— И винить себя до конца дней, что не спасли? — Сириус ласково гладил его спину. Держать в объятиях молодого Римуса, такого нежного, такого родного, заставляло его сердце трепетать. — Мы не оставим его.

— Правда? — облегчение в голосе Римуса заставило ещё раз убедиться в принятом решении.

— Правда. Мы справимся, — пообещал он.

— Говоришь, словно Орион, — фыркнул парень, отстраняясь. Лицо его больше не выражало сомнений, а светилось истинным счастьем.

— Нет ничего, с чем бы Блэки не справились, — никогда ещё Сириус не гордился своим родом так, как здесь и сейчас.

— Пойдем, я напою тебя укрепляющим бальзамом, ты такой бледный, — он нежно провёл пальцами по его щеке. Люпин и сам не хотел разрывать их объятия, но его любимому нужно было отдохнуть.

Сириусу ещё долго придется укладывать весь хаос в голове во что-то более упорядоченное и понятное. Но когда рядом был Римус и такие родители, о которых он и мечтать не мог, всё становилось таким неважным и решаемым. Какая-то гармоничная уверенность в себе разрасталась внутри Сириуса. Возможно, именно её не хватало ему всю его жизнь для того, чтобы в первую очередь думать, а потом делать.

Перед ужином Люпин вытащил его на задний двор особняка. Погода была, как и полагается для начала лета, зелёная и солнечная, по-вечернему свежая. Солнце вот-вот должно было скрыться в облаках на горизонте, но а пока ясные лучи всё еще касались декоративных подстриженных кустарников и играли бликами на мазайчатом стеклянном куполе беседки. Внутри, на светлой мраморной плитке, вились цветные разводы от потолка, делая её по волшебному яркой и завораживающей. Из-за воспоминаний матери Сириус помнил это место, но даже подумать не мог, что эта беседка стоит прямо на их заднем дворе. В его прошлом этот участок был заброшен, и кроме сухих погибших деревьев и кустов тут ничего не было. Как тонко теперь отображал этот участок их семейное благополучие. Если в самом доме было выполнено всё в таких же строгих тонах, хоть и не существовало налёта мрачности и запущенности, то тут словно завеса истинного состояния их внутреннего быта приоткрывалась. Показываясь только удостоенным побывать на их заднем дворе. В плетёных креслах лежали свёрнутые в валик шерстяные пледы, а на столике в резном футляре лежала отцовская трубка, рядом была оставлена баночка с табаком. Сириус взял её, покрутил, прочитал надпись. Да, определенно маггловский табак.

— Не кури, — сказал Римус. — Ты вообще-то бросил.

— Раз бросил, — согласился Сириус, поставив банку на место. — А у меня был байк?

— Отчего же был? — Римус махнул рукой за угол дома. — Там, в проходе, в маленькой пристройке стоит твой монстр рядом с газонокосилкой.

— С газонокосилкой? — переспросил он.

— Да, но домовые эльфы всё равно боятся ей пользоваться, — посмеялся Римус и продолжил, увидев замешательство на лице Сириуса: — У вас есть загородный участок с теплицами, и рядом с некоторыми посадками эльфам нельзя использовать магию. Ты хотел как лучше, — пожал он плечами. — Каким был тот я? Ты сказал, что у нас была компания из четырёх. Петтигрю, кстати, учился на Пуффендуе, и Джеймс, в отличие от нас, с ним не общался.

— Да, ты показал этот момент в воспоминаниях. Всё так странно, — он сел рядом с Римусом в полоборота, чтобы можно было его видеть и в то же время легко касаться. — Там ты был несчастен, закрыт в себе, не позволял любить тебя.

— Почему не позволял? — удивился Римус, беря Сириуса за руку и переплетая их пальцы.

— Боялся. Никто бы нас не принял, — вздохнул Блэк. — Мы вроде были друг у друга, но только тогда, когда никто не видел. Твои родители пытались всеми силами исправить тебя. И ты сам тоже боролся со своим волком. Но в полнолуние ты был неразумен, при этом неполностью обращался в волка.

— Внешне, как Блэки во втором обличии, что ли? — не понял Римус. — Интересно, что хотели этим сказать предки. Может, если ваш род во время принятия наследия будет больше принимать свою вторую, волчью форму, то они тоже удостоятся полной трансформации? — он искал ответы для реальности, считая, что в той жизни Сириуса раскинуты подсказки.

