Теперь у Максима было идеальное прикрытие для побега. Он уже нашел лодку, на которой доберется до основного течения реки. Теперь он отправится как можно дальше.
Глава 40
Тора устала ждать в безмолвной темнице. Она больше не позволит тюремщикам решать ее судьбу, она не будет ограждена от великого города — ее города. Ильдакар отверг ее, засунул в этот темный угол, и никто больше не беспокоился о ней. Тора была доведена до предела.
Ее муж распространил свой яд, разрушил город и исчез, смеясь над содеянным. Долгое время Тора испытывала к нему презрительное безразличие, а теперь при воспоминаниях о его поцелуях и прикосновениях чувствовала тошноту.
Верховный капитан Эйвери был превосходным и внимательным любовником, который ценил ее красоту, а не только силу. Сидя в камере и думая о красавце-капитане, Тора касалась своих рук, груди, ласкала себя между бедер, но вместо покалывающего возбуждения ощущала лишь приглушенные прикосновения. Тело больше походило на камень, чем на живую плоть, и было не способно испытывать удовольствие.
Как же она ненавидела Максима, ненавидела волшебников, наложивших чары окаменения, заговорщиков, объявивших ее виновной и не понимающих, что она сделала для Ильдакара. Все ради Ильдакара!
Она чувствовала себя нелюбимой падчерицей в родном городе. Совет отверг ее взгляды и отказался от мощи ее магии, которая защищала их на протяжении многих веков. Ее сердце было разбито, мечты растоптаны.
Она вернулась к двери в обрамлении покрытых рунами каменных блоков, которые не позволяли сбежать посредством магии. Тора зажгла на ладони огонек и оставила его висеть в воздухе, освещая каменные стены. Она изучала паутинки трещин, оставленные на камне ее кулаком, когда она пришла в ярость от насмешек Лани.
Это только начало. Она знала, что способна на большее.
Тора должна выбраться из камеры, должна увидеть свой город. Нет, надо сбежать из него. С ужасом и отвращением она поняла, что Ильдакар больше не был ее домом. Никки и Натан, палата волшебников, неблагодарные низшие классы, которые восстали против Ильдакара и убили ее сына Амоса, — они больше не были ее народом. Нет, Ильдакар больше не был ее городом. Неважно, сколько она ему дала.
Она сжала кулак, отвела руку назад и врезала по камню над треснутым блоком. Костяшки пальцев ударили так сильно, что по руке пошла дрожь, откликнувшись болью в плече. По крайней мере, ей казалось, что она это чувствует. Но повредить этот блок ей не удалось. Чего-то не хватало.
Подстрекательства Лани пробудили в ней новую силу. Теперь, когда она подумала о своих притупленных чувствах, о том, как ей хотелось ощутить трепет наслаждения в потерявшем чувствительность сокровенном месте, она снова испытала гнев. Он стал ярче пламени, висевшего в воздухе рядом с ней.
Ильдакар забрал у нее слишком много! Выйдя из себя, Тора нанесла еще один сокрушительный удар и ощутила, как блок треснул. Не позволяя гневу угаснуть, Тора била снова и снова, доводя себя до исступления. Она воскрешала в памяти вечера удовольствий, которые ей так нравились, своего любовника Эйвери, убитого мятежниками Зерцалоликого… убитого ее же мужем!
После многочисленных ударов Тора почувствовала, что рука повреждена, и увидела кровь, сочащуюся из бледной кожи. Будь она обычным человеком, кулаки уже превратились бы в кровавое месиво. Но она не отступила, проигнорировала раны и продолжила. Она била по камню, пока не уничтожила руны. Блоки рассыпались, дверь повисла на петлях, и Тора с силой ударила ногой по тяжелой деревянной преграде. Металлические штыри не выдержали, и засов с лязгом упал в коридор. Дверь застонала и рухнула на пол, открыв путь к свободе.
Тора со смехом вышла из темницы. Миновав защитные руны, она ощутила расцветающий внутри дар. Она небрежно взмахнула окровавленной рукой, и в коридоре зажглись факелы. Бросив взгляд на свои разбитые кулаки, изнывающие от боли, Тора залечила самые глубокие раны. Она снова была властительницей, вновь была невредимой, хотя и не могла избавиться от каменной медлительности, все еще сковывавшей тело.
