– Мне очень жаль, что так вышло. Потерять родителей – самое страшное, что может случиться в жизни.

Я подошёл к ней, взял её за руку и, выразив признательность за попытку меня утешить, опустился на пол у её ног.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила она, рассматривая моё лицо.

– Год я буду работать здесь. А там посмотрим.

– Если тебя переведут на самостоятельное обучение, я буду заниматься с тобой. Я хочу, чтобы ты хорошо сдал экзамены, поступил в институт.

Меня вдруг потянуло на смех.

– Тебе-то это зачем?

– Не знаю, – она пожала плечами и опустила глаза. – Я думаю, такой парень как ты обязан быть образованным.

– Какой «такой»? – полюбопытствовал я.

– Ну, такой… – девушка, кажется, робела перечислять мои достоинства. – Красивый, трудолюбивый.

Я так и обомлел от неожиданности. В жизни никто никогда не хвалил мою внешность. Да, я и сам едва ли думал о собственной наружности, даже в зеркало редко смотрелся. И мне не было дела до того, как меня оценивают окружающие. Думаю, сделай мне этот комплимент кто-нибудь другой, я не придал бы ему никакого значения. Но услышать его от Арины было для меня большой честью.

Из-за приятного потрясения я забыл поблагодарить девушку за столь лестные слова. Задумавшись, я опустил голову и в то же мгновение почувствовал, как рука Арины коснулась моих волос. Она медленно и нежно стала расчёсывать их пальцами. Не скрою, мне было приятно находиться рядом с ней, смотреть на неё, прикасаться к ней. Но здравый смысл брал своё и я понимал, что недостоин даже знать эту красивую, богатую, образованную девушку. Я резко поднялся с пола, схватил Арину за плечи и потащил к двери, чем явно огорчил её. На глазах у неё выступили слёзы и она спросила:

– Что плохого я сделала?

– Ничего, – твёрдо ответил я. – Уходи.

Прогнав девушку и закрыв за собой дверь с внутренней стороны, я мысленно пристыдил себя за скверное к ней отношение, которого она, конечно, не заслуживала. Мне стоило объяснить Арине, что я питаю к ней лишь добрые чувства, а моё отчуждение лишь способ оградить её от человека, который и в подмётки ей не годится. Но сейчас я хотел только одного – остаться наедине с собой и забыть и обо всём.

За ужином Ольга сделала важное для меня объявление:

– Тамаш, я сходила в твою школу и всё обсудила с директором. Мы сошлись на мнении, что тебе лучше будет учиться дома. Так, через год ты сдашь экзамены и получишь аттестат.

Я положил руку на грудь и кивнул головой в знак благодарности.

– Кто его знает, сдаст или не сдаст, – съязвил хозяин. – Не думаю, что он настолько одарён, чтобы в одиночку постигать науки.

– Надеюсь, я справлюсь, – улыбнулся я, нисколько не обидевшись на хозяина. Как ни крути, а говорил он всё по делу.

Уверен, не будь мы с Ариной в ссоре, она бы уже приструнила отца и весело завила, что станет мне учителем на целый год. Но она даже глаз на меня не подняла и я с горечью осознал, что обида её гораздо больше, чем я себе вообразил.

Вечером, когда девушка читала в гостиной книгу, сидя с ногами в кресле, я подошёл к ней и попросил прощения. К счастью, в тот момент я не испытывал ни стыда, ни неловкости перед ней, потому мне с лёгкостью давалось каждое произнесённое слово. К моему удивлению, она не стала долго упрямиться и с добродушной улыбкой приняла извинения. А потом попросила меня сесть в другое кресло и заговорила на тему учёбы. Мы оговаривали с ней часы, когда нам обоим удобно будет заниматься, в итоге условились встречаться в гостиной каждый день, кроме воскресенья, ровно в три часа дня, когда моя работа по хозяйству будет выполнена, а она придёт из школы.

Арина была слишком дисциплинированной и исполнительной учительницей, что порой меня раздражало, ибо в силу своей ленивости мне было бы лучше, если б она забывала о необходимости проводить мне уроки или умышленно из такой же неохоты пропускала их. Но признаться, что мне не в радость осваивать ту или иную науку, я не мог из большого уважения и любви к девушке. Я видел, как она старается донести до меня информацию, и язык у меня не поворачивался сказать, что мне всё это неинтересно и ненужно.

