— Зачем ещё и обещание? Если я не хочу давать обещаний? — насторожилась Иванз.

— Можете не давать, существенно ваш отказ ничего не поменяет. Видите ли, Разумное Решение уже паразитирует в латеральное части вашего гипоталамуса, отслеживая волевые решения и импульсы, способствующие принятию этих решений. Так что ваше слово не является конфирмацией покорности воле сюзерена.

— Просто мы хотим посмотреть, как вы хором скажете «я клянусь лорду Джону Сойеру», — не выдержала Валери. — И приведите в себя Кэролайн, битых десять минут лежит на полу, а никому нет дела?

========== 13 ==========

Милднайты не стали размениваться на «как прошло?» и «всё в порядке?», потому что сдержанные, но насквозь самодовольные полуулыбки миледи говорили сами за себя.

Сойер вышел вслед за теми, бросив конунгам: «Одного из суперинтендантов ждёт гарантированное повышение, место Тима Кэролла уже как полчаса вакантно».

Элек саркастично повёл бровью, получив объяснение единственному выстрелу, что прогремел в Консульском кабинете.

Никки заглянул в тот, осматривая подавленных судей, плачущую Кэролайн Джойс, которая была частой гостьей в «Голубом пальто», привлекаемая побрякушками из полудрагоценных камней, и комиссара полиции, лежащего мешком на полу. По мнению Никки Милднайта, всё действительно было в порядке.

У центрального входа под руку стояли Балицки, которые, обменявшись приветствиями со всеми, оттеснили Сойера.

Джон махнул ведьмам, давая понять, чтобы те отправлялись без него, а сам двинул по Хай-Стрит с вампирами.

— Всё в порядке? — спросила Линда приличий ради, потому как в успешности замысла сюзерена с поддержкой ведьм она не сомневалась.

— Да, — Джон позволил той взять себя под руку.

— Тут такое дело, Джон, — произнёс Юрэк, — мы хотели сказать раньше, но решили, что не стоит отвлекать тебя от основной проблемы.

Джон вздохнул и ожидающе обернулся к Юрэку.

— Мисс Аддамс в городе.

— Как давно?

— С месяц, — Юрэк отвёл жёлтые глаза, чтобы не смотреть в злые Сойера.

— С месяц? А я узнаю это только теперь?

— Прости, — Линда предпочла тоже не встречаться взглядом с Джоном. — Сначала мы думали, что обознались. Я видела её только раз на фото. Но она приходила на каждое наше выступление, смотрела от начала до конца. Так что со временем сомнений не осталось.

Джон тут же вспомнил, куда ходит развлекаться с детьми Дайан.

— Она видела Дайана?

— Да, и даже говорила с ним. Но Дайан не знает, кто она для тебя, — Юрэк наконец посмотрел. — Мисс Викки ничего ему не сделала.

— А с вами? С вами она заговаривала?

— Нет. Просто смотрит шоу. Есть предположения, почему ты до сих пор её не обнаружил? — Линда, тоже осмелев, повернулась.

Джон не ответил, вспоминая обо всём, что случилось с ним и с Кэлпи в период отсутствия Виктории Аддамс. И что делать теперь: найти её или, если этого до сих пор не произошло, оставить всё, как есть?

— О чём она говорила с Дайаном?

— Ни о чём, просто трёп при знакомстве на улице, — отмахнулась Линда.

— Хочешь увидеть её? — Юрэк чуть поотстал, чтобы пропустить идущих стайкой подростков, потом нагнал Линду и Джона.

— Хочу.

— Завтра будем на том же месте, где и обычно.

По дороге домой Сойер пытался прийти к однозначному чувству, которое помогло бы ему собраться и правильно повести себя рядом с мисс Викки. Несмотря на то что Ио умерла с мыслью, будто Джон косвенно виновен в смерти Марка, ничего такого за собою Сойер не чувствовал. И несмотря на то что сама Ио погибла под развалинами «Золотой гордости», в которой была в гостях у Питера Бауэра, в этом Джон тоже не чувствовал себя виноватым. Но он не был уверен в том, что мисс Аддамс воспримет смерти своих первых детей так же, как и он. Ей никогда не была по душе вражда между Ио, Марком и Джоном.

Если она видела Дайана и даже говорила с тем, то уже поняла: кто тот для него. И что у Джона есть дети. Совершенно невероятные, но абсолютно его. И что Риган и Элиза приходятся Виктории внуками.

