— И кто из нас тиран? — недовольно рыкнул величество, принимая упор лёжа рядом с Алисой. — Один, два... — начал он упражнения.

Может, она слишком уж строга с ним? Сама же испугалась своих чувств, а наказание отбывает он. С другой стороны, отжимания ещё ни одному мужчине не навредили.

— Мой тренер тоже, бывало, несколько раз за тренировку наказывал нас, своих учеников, подобным образом, — зачем-то посчитала нужным поделиться Алиса. — Дисциплина — важная часть дзюдо.

— И много среди его учеников было девиц? Чем больше я узнаю магию дзюдо, тем больше удивляюсь, что в твоём мире этому искусству обучают дев.

Опять за своё? Не женское дело?

— Мой мир прогрессивный. У нас нет такого, чтобы женщине указывали, что ей можно делать, а что нельзя.

Конечно, как это ни печально, так далеко не везде. В некоторых земных государствах ситуация с правами женщин намного плачевнее, чем здесь, в Парлеани. Но хотя бы в родной стране Алисы за женщинами закреплены все права. Однако даже и там в головах некоторых мужчин ещё до сих пор сильны патриархальные стереотипы, сводящие роль женщины к трём пресловутым "к" — киндер, кюхе, кирхе — «дети, кухня, церковь». Вот и бывший считал, что девушка вполне может обойтись без престижной зарубежной стажировки: "А зачем ей карьерный рост?".

Но с этим покончено. У мужчины с патриархальными взглядами никогда не будет ни единого шанса стать важной частью жизни Алисы.

— .девятнадцать, двадцать, — король закончил отжимания и лёг на ковёр рядом с ней. Оказывается, в задумчивости Алиса так и не поднялась на ноги.

— Если в твоём мире никто не указывает, чем женщине заниматься, выходит, это было твоё решение — заняться магией дзюдо? — король подложил Алисе под голову свою

ру^ку.

Лежать на его плече оказалось гораздо удобнее, чем просто на ковре, поэтому сопротивляться Алиса не стала. Да и, наверное, нужно всё -таки дать своему ученику немного отдохнуть.

— Не совсем моё, — усмехнулась она. — Я росла очень непоседливой и бойкой. Постоянно попадала в переделки. Не могла пройти мимо, если вершилась несправедливость. Меня боялись все соседские хулиганы. Их родители жаловались моим родителям, что я их третирую...

Плечи короля затряслись от безмолвного смеха.

— Не веришь? Но это чистая правда. Мои родители не знали, что со мною делать. Боялись, что моя чрезмерная энергичность до добра не доведёт. Их терпение окончательно лопнуло, когда я однажды забралась на высокое дерево и чуть оттуда не свалилась...

— Ты лазала по деревьям? — король издал изумлённое междометие. — Хотя чему я удивляюсь? Есть ли хоть что-то, чего моя королева боится?

— Вообще-то, есть, — рассмеялась Алиса. На неё нахлынули детские воспоминания. — Это залезть на дерево было не страшно, а когда пришлось спускаться, знаешь, сколько я страху натерпелась? Я боюсь высоты.

— А зачем ты полезла? — король плотнее прижал Алису к своему боку. — Был бы я твоим отцом, ох и.

— .всыпал бы? — знала она уже, какими наказаниями любит угрожать величество. — Нет, родители придумали другой способ дать моей энергии выход — записали в секцию дзюдо. А на дерево я лезла, чтобы котёнка спасти. Он сидел на верхней ветке, и, казалось, может свалиться. Но когда я до него добралась, ему, видимо, надоело сидеть на дереве, и он преспокойно спустился вниз.

Алиса сама не знала, почему рассказала величеству о своих детских приключениях, и, чтобы сравнять счёт, спросила:

— А ты, мой король, лазал по деревьям?

— Называй меня Эмилио, когда мы одни, — неожиданно попросил он.

Алиса была не против. Почему бы не называть по имени того, с кем лежишь на полу, пристроив ему голову на плечо? Сейчас, в эту минуту, она совершенно чётко осознала, что они не просто временные союзники, им удалось -таки стать друзьями.

— Эмилио, так ты лазал в детстве по деревьям? — Алиса приподняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Лазал, Алиса.

Она уловила, что ему доставило двойное удовольствие произнести её имя и услышать своё имя, слетевшее с её губ. Да что там, ей тоже понравилось.

