— Серьезно? Хочешь поговорить об этом сейчас?

Рома пожал плечами.

— А почему бы и нет. Оборотни не имеют суперслуха как вампиры. Нам нечего опасаться. Или…ты мне не доверяешь?

— О, я тебе доверяю, но не выношу, когда ты становишься таким подозрительным.

Виталий Какашкин подошел к спорящим ребятам, загораживая собой обзор, прерывая перерастающую в ссору зарождающуюся перепалку. Рома и Маша замолчали, переведя свои заинтересованные взгляды на Виталия.

— Мы будем тренироваться или нет? — Спросил он. — Я не хочу проиграть свои крылья в этом году.

— Далеко метишь. — Фыркнул Рома. — Крылья в этом году станут моими.

— Без обид, мальчики. — Остудила пыл ребят Маша. — Но я не хочу, чтобы никто из вас в этом году получил крылья.

— Почему это? — Прищурился Виталий. — Хочешь нашей смерти?

— Не смерти. Но и не победы. Помни золотое правило: Комитет всегда держится вместе. — Добавила она шепотом.

— Ах, да, — Рома стукнул себя по голове, — совсем забыл, что мы хоть и играем, но остаемся вне игры.

— Издеваешься? — Вскрикнул Какашкин.

— Хотелось бы, да не имею права. Видишь ли, у нас есть негласное правило среди наших, которое мы не успели новичкам сообщить. Не волнуйся, мы обязательно сделаем это, как только поймем, что можем тебе c Мишей доверять. — Маша похлопала Виталия по плечу, резко, словно от удара током, убирая руку, пряча ее в карман куртки.

— Дела… — Недовольно протянул Витя. — Сначала с силой запихнули меня в Комитет, а теперь еще запрещаете на законных основаниях получить собственные крылья? Чем вообще занимается ваша организация?

— На сегодняшний день мы пытаемся вычислить тех, кому можем доверять наши настоящие планы, а уже потом отвечать на твои дурные вопросы. — Маша скрестила руки на груди, не сводя глаз с Какашкина.

— И как же вы понимаете: кому можно довериться, а кого стоит исключить из вашей тусовки?

— Просто и со вкусом. — Щелкнула зубами Маша. — Проигрыш в игре на первой смене доказывает нам об истинном намерении участника.

— Так значит, если мы с Мишей проиграем, но останемся в живых, то вынуждены будем присутствовать и на второй смене?

— Поздравляю. — Ромка притворно похлопал в ладоши. — До тебя наконец то дошло.

— Это не справедливо!

— Зато эффективно. — Маша обошла Виталия и обратилась к резвившимся ребятам. — Эй, народ, играем в магические карты.

Маша встала в середине образовавшегося круга, вызывая из своих ладоней карты, появляющиеся в воздухе словно по мановению волшебной палочки.

— Правила игры достаточно просты. Мы тренируем упражнением ловкость рук, следя за реакцией противника. Не стоит жалеть своего друга, поддаваясь ему. В Перехвате Крови вас никто не поддержит, а друг по щелчку пальцев станет врагом. — Маша взяла пальцами одну карту, кинув пиковую даму девушке, стоящей ближе всего к внучке Бабы Яги. — Карты появляются по желанию. Ты удваиваешь карту, не задумываясь о масти, и пасуешь их ближнему человеку. Так мы действуем по кругу, пока один из нас не уронит карты на землю, ожидая их испарения. Начали!

Ирка бессмысленно шагала по территории третьего отряда. C момента ухода Ангелины прошло совсем немного времени. Без перепалок девушки в отряде стало скучно. Те, кто с самой первой смены открытия лагеря, боялся Ангелину, набрались смелости. Жизнь будто расцвела, но чего — то все равно не хватало.

Костилева не знала, чем себя занять. Змей Горыныч практически не воспринимал прошлогодних кикимор, посвящая себя исключительно занятиям подготовки для первогодков, относящееся к предстоящему Посвящению. Первогодок в третьем отряде значилось не так много, как в отряде Миши. Это нисколько не обескуражило Ирку.