Что мисс Аддамс могла бы навредить Дайану, Джон не опасался. Попытка Балицки успокоить его в том, что Виктория Дайана не тронула, была продиктована Юрэку всецело его личным незнанием мисс Аддамс.

А вот сама новость, что мать в Ливерпуле уже долгое время, выбила Джона из колеи. Но сейчас он уже собрался, вспоминая, насколько уникальным и нетипичным вампиром была Виктория. Лишённой стремления причинять боль сверх необходимого, зависти, гнева или иного прочего дерьма, что были свойственны любому вампиру, из встречавшихся Джону и окружающих его. Но впадать в ярость она умела, это стало ясным тогда, когда Марк Кэлпи опоил Сойера серебром, что Джона едва не прикончило, если бы не старания самой мисс Аддамс и доктора Ландштейнера. Да и то мешало, что сам этой ярости Джон не видел, потому что был отравлен и боролся за свою тёмную жизнь. Ио Кэлпи видела, о чём позднее, находясь в благодушном настроении, рассказала. Марк же просто отмалчивался, глухо и всегда, о том, какой в те два дня ему показалась мать.

Берясь за ручку двери дома на Виктория-Стрит, утопающего в разрастающихся миндале, жасмине и белом шиповнике, Джон уже точно знал, что изменилось в его отношении к мисс Викки. И чего там больше никогда не будет.

***

Кристиан Джилсон умер. Тело его продержалось ещё несколько дней и распалось на части, истлевая.

Порог раскрылся.

Поэтому святой отец Клирхэд стоял перед тем, совершенно не обращая внимания на сногсшибательный запах разложения, и разглядывал открывающиеся перспективы. За порогом переливались несколько маршрутов, уводящих в разные вероятности, на одну из которых воодушевлённо скалились ангелы мщения. Эринии рычали и рвались в направлении вероятности, в которой виднелся вход в питейное заведение с бронзовой фигурой у входа и странным названием «Пещера». Святой отец видел входящих в двери женщин в мужской одежде. Что его озадачивало. Но не так чтобы уж. Потому что мужчины тоже носили штаны, а это, в свою очередь, обнадёживало. Разве что в руках у одного их них святой отец увидел маленькую большеухую собаку в розовой куртке, что заставило священника двинуть бровью. В Трэксане никому в голову не приходило наряжать собак. К тому же собаки в Чудоземье были лютые, не пробуждающие никаких других желаний, кроме как поскорее с теми разминуться.

Пока Клирхэд изучал вероятность, прохожие стали разворачивать зонты и стало понятным, что в той начался дождь. Святой отец уже порядком медлил, всматриваясь, так что выстроенные за его спиною крестоносцы зашевелились. А всё потому что совершенно неожиданно в уме его родились саботажные опасения, свойственные всем, кто отваживается преступить черту между своим и знакомым и чуждым. Святой отец всё же отыскал в душе спасительную мысль о том, что до сих пор господь вёл его, не давая усомниться в поддержке. И то, что Сэндхилл не прозябали в монастырских пыточных на данный момент, так это исключительно благодаря проискам сатаны и личной нерасторопности самого Клирхэда. А сейчас обе ведьмы, он был уверен, совершенно не подозревают о том, что приготовил им господь. Внезапность, выпавшая отцу Клирхэду, была чистой удачей.

Клирхэд повернул голову к ближайшему ангелу-эринии. Тот был ослепителен и страшен. Святой отец поднял руку в перчатке, не оборачиваясь, и махнул, приказывая следовать за собою. Сам шагнул за порог, заступая под мелкий недолгий дождь июльского Ливерпуля.

***

— Отдай мне обоих детей, — сказал Джон, — я прогуляюсь с ними. А ты можешь заняться чем пожелаешь.

Дайан задумчиво улыбнулся и отвёл с лица волосы:

— Точно? Чем захочу?

— Абсолютно, — Джон обнял его и чуть приподнял, чтобы касаться губ вровень.

— Замечательно, двину-ка я в мастерскую. Кажется, время, проведённое там, было в другой жизни.

— Хорошая идея. Может, сделаешь новую «Нетопыря».

Элиза расхлестала первую. Конечно это не было нарочно. Дайан держал фигурку в одной руке и вертел ею, красуясь, перед дочерью. Та тянула загребущие детские руки и, в конце концов, цепко ухватилась за изящное крыло.