— И зачем же ты лазал?

— Чтобы срезать молодые побеги карпагасской ивы. Из них получались великолепные лук и стрелы.

Вот же мальчишки. Всё бы им в войнушку играть.

— Тебе, наверное, влетало за подобное геройство?

Вряд ли в королевской семье считалось приличным, чтобы принц лазал по деревьям.

— Отец, если узнавал, бранил, но мама прощала мне практически всё.

— Она очень тебя любила.

— Иногда мне кажется, что она прощала меня, чтобы потом я смог простить её.

— Она перед тобой чем-то провинилась?

— Не знаю...

Алиса ощутила, что невольно задела болевую точку короля. Есть вопрос, ответ на который он давно ищет и не может найти. Её накрыло непреодолимое желание ему помочь. Они ведь теперь не просто временные союзники, но и друзья.

— Помнится, ты очень хотел поговорить с Дрейком. Между прочим, я нашла к нему подход.

— Что я слышу! — король чуть не подпрыгнул вместе с Алисой.

— Мы тут с ним болтаем иногда. Если хочешь, могу задать ему пару вопросов.

— Хочу! Можешь сделать это прямо сегодня? Сейчас.

— Хорошо, попробую. Так о чём его спросить?

Алиса догадывалась, что король хотел бы поговорить с Дрейком о чём-то очень личном, поэтому не удивилась, когда тот не стал озвучивать вопросы, которые собирался задать призраку.

— Просто вызови его, а я сам с ним побеседую, — попросил он.

— Хорошо, — быстро согласилась Алиса.

Было бы не тактичным настаивать, чтобы король непременно поделился с ней темой беседы. Видно же, что для него это что-то болезненное и тревожащее.

— Дрейка легко можно выманить цитрусовым коктейлем, — раскрыла свой секрет Алиса, в двух словах поведав, почему нужен именно такой напиток.

Король усмехнулся её хитрости, и она поспешила в камбуз приготовить приманку, не догадываясь, что на этот раз трюк не сработает.

Дрейк проявил необъяснимое упорство. Алиса и король устроились в её каюте с бокалами мохито и выманивали старого пирата, расхваливая напиток, но их старания были напрасными. Ни единого потустороннего звука или шелеста не прозвучало в ответ.

Алиса догадывалась, в чём дело.

— Боюсь, Дрейк не хочет показываться никому кроме меня.

— Я так и понял, — пришёл король к тому же выводу.

Алиса видела, что в нём идёт внутренняя борьба. Выбор -то у Эмилио небольшой — или смириться с тем, что затея не удалась, или раскрыться Алисе — рассказать, что его тревожит, и доверить ей самой расспросить обо всём Дрейка.

С минуту он напряжённо молчал, а потом поднял на неё глаза, и она поняла — решился. Не зря с недавних пор у неё появилось ощущение, что между ними установились особые отношения — очень похожие на дружеские. Другу ведь можно доверить всё — даже боль.

— Мне горько сознаться в своих подозрениях, — мрачновато начал король. — Разве может любящий сын в чём -то подозревать мать? Но эта мысль гложет меня и не даёт покоя...

Алиса видела, как трудно Эмилио сказать то, что он намерен сказать, и решила помочь. Она ведь догадывалась о чём речь.

— Тебе кажется, что королева -мать причастна к тому, что на тебе магический долг? Думаешь, это она возложила его на тебя?

— Я не хочу в это верить. Но факты говорят об обратном. Помнишь, рассказывал тебе, что несколько недель назад Балтассар вручил мне письмо от матери, которое хранил несколько лет?

Алиса кивнула. Ещё бы она не помнила. У жреца было два письма — одно для короля, другое — для Алисы. Своё письмо она успела прочесть лишь наполовину, зато король уж точно прочёл адресованное ему послание целиком.

— Что в нём было?

— Мама предупреждала, что вскоре я замечу, как проступает на плече печать долга. Я и действительно заметил клеймо практически в тот же день, когда мне было вручено письмо. У меня всегда была отметина на плече, но я не придавал значения — считал давнишним шрамом, полученным в раннем детстве. Но это был не шрам. Клеймо расцвело всеми красками, начав обратный отсчёт времени до того момента, когда необходимо будет отдавать долг.