Трагедия, произошедшая в прошлом году, оставила большой минус репутации лагеря. Алина Павловна делала все возможное, чтобы лагерь оставался на плаву. Ведь если не будет работать лагерь, тогда подростковая нежить может разгуляться. Ирка не раз ощущала на себе и своем брате недобрые взгляды. Слухи в мире нежити распространялись быстро. Костилева по совету своей матери никак не опровергала, но и не подтверждала слухи о своем отце. На самом деле девушка о нем вообще не любила распространяться. Она годами стирала все воспоминания об этом человеке. Но даже с такими усилиями, не смогла полностью выветрить образ того, чье ДНК Ирка носила под своим телом.

Василисе Костилевой повезло остаться после развода в живых. По словам матери, она никогда не жалела о сделанном выборе. Ирка радовалась своему отчиму, настоящему отцу Михаила, но, увы, и здесь личное счастье матери дало трещину. После расставания со вторым мужем у Костилевой старшей начались нешуточные припадки, появляющиеся при довольно сильных эмоциях. Некоторые припадки носили в себе обычный характер, не позволяя Василисе Костилевой потерять над собой контроль. Однако, бывали и моменты, когда Василиса теряла контроль, нападая на своих собственных детей. Насколько Ирка знала, что, подслушивая разговоры матери и ее друга психолога, Василиса Костилева считалась гибридом с ограниченными возможностями. Что значилось под словосочетанием ограниченные возможности, Ирка не имела ни малейшего понятия. Она так же выяснила одну из двух сущностей матери: оборотень. Как и ее младший сводный брат. Ирке стало немного обидно, что она одна родилась не в мамину сторону. Ирка точно знала: вампирская сущность, вытесняющая и заталкивающая кикимору глубоко внутри души девушки, досталась ей от родного отца.

Ирка узнала о существовании кикимор, как и другие дети, после получения магической силы. Она ухитрилась почти победить во втором Перехвате Крови, пять лет назад, если бы Аня из пятого отряда не одержала победу, поставив девушке подножку, прежде чем Ирка схватилась за повисшее на дереве орудие убийства. Тогда Ирка расстроилась, решив во что бы то ни стало отыграться, получив свои заветные крылья. Сейчас, когда Аня покоилась на импровизированном кладбище, расположенном недалеко от лагеря, а Комитет старался развязать нешуточную войну между Департаментом и обычной нежитью, получение крыльев постепенно отходило у девушки на второй план.

Костилева разбежалась, запрыгнув на одну из ближайших веток близстоящего дерева. Она ухватилась за вторую ветку, повисшую над ее головой как турникет, и подтянулась, взбираясь все выше и выше. Ее руки охотно помогали девушке подняться к самой вершине сосны. Оттуда открывался чудесный вид на одну из половин лагеря Рыжик. Она заметила своим взглядом, как третий отряд резвился с картами. Слух вампира успел принести с ветром отголоски детского смеха. Ирка слегка повернула голову в противоположную сторону. Теперь она смотрела на пустынную территорию пятого отряда, по которой словно призрак, прокрадывалась Вика, опасливо оглядываясь по сторонам, временами теребя руками от сковывающего ее страха вязанный шарф, обмотанный на ее шее.

Ирка нахмурилась. Неужели Вика не понимает всю опасность появления ее особы в лагере? Девушка знала свою подругу с детства. Она могла по ее движениям понять, что Вика чувствовала в данный момент. Если ее сковывал страх, это означало лишь одно: она пришла сюда в порыве прихоти, не понимая всей опасности сложившейся ситуации. Костилева недолго думая, спрыгнула с дерева, не забыв на лету свистнуть. При самом падении, девушку подхватил прилетевший на подмогу ковер — самолет.

Ковры — самолеты изредка спасали от неминуемого падения с высоты кикимор. Они не служили средствами передвижения для подростков, так как имели довольно скверный характер. Иногда случалось, что ковер попросту выплевывал непутевого подростка, приближая его к земле. Поэтому, из — за произвольного характера сомнительного транспорта, было принято решение с помощью магии подпитывать ступни ведьмы, использовав их в качестве такси между территориями отрядов.

Ирке повезло, когда ковер самолет сам повез ее за территорию четвертого отряда. Возможно, он понимал, всю осторожность в появлении Виктории, а может, чувствовал в Костилевой присутствие вампирской силы. Ведь Ирка, при падении c дерева, подумывала над раскрытием своей второй личности, словно случайно позабыв на несколько секунд о запрете Леонида Алексеевича.