вы все-все на свете нарисовать можете?

– На все жизни не хватит, моя дорогая, – интерес Пэм ему был явно приятен. – Но кое-что действительно могу. А ну, вставайте все трое вместе вон там, – он указал на невысокий земляной бугорок в нескольких шагах перед собой.

– Нас четверо, – с улыбкой поправил его Тим. – Шикс, поднимайся!

Пригревшись за пазухой у Пэм, хорек неспешно показал всем заспанные маленькие глазки. Затем привстал на лапках и перемахнул на плечи хозяина. Мальчик выудил из кармана одну изюминку, которую тот с удовольствием сразу же проглотил.

– Ну, дела, – с восхищением протянул художник. – Это ж не собака, но команды-то как выполняет!

– За это он получает лакомство, – объяснил Тим. – Так я его и приучил к нескольким простеньким трюкам.

– А что он еще умеет? – спросил мужчина и отложил в сторону принадлежности для рисования.

– Не то, чтобы очень много. Ну, может, например, принести какой-то предмет или замереть на месте.

– А еще он умеет хорошо прятаться, – задорно добавила Пэм. – Однажды мы даже играли в прятки все вместе. Шикс затаился в шкафу, но тут же уснул, уткнувшись в одежду. Мы его полдня найти не могли! – и девочка весело расхохоталась.

– Это у него получается лучше всего! – подтвердил Тим и потрепал за шерстку своего хорька, который уже успел снова закопаться в ворот его куртки.

Художник выдержал небольшую паузу.

– Мое имя, ээ… – мужчина поскреб пятерней жидкую рыжую щетину, – зовите меня Джорини.

Ребята в ответ тоже представились, и мальчики пожали его мягкую, будто вылепленную из теста руку.

– Ваш творческий псевдоним, я так полагаю? – уточнил Марк.

– Все верно, молодой человек. Мы – художники, утонченные люди, и привыкли к красоте и изяществу. А теперь, встаньте поближе друг к другу.

Он сменил холст с изображением моря на большой чистый лист.

– Кто-нибудь из вас знает, что такое карикатура? – он выжидающе поглядел на ребят через стекла очков в роговой оправе.

– Это смешное изображение человека, кажется, – предположила Пэм. – Я угадала?

– Да, можно и так выразиться, – ответил Джорини. – А пока я буду работать карандашом, постарайтесь поменьше двигаться. Я быстро справлюсь с этим, – и он широко улыбнулся. Улыбка вышла не идеальной, даже в некоторой мере неловкой, но определенно была очень доброй.

В то время, когда мужчина колдовал над бумагой, Пэм сгорала от любопытства и нетерпения. У нее даже загорелись глаза и заблестели, как два маленьких изумруда. Мальчики же вели себя вполне спокойно. Что касаемо Шикса, он просто повис на шее у Тима, словно раненый солдат, доставленный в военный лазарет. Мальчику пришлось его растормошить, чтобы на рисунке получился именно хорек, а не меховая тряпочка.

Наконец художник сделал последний завершающий штрих и продемонстрировал детективам вполне удачную и забавную карикатуру. Пэм пришла в неописуемый восторг, разглядывая шуточные изображения себя и остальных, запечатленных в черно-белой картинке.

– Неплохо, неплохо, – удовлетворенно проговорил Джорини и отдал рисунок девочке.

– Спасибо большое! – Пэм бережно прижала к груди лист бумаги.

– Сколько мы вам должны за него? – спросил Марк и полез уже в карман, но мужчина жестом остановил его.

– Какие деньги, молодой человек, ну что вы, – деликатно возразил он. – Мы ведь с сегодняшнего дня друзья, не так ли?

– Да, наверное, вы правы, – согласился Марк и, отдернув руку от жилетки, вдруг поглядел ввысь.

В небе над их головами пролетал самолет. Вытянутый, с распахнутыми по диагонали крылами, и оставлял за собой белый кучевой след, похожий на полоску пушистого снега. Вскоре он пропал из виду, скрывшись вдалеке за острыми пиками гор.

– Похож на пассажирский Ил-62, – изрек Марк, чем в который раз удивил остальных детективов своей осведомленностью. – Длинный корпус и немного отклоненные назад крылья.

– Откуда такие познания в сфере авиации? – обратился к нему Джорини и вновь закрепил на мольберте недописанный пейзаж.

– Чтение научных журналов о морских и воздушных суднах, только и всего, – коротко ответил тот. – Тим, а ведь ты мог вчера вечером наблюдать навигационные огни проблесковых маячков самолета, – обратился он к другу.

– Вовсе нет, – мальчик и сейчас твердо стоял на своем. – Огонек вспыхивал довольно низко и, как я уже говорил, именно в районе этого холма. Но никак не в небе.

– О каких вспышках вы говорите? – спросил художник.

– Они были похожи как бы на падающую звезду, – попытался объяснить ему Тим. – То зажигались, то угасали. Мигали и отклонялись.

– А если это был всего лишь свет от фонарика? – предположил Джорини и поправил на остром носу свои очки.

– У нас была такая мысль, – признался Тим. – Честно говоря, мы решили, что это вы искали здесь что-то, – он украдкой посмотрел на художника.

– Я? Вовсе нет! – возразил Джорини. – У меня и фонарика-то не имеется, одни кисти да краски. Однако вчера я действительно был здесь. Присматривался к теме будущей картины. И, уверяю вас, не видел ни единого огонька. Ни в небе, ни на земле, ни в море!

– А во сколько вы покинули этот склон? – спросил Марк, теребя пальцами свой подбородок.

– Примерно в семь вечера, – тут же ответил Джорини.

Глава детективов выжидающе взглянул на Тима.

– Нет, это было гораздо позднее, – на мгновение задумался тот. – Около девяти или чуть позже.

– В таком случае, нет ничего удивительного в том, что вы, Джорини, ничего не заметили, – вердикт Марка был не оспорим.

В этот момент Шикс сполз с Тима. Мальчик не успел его поймать, и тот, отчаянно цепляясь за одежду острыми коготками, мягко шлепнулся на сухую траву. Выглядело это забавно, и все рассмеялись. Кроме Марка, конечно. Хорек не сразу понял, куда в один момент подевалось нагретое местечко на шее хозяина, и теперь удивленно глядел по сторонам. Потом задрал кверху морду и засеменил к отвесной скале, подножье которой укрывали поникшие сорняки и небольшие кустарники.