Когда мы в очередной раз сидели на диване так близко друг к другу, что наши головы едва не соприкасались, и читали в учебнике по русскому языку какое-то правило, в гостиную пришёл Андрей Иванович. Он метнул на нас полный недовольства и даже злости взгляд. Мне вдруг захотелось завершить занятие, и об этом я сказал девушке.

– Если ты устал, можем и закончить, – улыбнулась она и захлопнула учебник.

Я ушёл в чулан и, прислонившись ухом к стене, подслушал разговор отца и дочери.

– Арина, я не совсем понимаю твоего рвения сделать из этого цыгана человека. Ты, небось, жертвуешь выполнением собственного домашнего задания во имя его знаний, которые, как мне кажется, он не очень то ценит.

– Всё он ценит, папа! – возразила девушка. – В ином случае я бы не заставила его сидеть здесь и учить правила и формулы.

– А ты никогда не задумывалась, что делает он это только из симпатии к тебе?

Арина громко вздохнула и из её уст вырвался короткий смешок.

– Если б это было на самом деле так, я была бы только рада.

– Что?! – вскрикнул в гневе хозяин и я услышал его тяжелые шаги. По всей видимости, он бросился к дочери и во мне родилось опасение, что сейчас из-за меня ей достанется. – Дочка, ты не в себе? Ты и впрямь неравнодушна к нему или сейчас играешь у меня на нервах? Отвечай!

Вслед за недолгим молчанием последовал ответ:

– Папа, я не буду с тобой разговаривать, пока ты не успокоишься.

– Значит, всё-таки неравнодушна, – сказал хозяин. – Я, конечно, не стану вести себя как злодей – запрещать вам встречаться, общаться и так далее. Выбор за тобой. Я просто хочу, чтобы ты знала, что такого жениха тебе я мог бы пожелать только где-то в параллельной вселенной.

В гостиной воцарилась тишина. Разговор Андрея Ивановича и Арины был закончен.

На другой день, справившись с работой, я пошёл бродить по саду в одиночестве, вспоминая то весёлое беззаботное время, когда мать была жива. «Как быстро изменилась моя жизнь, – подумал я и задался вопросом: – Как быстро изменится она вновь?» Но я по-прежнему отказывался предаваться унынию, жалеть и горевать о чём-то, не отрекаясь от убеждения, что это удел слабаков. Я заставлял себя смотреть вперёд, думать о насущных вещах, а не забивать себе голову бессмысленными переживаниями.

На часах было почти четыре, и я прекрасно помнил о том, что в это время должен сидеть в гостиной над учебником. Но ещё накануне вечером я принял решение прекратить занятия с Ариной и осваивать дисциплины самостоятельно. Я не собирался отклоняться от графика и планировал продолжать заниматься в одно и то же время шесть дней в неделю. Правда сегодня в связи с вышеназванными изменениями предпочёл устроить себе выходной. Гуляя по саду я завидел бегущую мне навстречу по тропинке дочь хозяина. Остановившись возле меня и переведя дух, она сказала с укором:

– Как тебе не стыдно! Я тебя повсюду ищу, а ты здесь прохлаждаешься! Забыл, что на повестке дня у нас синусы и косинусы?

Она схватила меня за руку и было потащила в дом, но я воспротивился. Тогда она обернулась и озадаченно посмотрела на меня.

– В чём дело? – пожала она плечами.

– Я не пойду, Арина. Давай прекратим наши занятия.

– Ты хочешь сказать, что больше не желаешь учиться? В таком случае ты рискуешь завалить экзамены и остаться без аттестата. Ладно, ты о себе не думаешь. Так подумай обо мне. Полгода я носилась с тобой, вбивала в твою голову столько теории. И ты хочешь пустить мои труды насмарку?

– Ты не правильно поняла. Я продолжу учиться, только сам, без твоей помощи. Я крайне признателен тебе за всё, что ты для меня сделала, твои уроки всегда были содержательны и интересны. Уверен, из тебя выйдет прекрасный учитель.

– Тогда почему ты не хочешь заниматься вместе со мной?

– Я не хочу отнимать твоё время, которое ты могла бы посвятить более полезным делам.