© Donna VanLiere, 2009, 2011

© Школа перевода В. Баканова, 2019

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Выражаю особую благодарность:

Трою, Грейси, Кейт и Дэвиду за вечерние игры, парады на лошадях-скакалках, совместные заплывы, поездки в кемпинги, блинчики, встречи с мамой в ресторанах «Чик-фил-Э» и «Жасмин» и особые вечера.

Эсмонд Джен Г., Салли Джен Е., Саре, Мэтту, Таре и Рейчел Экстром (добро пожаловать в команду!) за веру в меня.

Сотрудникам ресторанов «Мериди» и «Меркантайл» за отличную еду и удобное место для работы.

Мери Уикли за неоценимую помощь дома.[1]

Своего отца я не знала и даже не знала, кто так решил – моя мать или он сам. Помню, как по вечерам мама мыла посуду и вглядывалась во тьму за окном, словно ждала кого-то. На лице ее застывало странное выражение: не то тоска, не то отчаянная надежда на несбыточное. Теперь трудно вспомнить. Со временем она погружалась в это состояние все глубже.

Мне было десять, когда я впервые заговорила об отце. Мы с мамой готовились к Рождеству: вытащили искусственную елку из гаража, установили пластиковых Санту и северного оленя на лужайку перед домом. Помню, как колотилось от волнения сердце, пока мы выкладывали бабушкины фарфоровые статуэтки из коробки с елочными игрушками. Я взяла фигурку коровы и поставила ее на журнальный столик. Я мучительно подбирала слова, понимая, что больше не могу об этом молчать.

– Скажи, ты бы хотела, чтобы папа жил с нами? – спросила я у мамы, не сводя глаз с бело-голубой фигурки коровы.

Мама продолжила молча доставать игрушки, и ее руки двигались быстро-быстро.

– Жил-был король, – вдруг произнесла она, пристально рассматривая меня поверх очков.

– Где? – тут же поинтересовалась я.

– Ммм, – сказала мама, протирая головку пастушка полой рубашки. – Очень далеко отсюда. Как-то раз он решил установить посреди дороги огромный валун.

– И как же он его туда притащил? – Я развернула бумагу и вынула игрушечного ягненка.

Мама помолчала.

– Не знаю. Наверное, запряг быка.

– Разве один бык может сдвинуть целый валун?

Мама вздохнула и поправила очки на переносице.

– У него было шесть быков.

– А это не слишком много?

– Сколько же, по-твоему, ему нужно быков?

Я как следует обдумала этот вопрос, пока разворачивала фигурку младенца Иисуса.

– Четыре.

Мама покачала головой и присоединила к остальным фигуркам игрушечную Деву Марию.

– Ну хорошо, пусть будет четыре. Быки вытащили валун на дорогу. Король приказал окатить его водой, чтобы вокруг стало грязно, а сам спрятался и начал наблюдать за путниками. Придворные и солдаты ворчали, когда обходили валун по грязи. Богатые торговцы и знатные люди из соседних стран ругали плохие дороги, но никому и в голову не приходило убрать препятствие с пути. – Мама обложила рождественские фигурки пучками соломы. – А однажды мимо шел крестьянин с мешком.

– Что было в мешке? – спросила я. – Конфеты?

– Ну разумеется, – ответила мама, убирая оберточную бумагу в коробку из-под игрушек. – Увидев валун, крестьянин положил мешок на землю, подобрал ветку потолще, подсунул ее под валун и уперся изо всех сил. Как думаешь, что было дальше?

– Валун не сдвинулся с места!

– Ни на волосок! Тогда крестьянин встал на другой конец ветки и запрыгал по ней что есть мочи. Он прыгал, и прыгал, и прыгал… И?

– И ничего! – сказала я, хватая малютку Иисуса.

– Поставь фигурку на место! – строго велела мама. – Да, он не только не сдвинул камень, но и сам упал в грязь и сильно испачкался. Тогда крестьянин огляделся вокруг и увидел вдалеке быков. Они двигались как раз в его сторону.

Я взяла двух волхвов с флакончиками, наполненными миррой и ладаном, и стала играть с ними, будто они разговаривают.

– Поставь на место, разобьешь! – Мама отобрала у меня игрушки и продолжила: – Быки учуяли запах конфет.

Я изумленно уставилась на нее.

– Они ведь были далеко, как же они учуяли конфеты в мешке?

– У быков большие ноздри.

– Размером с блюдца, что ли?! – удивилась я, переставляя Иосифа поближе к яслям.

– Анджела Кристин! – не выдержала мама.

Я вздрогнула. Мама дала мне двойное имя в честь моих бабушки и прабабушки. Обычно она называла меня просто Кристин, а полным именем и сквозь зубы – только когда сильно злилась.

– Это неважно! – Она фыркнула, словно самый настоящий бык. – Ты можешь просто дослушать?! Крестьянин запряг быков при помощи той ветки и виноградной лозы и убрал камень с дороги. К его удивлению, под валуном оказался красный бархатный мешочек с золотыми монетами и запиской.

Я забралась на диван, подбросила подушку к потолку и поймала ее.

– И что там было написано?

Мама села рядом и положила мои ноги себе на колени.

– Там было написано: «Спасибо, что убрали валун с дороги. В знак благодарности примите мешочек с золотом». Подпись: «Король». Так крестьянин получил важный жизненный урок, к которому рано или поздно приходим все мы.

– Какой? – нахмурилась я, глядя на маму.

– Любое препятствие на пути может сделать жизнь лучше, но перед этим придется немного испачкаться.

Вот так она ответила на мой вопрос об отце.

Мама всегда выглядела как кинозвезда. Ее бледную кожу оттеняли темно-рыжие волосы, которые она могла заколоть на макушке или рассыпать по плечам одним движением руки. Она носила очки в черепаховой оправе, из-за близорукости. Мама работала в местной булочной и по вечерам приносила с собой запахи пончиков и кофе и непременный пакет вчерашнего хлеба и пирожных, изрядно помятых старушками в поисках начинки из сливочного крема. Я часто размышляла о том, как сложилась бы ее жизнь, не будь меня. Внутри нее словно жил другой человек – такой же чудесный, как и тайна, которую она хранила глубоко в сердце.

В том, как мы из года в год отмечали Рождество, не было ничего особенного. Елка, бабушкины рождественские статуэтки и пластиковый Санта – вот и все наши украшения. Мы всегда праздновали вдвоем, так что мама просто запекала цыпленка с картофелем и бобами. В предпраздничные дни мы обязательно писали два письма: одно Санте, где я просила все, что углядела в каталоге подарков к Рождеству, а второе Богу – с благодарностью за то хорошее, что мы могли припомнить: наш дом, мамину работу, Милли (моего плюшевого кролика), Оскара (моего хомяка), страховку, деньги, благодаря которым мы смогли заменить водонагреватель, оплатить счета и купить еду. Со временем мы стали писать только одно письмо, которое клали под елку. «Чтобы не забыть», – говорила мама. Кто-то бы назвал это скучным, для меня же это было волшебное время!

Да, волшебное время рядом с мамой и безо всяких валунов на пути. Тогда я и подумать не могла, что однажды стану спотыкаться на каждом шагу без надежды на счастливое будущее. Я выросла, и жизнь превратилась в ежедневную гонку, в которой побеждает сильнейший. У всех бывают времена, когда страшно оглянуться назад, но и вперед посмотреть смелости не хватает. Мы превращаем жизнь в ожидание. Вот и я постоянно чего-то ждала: подходящего момента, хорошей работы, зеленого света светофора, чьего-то звонка, привета из прошлого, начала нового, счастливого будущего…