Она была свободна и могла сделать то, что необходимо. Ильдакар бросил ее, но генерал Утрос мог по достоинству оценить работу Торы и ее магию. Если она присоединится к нему, то поможет уничтожить сломленный Ильдакар и предателей-советников; затем она снова провозгласит себя властительницей и начнет восстановление. Да, именно так она может вернуть свой город. Она восстановит свою мечту, даже если ради этого придется заключить ужасный союз с древним врагом.
Она отогнала мысль о том, что сделает с Ильдакаром армия Утроса, ворвавшаяся через городские врата. Все это будет к лучшему в долгосрочной перспективе. Она больше ничего не должна городу и перестроит его с нуля.
Тора хорошо ориентировалась в подземельях. За время правления она приговорила множество предателей к смерти на боевой арене или просто обратила в камень. Но некоторых все же отправляли в подземелья, где они должны были усвоить урок. Иногда она забывала о пленниках так надолго, что они сначала раскаивались, потом впадали в отчаяние, а после и вовсе сходили с ума. Они сгнивали в камерах, оставляя после себя лишь обглоданные крысами косточки. Тора не испытывала сочувствия ни к этим жертвам, ни к своим тюремщикам. У нее были свои приоритеты.
Освободившись, она пошла по длинным коридорам к выходу. В освещенном тамбуре она напугала двух стражников, которые играли в азартную игру, ставя на кон золотые монеты и драгоценные камни. Это были те самые мужчины, которые так неуважительно к ней отнеслись. Когда она вошла в тамбур, они вскочили как ошпаренные.
— Властительница сбежала!
Она призвала воздушный кулак и впечатала одного стражника в дальнюю стену, а потом надавила сильнее, с трепетным восхищением наблюдая, как трескаются его ребра, а изо рта и носа течет кровь. Она продолжала давить, сплющивая его сердце и вминая грудную клетку в позвоночник. Второй стражник с криком попытался убежать, и Тора хлестнула его магией, когда он проходил через дверь. Череп мужчины ударился о стену, словно дыня. Она медленно надавила, сжимая его череп, пока мозг розовато-серой массой не брызнул на стену.
Продвигаясь вперед, Тора врывалась в двери, раскидывая солдат. Кто-то пытался сражаться, но она быстро с ними расправлялась. Другие бежали. Теперь она в полной мере владела своим даром и не была ограничена защитными рунами. Никто ее не остановит. Когда она дошла до закрытого решеткой проема, служившего входом в туннели под утесом, то согнула и скрутила железную преграду, а потом швырнула ее в двух охранников, выбежавших навстречу.
Наконец Тора вырвалась на идущие между садов улицы и остановилась, вдыхая запах свободы, запах Ильдакара. Была уже очень поздняя ночь, и улицы опустели до рассвета. Все особняки знати были ярко освещены, но она не видела там никакого движения. Руины жертвенной пирамиды наверху словно издевались над ней. Именно там Никки сорвала планы властительницы по возведению савана вечности. Так много разрушилось той ночью...
Торе необходимо многое изменить, но она не может этого сделать, пока Ильдакар выступает против нее. Нет, город нужно очистить. Ей придется перестроить Ильдакар, чтобы он обрел заслуженную славу. Она использует Утроса, смертельного врага Ильдакара — но город и так стал врагом самому себе, и она должна спасти Ильдакар. Чтобы сдаться генералу, ей нужно выйти за стены. Она верила, что ее примут во вражеском лагере.
Она помедлила, чувствуя холодок опасений. Она боялась, что победившие вражеские солдаты разграбят Ильдакар, накажут людей за сопротивление и за то, что их обратили в камень. Они уничтожат почти все великолепие...
Нет, она отогнала эти мысли. Если это единственный способ снова стать властительницей, то ужасная цена оправдана.
Теперь, когда удалось сбежать, надо быть осторожной. По пути к главным воротам она может столкнуться с Никки, Натаном и членами палаты, поэтому Тора двигалась быстро, пока не распространилась весть о ее побеге.
