— Нет, на самом деле. — Кэйа вошёл в комнату, не зная, куда себя деть. Приходя по делу или навеселе от вина, Кэйа чувствовал себя куда лучше. — А это что? Планируешь прием, как в добрые времена?

— Ты помнишь ее? — Дилюк поднял карнавальную маску с кровати. — Отец надевал ее на последние карнавалы. Я нашёл чемодан в шкафу, там и костюм есть. Совершенно не понимаю, как эти вещи тут оказались.

— Наверное, кто-то из слуг перепутал, — предположил Кэйа, с тоской смотря на маску. — Померь, тебе должно пойти.

— Ты считаешь? — Но руки сами поднесли ее к лицу. — Похож?

— Ты? Конечно, ты ведь его сын, — Кэйа печально улыбнулся. — Ты похож и на Фрэю… А костюм? Может, примеришь?

— Он мне не по плечу, — смущённо заметил парень. Чтобы владеть двуручником, требовалась сила, и Дилюк вырос подстать своему оружию. — Но плащ, — он открыл шкаф и достал глубоко бордовый, почти черный, плащ с капюшоном, расшитым объёмной тесьмой виноградной лозы. — Великолепный, правда?

— О, да, — восторженный Кэйа не удержался и прошёлся пальцами по высочайшего качества бархату. — Просто сказочный.

— Как думаешь, может, правда стоит устроить небольшой прием? Думаю, Гильдию искателей приключений Мондштадта подбодрит подобное мероприятие к спонсорству в этом сезоне.

— Почему небольшой?

— Я отвык, да и впервые придется организовывать всё самому. — Дилюк так и не смог продолжить традиционные собрания акционеров и почётных покупателей.

— Боишься ударить в грязь лицом? — хмыкнул Кэйа, забирая плащ с вешалки и облачаясь в него. — Я могу помочь, если позволишь присутствовать на вечере.

— Ты получил бы приглашение в любом случае. — Дилюк играючи поклонился, словно приглашая на танец. Это была шутка, но он почувствовал вложенную в руку ладонь омеги.

Рагнвиндр замер, борясь с желанием притянуть Кэйю к себе в ложном танце, так близко, насколько это возможно, чтобы почувствовать тепло его тела, ощутить его всего и сразу, а затем накрыть поцелуем его рот. Альфа рвался наружу всегда, когда он чувствовал запах Кэйи, но сейчас это желание было так ярко и фантастично даже без феромона. Он замешкался, и в миг, когда Кэйа уже собирался что-то сострить, выпрямился, сверкая голодным взглядом, и резко сделал скользящий шаг правой ногой вперёд, Дилюк вёл Па де Вальс. Без музыки продолжать это было бы странно, но Кэйа не выглядел против.

— Сноровку я не растерял, — прокомментировал спустя второй круг Кэйа; пространство, конечно, не позволяло танцевать полноценно. — Да и ты, вроде, тоже.

— Ты чувствуешь себя комфортно, когда кто-то ведёт, — заметил Дилюк, продолжая их попытку танцевать. Его рука еле касалась талии Кэйи, но тонкая преграда рубашки позволяла чувствовать тепло его кожи.

— За время экспедиции случались и приятные вечера, с танцами и выпивкой, а если эти вечера были с Доу на её корабле… — он расплылся в улыбке. — Ее чуть не выгнали с причала Миллелиты, но, поняв, с кем именно они говорят, вежливо попросили быть тише.

— Ты не скрывал там свой пол? — Дилюк решил, что хочет услышать это от парня прямо, понять, почему он хранит в тайне свою истинную суть.

— О, нет, в другом месте куда проще начинать с чистого листа, хоть и непривычно… Это вообще сложно — начать воспринимать себя иначе. — Они остановились. — В Мондштадте меня считают альфой с детства. Как только я тут появился, и сколько я себя помню — для всех я альфа. И, наверное, если бы не эта экспедиция, в которой я принял решение быть честным перед самим собой и не выдавать себя за того, кем не являюсь, то я никогда бы не смог принять себя.

— Если ты принял себя, то почему до сих пор скрываешь перед Мондштадтом? — Дилюк не хотел убирать руку, так приятно было касаться Кэйи, но вдруг тому это неприятно?

— Мне так нравится флиртовать с девушками, — посмеялся Кэйа. — Это приятно, они мило краснеют и фыркают. Ну, а если откровенно, — помедлив, добавил парень, — то я и сам не знаю, что мне нужно для того, чтобы однажды выйти из дома и не принять зелье. В любом случае это ненужное внимание.

