Аня перерубила себе руку почти до кости. Ее привезли в больницу, она теряла сознание от потери крови. Был предпраздничный день, в травмпункте дежурили студенты из медицинского училища, и пришлось экстренно вызывать хирурга – порез был глубокий, практиканты просто не решились его зашивать. Хирург приехал быстро, правда, его выдернули из застолья, поэтому швы он наложил кое-как, особо не заботясь о будущем некрасивом шраме.

Потом Аню долго пичкали успокаивающими таблетками в отделении интенсивной терапии. Все никак не выпускали, боялись. Родители вообще боялись с ней общаться после всего, что произошло в тот вечер в доме. Имя Максима больше не упоминали.

Аня пыталась ему дозвониться. И в больнице, как только отошла от наркоза, и в дурацком отделении, где ее беспрестанно поили успокоительными таблетками. Но номер его сотового телефона всегда оказывался вне зоны действия сети. Видимо, Максим все понял по-своему. То, что она не пришла на вокзал в день его отъезда, он расценил, как предательство и просто сменил номер.

Через полгода она узнала, что Максим выгодно женился в Москве, что у него есть собственный бизнес, и он совсем не вспоминает о том месте, в котором родился и вырос.

Годы шли, но они лишь притупили боль от разлуки. Притупили настолько, что она решилась ответить на ухаживания Павла. Прокурор, из состоятельной семьи со связями – да мать Ани с него пылинки сдувала! Пекла домашние пироги, торты, и всячески привечала.

«Паша – это тот, кто нам нужен», – с придыханием нашептывала она дочери каждый вечер.

Аня же отмалчивалась. Девиз мамы никак не мог стать ее собственным кредо.

– Аня! Привет, Аня!

Погрузившись в воспоминания, девушка вздрогнула и обернулась. Из толпы смешно подпрыгивала и махала рукой ее подружка Надя.

– Привет, – обрадовалась встрече Анна. Наконец появилась возможность потеряться от назойливого внимания матери.

– Ты что здесь делаешь? – уже протискивалась к ней Надежда. Тонкое розовое пальто обтягивало ее хрупкую фигурку, непослушная копна шоколадных локонов выбивалась из-под заколки, а миндальные глаза горели радостью встречи.

– Мама притащила нас с Артемкой на открытие торгового центра, – скривилась Аня.

– Так может, давай сбежим отсюда? Море сегодня тихое, ветра на набережной нет. И солнышко пригревает.

– Сбежим, – согласилась Аня. – Посидим в кафе, поболтаем, а потом я в магазин отцу помогать поеду.

Девушки медленно развернулись в сторону входа в центральный пляж. Недавно завезенный золотистый песок прилипал к обуви, но море было такое сырое и свежее, и от него так приятно веяло солью, что уходить с пляжа совсем не хотелось. Они не пошли в кафе – просто купили себе по порции кофе на вынос и сидели на старом деревянном помосте, у самой кромки воды.

– Как ты поживаешь, Аня? – улыбаясь прозрачной, как слеза, волне, тихо поинтересовалась Надежда. – Я слышала, ты встречаешься с нашим прокурором?

– Встречаюсь – это громко сказано, – отмахнулась девушка. – Мы несколько раз сходили на свидание, только и всего. А сегодня вечером идем на мероприятие по поводу открытия торгового центра.

– О, как бы я хотела туда попасть! – мечтательно выдохнула Надя. – Но говорят, туда позвали только самых именитых жителей нашего города. В резиденции у Чубаровых будет самый настоящий бал. У тебя готово вечернее платье?

– Еще бы оно не было готово! – фыркнула Аня. – Мать заставила меня купить его неделю назад. Теперь оно висит в гардеробной, и с него сдувают пылинки. Впрочем, как и с Паши.

– Знаешь, Аня, семейка у прокурора – врагу не пожелаешь. Всем заправляет мамочка, она у них типа стальной леди. Спуска не дает никому. Не дай Бог попасть к ней в немилость! Без сожаления в порошок сотрет. Поговаривают, старший сын, то есть твой Паша, умудрился ее превзойти, чем жутко выводит мамочку из равновесия.

– Да ладно тебе! – насмешливо покосилась на подругу Аня. – Как бы там ни было, вряд ли наши отношения зайдут так далеко, что мне придется знакомиться с его родителями.

