Максим принадлежал ей. Она посмотрела на обмякшее лицо с потускневшими открытыми глазами. Адесса доставит трофей в Ильдакар и отдаст Торе. Ей предстоит долгий и трудный путь домой, но голова главнокомандующего волшебника составит ей компанию.

Глава 85

Пламя спалило авангард армии Утроса, но генерал не хотел признавать поражение. Ильдакар исчез, и теперь его никак не захватить. Несмотря на потери, у него осталось больше сотни тысяч бравых солдат, которые стояли на пустой выжженной равнине. Без врага.

Он смотрел на остатки своей ошеломленной армии и думал о том, что должен дать им новую цель, другой мотив для существования. Отдельные экспедиционные корпусы уже отправились на поиски других земель. Утрос надеялся использовать эти победы, чтобы вернуть расположение Кергана, но все меньше и меньше уважал человека, которому поклялся в преданности и посвятил свою жизнь.

Преданность сильнее любви. Правда? Мэджел, его возлюбленная, была растерзана, а преданность Утроса ее убийце ослабела и вызывала все больше вопросов.

Утрос вернулся в свой временный командный шатер, стоявший возле огромного валуна. На открытом месте стояла высокая линза, ведущая в преисподнюю. Ава и Рува были рядом, твердо настроенные поддержать любое его решение. Первый командующий Енох чудом выжил, к облегчению Утроса, но он никогда не узнает имен всех погибших. Хороший командир должен знать имена павших солдат, но их было слишком много. Невероятно много.

Первый командующий, сидя на боевом коне, склонил голову.

— Солдаты ждут ваших приказов, генерал. Мы последуем за вами куда угодно.

Утрос взирал на пустую равнину, не в силах поверить, что город просто исчез. Без Ильдакара приказы Железного Клыка утратили силу, но, по правде говоря, император никогда не понимал реальную ситуацию, никогда не чувствовал собственную империю. Железный Клык знал, как заставить людей его бояться, но понятия не имел, как править. Он был напыщенным эгоистом, который достиг власти только благодаря другим людям — таким как Утрос.

Генерал не понимал, почему был так слеп. Неудивительно, что Мэджел искала утешения в объятиях другого. Если б не встреча с Утросом, она бы выбрала кого-то другого? Она была прекрасной и совершенной, но даже после столь ужасного наказания вернулась к Кергану. Утрос не мог и не хотел понимать этого. Сейчас его долг — забота о сотне тысяч солдат. Он был их лидером, их генералом, а не духом, говорящим через кровавую линзу.

Утрос встал перед опаленной, но все еще исправной линзой в подземный мир. По его команде колдуньи активировали руны, те засветились, и зеленоватый туман рассеялся, позволив заглянуть в царство духов. Генерал храбро стоял перед стеклом, глядя на пустые владения мертвых, которые слишком походили на его разоренный лагерь.

Пред ним появился император Керган. Он ухмылялся, выставляя напоказ железный зуб. Мэджел с кровавой маской вместо лица стояла рядом. Ее лишенные век карие глаза смотрели на Утроса, но теперь он видел ее более четко. У нее не осталось любви к нему.

— Ты снова призвал меня, Утрос, — сказал Керган. — Если ты уже завоевал Ильдакар, то я готов отдать первые приказы. Отправь на казнь всех, кто бросал мне вызов. Когда они окажутся в преисподней, мы продолжим наказывать их. — Он просто наслаждался своей идеей.

— Ильдакара нет, — сказал Утрос. — Он исчез.

— Нет? — опешил Керган. — Как ты мог потерять город?

— Как ты мог потерять империю? — парировал Утрос, позволив резкому тону стереть почтение и уважение, которые он когда-то испытывал к Кергану. — Как ты мог потерять свою жену, самую красивую женщину в мире? Как ты мог разбрасываться землями, которые я для тебя завоевал, пока я продолжал сражаться за твою глупость?

Керган был вне себя.

— Запрещаю говорить тебе в подобной манере! Я твой император.