— Мои отец и мать могут становиться полуволками? — Римус кивнул. — Это потому, что мы якобы берём начало от истинных оборотней?

— Да, конечно, все древние семьи магов — это ветвь от истинных магических существ и магглов. Ныне живущие магические существа — ещё одна ветвь от истинных существ. Ты часто приводишь в пример вейл, почему-то ты помнишь их историю, а свою нет. Они ведь также, как и ваш род, берут начало от грифонов. И есть два вида вейл, которые могут полностью трансформироваться в птицу, а есть те, кто лишь наполовину. А магические существа вампиры от горгон, но есть отдельный подвид нагов, их вторая ветвь. А есть просто маги, которые потеряли связь с предками. Их называют чистой кровью.

— А чистота крови? Ну вот если моя семья принадлежала к вейлам, а не оборотням, но мы бы полюбили друг друга? Нам бы позволили быть вместе? Что бы было?

— Позволили, если бы, как и сейчас, почувствовали друг в друге пару. Тогда наши дети имели бы сущность только одного из родителей. Или же они бы утратили связь с обоими началами и стали чистой кровью. Там такого не было? Неужели были только вейлы и неумеющие контролировать себя оборотни?

— Примерно так. А маги, особенно древние семьи, чаще всего боролись за чистоту своей крови. Это сложно понять, и мне всё ещё кажется, что это очень хороший сон.

— Тогда не просыпайся, — посоветовал Люпин, очаровательно улыбаясь. — Базовые знания о мире мы наверстаем. Не зря же я пойду учиться в гильдию историков.

— Не ЗОТИ? — Хотя действительно, понял Сириус, зачем его жениху изучать защиту от тёмных искусств, когда тот всегда любил именно историю. И почему Люпин в той реальности преподавал в Хогвартсе ЗОТИ? Только лишь потому что ему это поручил Дамблдор?

— Быть стражем порядка это, конечно, хорошо, но самооборону я изучаю лишь для себя. Я был Аврором? — скептически предположил Римус.

— Нет, Аврором был я, а ты один год преподавал ЗОТИ в Хогвартсе.

— Преподавать я хочу, — согласился Римус. — Но не защиту. Это ведь не плохо?

— Нет, конечно же нет, быть историком тебе подходит куда больше. Это намного логичнее и правильнее. — Каким бы этот мир не был другим, но он казался Сириусу и впрямь куда логичнее и лучше прошлого.

Комментарий к Глава 4

Бечено.

========== Глава 5 ==========

На следующий день, как только Сириус закончил просматривать воспоминания остальных родственников, к ним прибыли гости. Дедушка и бабушка по отцовской линии — Арктурус с Меланией, и по материной — Поллукус и Ирма. Так же братья Вальбурги Сигнус и Альфард. Прадед Сириус тоже почтил своим появлением. Старшее поколение ближайших родственников было в сборе, и каждый из них не отказал себе обнять Сириуса, наследника главной ветви, первого за многие поколения удостоившегося стать настоящим Гриммом. Это был ужин, эльфы накрыли в большом приемном зале, хоть они могли поместиться и в малом, но Вальбурга решила, что так будет праздничнее. Всё-таки не каждый день старик Сириус выходит в свет, а по пышным приемом тот скучал. Младший Сириус был в восторге, он почти не помнил этих людей, а они так рады ему, что даже немного неловко. Но их радость за него, их сплоченность ещё больше заставляла Сириуса гордиться и радоваться за семью. Блэки вспоминали свой день принятия наследия. У деда Арктуруса было всё куда занимательнее: он считал, что был на волосок от того, чтобы так же удостоится чести стать Гриммом, но немного не дотянул. Возможно, последним испытанием стало бы, как и у Сириуса, лишиться памяти о счастье в этом мире, чтобы в итоге понять его ценность. Сириус был согласен с теорией деда. Старший Сириус, его прадед, тоже. Также он обратил внимание, что пора что-то предпринимать с укушенным мальчиком.

— Еще есть время, — заметил Поллукус, который разбирался в целительстве, но в итоге посвятил себя не самой медицине, а зельям.