– Говорят, он очень опасен. Делает все, что хочет. А еще должность такая, сама понимаешь, никто против него и слова не скажет, – продолжала задумчиво выдавать информацию Надя.

– А мне он нравится, – натянуто, не поднимая глаз на подругу, проговорила Аня. – Мужчина не должен быть тряпкой, понимаешь?

Поставила пластиковый стаканчик с недопитым «эспрессо» на деревянный мост и достала из сумочки сотовый телефон. Нахмурилась. Она пропустила два вызова от мамы и один от Артема.

– Ой, меня, похоже, уже обыскались, – сглотнула она и принялась звонить матери.

– Где тебя носит?! – возмущенно вопила в трубке Елена.

– Я здесь, на пляже, Надю встретила, – оправдывалась Аня. – К вам уже не вернусь, поеду в магазин папе помогать. Сегодня новый товар привезут, надо успеть все расставить.

– Ты просто невыносимая эгоистка! Для чего мы с Артемом тебя ждали все утро? Чтобы ты сбежала в пыльный магазин расставлять сувениры?! К пяти часам будь дома! Павел Андреевич заедет за тобой в половину седьмого!

– Бла, бла, бла… – отодвигая трубку подальше от уха, пробормотала Аня и без сожаления нажала отбой.

– Твоя мама не меняется, – болтая ногами и смотря куда-то вдаль, смешливо хмыкнула Надя.

– Ой, и не говори… – рассмеялась Аня в ответ.

В магазине сувениров, которым владел отец, этим утром было шумно. Из подъехавшей газели двое рабочих выгружали картонные коробки – новые сувениры для пляжного сезона. Скоро май, и в южном городе будет много туристов. Все захотят купить сувенир на память – большую ракушку или шкатулку, или деревянные бусы, ароматно пахнущие хвоей.

Аня любила возиться в магазине вместе с отцом. Иногда посетителей было так много, что она едва успевала заказать кофе и сэндвичи на обед из соседнего кафе. А еще Аня очень любила петь. Скоро начнется пляжный сезон, и по выходным она снова встанет на сцену ресторана «Голубя лагуна», чтобы радовать посетителей своим красивым голосом. И жизнь наполнится смыслом. Ведь когда ты занимаешься тем, что тебе нравится больше всего на свете, горькие воспоминания растворяются и уходят. Ну, хотя бы на некоторое время.

– Аня! – радостно махнул рукой отец из глубины магазина. – Смотри, что привезли сегодня!

– Что там? – она поспешила к отгруженным коробкам, вокруг которых крутился отец.

– Котики, – вытянула шею из-за кассового аппарата длинная и худая блондинка Вероника, папина помощница и продавец. – Вырезанные из дерева и покрашенные в яркие цвета котики. Вроде как обереги. Будем давать рекламу на входе в магазин, что они отгоняют злых духов и дарят хорошее настроение.

– Это же нечестно, дурить покупателей, – хмыкнула Аня.

– Уверена? Только посмотри на них! – отец достал из коробки ярко-оранжевую статую кота с изумрудно-зелеными глазами.

– Какая прелесть! – воскликнула Аня, и руки сами собой потянулись к оберегу.

– Ну, и чем мы их дурим? – прищурилась Вероника. – Все честно. Мы продаем котиков для хорошего настроения.

– Ладно, убедили, – прижимая деревянного кота к сердцу, согласилась Аня.

…Они провозились с товаром до самого вечера.

В пять часов позвонила мать.

– Аня, тебе через полтора часа надо быть на ужине у Чубаровых! Немедленно возвращайся домой! Хоть пыль с себя смоешь!

– Уже такси вызываю, – спохватилась девушка. И тут же подловила себя на мысли, что совершенно не готова идти на банкет к этому жестокому, циничному бизнесмену, когда-то убившему все ее чаяния и надежды быть рядом с Максимом.

В двадцать минут седьмого Аня подошла к зеркалу в холле. Длинное вечернее платье сидело на ней великолепно. Открытая спина, глубокий вырез в области груди – изумрудное платье делало ее неотразимой. Волосы были собраны в высокую прическу. Черные туфли-лодочки на высоченной шпильке подчеркивали стройность.

Раздался звонок в дверь.

– Я открою! – крикнула Аня в сторону столовой, где мать хлопотала над ужином, а Артемка развалился у огромного телевизора с плоским экраном на всю стену.