Ксения                                                         

Сегодняшнее утро началось с пробежки. Тихо прикрыв входную дверь, чтобы не разбудить Ника, выбежала на улицу, перепрыгивая через одну ступеньку. Несмотря на то, что солнце светило ярко, ледяной утренний ветер ударил прямо в лицо, заставив передернуть плечами и поежится. Пробежав несколько дворов, выбежала на большой стадион, который в утренние часы был практически пуст. Только несколько людей разминались у высокого бетонного парапета. Пронизывающий до костей ветер пробирался даже под плотную ткань толстовки, заставляя стучать зубами и трястись от холода. Я ускорилась, уже через несколько минут чувствуя приятное тепло и напряжение в мышцах. Полностью погруженная в свои мысли и заботы о предстоящем дне, я не замечала ничего вокруг. Бежала по инерции. Раньше бег помогал мне избавиться от ненужных мыслей, сбросить моральное напряжение за день, но сейчас мысли вновь возвращались к Нику. Денег на лекарства не хватает, а меня вчера уволили с работы. От безысходности хочется выть в голос. Хочется спрятаться от всего мира под одеялом и прожить спокойно хоть один день. Спокойно. Без спешки. Но нельзя. Груз вины лежит на мне. Простить себя я не смогу никогда. По моей вине мой самый близкий и любимый человек лишился способности ходить. Оказался прикован к инвалидному креслу. Мне ли наматывать сопли на кулак, когда я бегу по стадиону на своих двух? Когда я не завешу от лекарств и чужой помощи?

Когда громко завыла сигнализация машины, я вздрогнула и сбилась с заданного темпа. Вскинула глаза, выныривая из своих невесёлых и угнетающих мыслей, и увидела молодого мужчину, который не сводил с меня взгляда, пристально рассматривая на меня.

Когда я видела в фильмах, что герои не могут отвести друг от друга взгляд, я недоверчиво фыркала, считая это выдумкой. Я всегда считала, что любовь с первого взгляда — это выдумка глупцов и розовые мечты девочек, которые, как тепличные цветки, живут под крылом своих родителей.

Но сейчас… Глядя на незнакомца, я не могла отвести взгляд от его лица. Весь окружающий мир сузился до внушительной фигуры мужчины, все звуки стихли, будто по щелчку чьих-то пальцев. Взгляд серых глаз пронизывал до костей пуще обжигающе холодного ветра. Он проникает в самую душу, тревожит самые потаенные струны души, о которых я даже не знала прежде. Который я привыкла скрывать от всего мира. И прежде всего от самой себя. Для меня не остаётся больше ничего, кроме этих потрясающих серых глаз в обрамлении длинных чёрных ресниц. Знаете то чувство, когда всё вокруг расплывается кроме единственного объекта? Будто смотришь в объектив камеры, фокус которой направлен на единственную деталь в хаосе различных предметов. Так и сейчас. Всё смазалось, потеряло свои яркие краски. И только этот мужчина маячил на сером фоне ярким пятном.

 Мне стало трудно дышать, будто я впервые за двадцать три года забыла о том, как это делается.

По инерции продолжаю двигаться по дорожке вперёд, не отводя взгляда от мужчины. Мельком успеваю рассмотреть короткостриженые чёрные волосы и внушительную мускулатуру, которую не скрывает спортивный костюм.

Раньше такие мужчины меня никогда не привлекали. Меня в принципе мужчины не интересовали. Слишком много забот было в жизни, слишком рано пришлось повзрослеть.

Молодой мужчина вдруг открыто улыбается, от чего в его глазах появляются солнечные смешинки. Я спотыкаюсь, запутавшись в собственных ногах, и падаю на промерзлую землю, стесывая кожу на ладошках и ушибая колено.

Чувствую, что кровь приливает к лицу. Становится невыносимо стыдно за собственную неуклюжесть. Пытаюсь подняться, но вдруг сильные руки подхватывают меня подмышками и как пушинку ставят на ноги.