— Тебе нравится внимание девушек? — Дилюк переспросил, так как смысл от него ускользал. Женщины не чувствовали феромон ни других омег, ни альф, хоть и имели свой собственный. Редко, но пары двух омег встречались.

— Да, но… В общем, я о том, что я боюсь оказаться на их месте. Они такие душки, они словно всегда готовы любить и быть любимыми. Но если я дам себе волю, влюблюсь в альфу, и что мне потом с этим делать? — сердце Кэйи трепетало в груди, словно он ходил по тонкому льду — как же страшно открываться, но обратного пути нет.

— То же самое, если бы ты был альфой и влюбился в омегу, — пожал плечами Дилюк; еле уловимо ему стал мерещиться омежий запах Кэйи.

— Не забывай, что я парень и после связи с альфой во время цикла моё тело будет… эм, нуждаться в этом постоянно. У меня уже начинается привыкание к этому составу, пора менять формулу зелья.

И словно только сказав это, он осознал, как близко они стоят друг к другу. Альберих редко смущался, но не тогда, когда омежья сущность брала верх — эта сторона меняла его, и привыкнуть к ней всё еще было трудно. Кэйа плавным движением отступил и сел, зная, что под ним окажется кровать, однако смотреть на Дилюка снизу вверх тоже была не лучшая идея.

— Не знаю, как сильно пробивается мой запах, но, думаю, нужно поторопиться с тестовыми заготовками Лизы, — продолжил парень. — Потому что лично я начинаю сильнее реагировать… В общем, ты понял, — неловко подвёл Кэйа свои откровения.

— Тебе никто никогда не нравился? Я имею в виду, настолько, чтобы захотеть связи? — Дилюк все-таки сел на стул и снял карнавальную маску. — У меня тоже мало опыта, на самом деле, весь он, признаться честно, получен из борделей. Так что в любви я далеко не эксперт. И чтобы было честно, отвечу первый на свой вопрос — нет, меня никогда… — «до этого», — не волновал запах омеги так, чтобы я терял голову. И, в целом, я не был увлечен кем-то, чтобы начать отношения.

— Если убрать запахи и абстрагироваться от вторичного пола, то я могу сказать, что мне всегда нравились девушки, и я всё еще к ним неравнодушен. Но после открывшегося во мне вторичного пола они редко когда будят во мне сексуальные желания. Первый, кто узнал обо мне, был Хоффман, мой запах прорезался прямо во время учебного спарринга. — Кэйа ухмыльнулся, возведя взгляд к потолку. — Архонты, это было так странно, но мы сходили с ним на два отстойных свидания.

— С Хоффманом? — Это ведь было прямо у Дилюка под носом, как сложно в это поверить!

— Да, сам по себе он хороший парень, но его попытки ухаживать вгоняли меня в ступор и иногда раздражали. Впрочем, он единственный, кто подходил мне по возрасту из знающих обо мне людей. И я решил, что можно попробовать. Целоваться мы не умели, а именно этим закончилось наше второе и последнее свидание. — Кэйа посмеялся, благодаря про себя Богов за оттенок кожи, который не выдаёт его горящих щёк. — А в Сумеру был человек, его запах был острым и будоражащим, идеальный запах, но меня он по-особенному не чувствовал. Даже если бы мы оказались так называемой идеальной парой, то ничего бы не вышло, мы были по разные стороны. Я даже не знаю, выжил ли он после завала и, на самом деле, не хочу знать. Мне вообще везёт встречать людей с подходящим запахом, с которыми не могу быть по тем или иным причинам.

— Был еще кто-то? А ты говорил им об этом?

— Шутишь? Нет конечно… Вот представь, если бы я сказал, что твой запах влияет на меня? — Кэйа фыркнул, всплеснул руками, словно это за гранью возможного, так, как если бы это было совершенно не так.

— Я? — Дилюк растерялся и не мог подобрать слов. Сейчас такой момент, когда от его ответа могло зависеть многое, стоит ли рискнуть ради иллюзорного шанса?

— Ну, вот видишь, — вздохнул Кэйа. Тон его был печальнее, чем хотелось. — Я, возможно, до сих пор воспринимаюсь тобой исключительно как названый брат. Так что, думаю, ты понимаешь, что иногда подобные вещи могут отвернуть от тебя человека.