— Ты мертв. Ты больше не мой император, и я не подчиняюсь твоим приказам. И преданность, и любовь недостаточно сильны. А я силен. У меня есть армия, и я захвачу Древний мир для себя. Солдаты служат мне, и мы создадим новую и достойную империю. Ты портишь все, к чему прикасаешься. — Он понизил голос, когда Керган зарычал, не в силах говорить, а затем перевел взгляд на другую фигуру в линзе. — Мэджел, я действительно любил тебя, но наша любовь была обречена с самого начала. Я должен был проявить мудрость и признать это. Возможно, я мог бы спасти тебя, но я не буду оплакивать то, что случилось пятнадцать столетий назад. Вместо этого я построю свое будущее без тебя. — Он повернулся к Кергану. — И без тебя, Железный Клык.

Оставив императора кипеть от злости за завесой подземного мира, генерал отошел от линзы и взял тяжелый боевой молот, позаимствованный у одного из солдат. Оружие приятно оттягивало руку, оно было настоящим, тяжелым и смертоносным. С криком, в который он вложил всю свою ярость и отчаяние, Утрос размахнулся и ударил в центр кровавой линзы. Магия золотом потрескивала и вспыхивала в трещинах, которые прочертили стекло. В месте удара остался белый кратер, от которого к краям расходились трещины. Утрос услышал последний яростный вопль Железного Клыка, а потом кровавая линза превратилась в груду осколков на выжженной земле.

Ава и Рува улыбнулись ему с удовлетворением и облегчением. Первый командующий Енох прижал кулак к сердцу и крикнул:

— За генерала Утроса!

Две колдуньи подхватили клич, как и тысячи солдат.

Внезапно у Утроса возникло ощущение, никак не связанное с разбитой линзой. Он почувствовал странную силу, вибрирующую в воздухе подобно магической грозе. Далекая ударная волна сотрясла ткань мироздания. Он инстинктивно схватился за грудь, и его полукаменная кожа покрылась мурашками.

Ава и Рува переглянулись, а потом повернулись к нему в надежде на ответ. Первый командующий Енох ощупал свою руку, затем лицо, и поморщился. Солдаты начали переговариваться. Кто-то кричал, глядя на свои ладони, сгибая запястья и разминая руки.

Утрос дрожал, его кожу покалывало, и она становилась теплее. Ощущения были похожи на те, которые он испытал при пробуждении от каменного небытия. Но теперь он чувствовал себя обновленным, чувствовал себя человеком. Каменное окоченение уходило.

Кожа стала мягкой. Мускулы расслабились. Выдохнув, он ощутил, как из его легких выходит пыль. Он потянулся и дотронулся до золотой полумаски на лице, а потом провел пальцами по другой щеке. Борода была мягче и податливее, чем раньше. Он посмотрел на Аву и Руву. Их кожа цвета мела снова превращалась в теплую плоть.

— Камень уходит! — сказала Рува, подняв свою нежную руку.

Сестры трогали друг друга, поглаживая кожу и лаская лица.

— Заклинание разрушилось, — сказала Ава. — Полностью.

Утрос прислушался к нарастающему удивленному гомону в лагере. Один солдат подпрыгнул, дрыгая ногами от радости.

— Мы снова стали людьми!

Волшебник, который много веков назад наложил заклинание окаменения, скорее всего мертв. Заклинание исчезло без остатка. Они снова были полностью свободны.

— Мы живы! — Утрос поднял руки и сжал их в кулаки.

Ответный рев прокатился по рядам вооруженных солдат, стоявших лагерем в выжженной долине. Генерал позволил себе минуту удовольствия и попытался стереть с лица выражение глубокой обеспокоенности. Они и сами довольно скоро все поймут и придут к такому же выводу. Больше сотни тысяч воинов находились посреди выжженной долины вдали от любого города. У них не было ни припасов, ни Ильдакара — только голодные рты.

Генерал с ужасом понял, что голоден.

Глава 86

Норукайские налетчики нанесли Серримунди серьезный урон. Горожанам удалось расправиться со змеиными кораблями, но Никки хотела бы подготовить их лучше. Теперь же на это не было времени. Мир и процветание ослабили бдительность городов, сделав их уязвимыми, но Никки никогда не недооценивала потенциал ненависти и зла в мире, ведь она сама причинила немало вреда.