— Всё нормально? — спрашивает мужчина, бесцеремонно хватая меня за руки и смотря на кровоточащие ранки на моих руках. От прикосновения горячих ладоней к моим ледяным рукам по телу идут разряды тока. В груди всё сжимается, а сердце замедляет ритм. Почему-то не хочется шевелиться, не хочется ничего говорить. Я стою, широко распахнув глаза, не обращая внимания на ноющую боль в колене, и смотрю на склонившегося надо мной мужчину. Он не просто высокий, как показалось издалека, он просто огромный. Рост под два метра. Косая сажень в плечах.

Я смотрю в его гладко выбритое лицо и не могу вымолвить не слова. Не могу ответить на его вопрос, который он настойчиво повторяет:

— Всё нормально? Ты не ушиблась?

Я качаю головой и начинаю пятиться от мужчины, выдёргивая дрожащие пальцы из его руки. Он вскидывает брови, наблюдая за мной.

Я разворачиваюсь к нему спиной и собираюсь убежать, но рука мужчины смыкается на моём локте, не давая пошевелиться. Я оборачиваюсь, внутренне обмирая и чего-то ожидая. Снова затаиваю дыхание и смотрю на него с надеждой. Незнакомец протягивает мне мою шапку, которая слетела с головы, когда я упала. Сначала непонимающе смотрю на неё, а потом накрывает злость на саму себя! Дура! На что я рассчитывала?

На то, что он остановил меня, чтобы познакомиться? Костеря себя на все лады, выхватила шапку из рук мужчины и, больше на него не глядя, бросилась домой.

Не о том думаешь, Ксюша! Дома тебя ждёт твой муж, а ты заглядываешься на другого мужчину.

Дорогие читатели, рада приветствовать вас в своей новой книге!

Надеюсь, что это история вам понравится.

Это вторая часть цикла «Кулинарной серии» о преданных и любящих мужчинах, которые вкусно готовят)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ксения                                

Прежде чем войти в квартиру, приложила ледяные ладошки к щекам, чтобы хоть немного унять жар. Стряхнула с себя странное оцепенение, которое нашло на меня после странной встречи с мужчиной на стадионе. Почему? Почему я так странно отреагировала на этого мужчину? Почему мне хочется, чтобы он догнал меня? Чтобы прижал к себе и защитил ото всех бед, которые навалились на меня.

Сердце ещё тревожно билось в груди, но я запрещала себе мысленно возвращаться к незнакомцу. Тихо открыла входную дверь и зашла в квартиру, прислушиваясь к звукам квартиры. С кухни доносились тихие шорохи, значит, Ник уже проснулся. Скинула старые  кроссовки, которые уже давно износились, и прошлепала на кухню. Ник сидел за столом и пустым безжизненным взглядом смотрел в окно. Положила руку на исхудавшее за последние два месяца плечо и легонько сжала, привлекая внимание. 

— Привет. Как ты? — спрашиваю с запинкой, снова чувствуя вину.

— Обычно, — дёргает плечом, сбрасывая мою руку. 

Снова злится. Отхожу от него, зная, что Ника раздражает, когда над ним нависают. Сцепляю руки на груди и тихо интересуюсь:

— Ты лекарства выпил?

— Да.

По сухому ответу и недовольному лицу, вижу, что Ник не настроен на разговоры.

— Ты поел? — интересуюсь, моя руки в раковине и оглядываясь на мужа через плечо. Тут же замечаю, как его лицо недовольно кривится. 

— Я не дотянулся до полки. Могла бы ниже положить продукты.

— Ник… — пытаюсь снова начать оправдываться.

— Что Ник? — грубо перебил он меня. — Сложно запомнить простые вещи, о которых я тебя прошу? Если ты где-то шляешься с утра, нужно думать о том, что у тебя дома муж в инвалидном кресле. 

— Я бегала, — виновато опускаю глаза. — Я думала, что успею вернуться до того, как ты проснёшься.

— Я проснулся, когда ты топала, как слон и громко хлопнула дверью. Спасибо, — бросил  Никита сухо и покинул кухню.

Слёзы обиды снова начали закипать в глазах. Против воли начинаю злиться на Ника. На его злые и колкие фразы. На то, что он постоянно напоминает мне о своей инвалидности. Он не говорил мне напрямую, что я виновата в той страшной аварии, но в каждом его слове, которое он цедил сквозь зубы, в каждой его фразе звучал упрёк в мою сторону.