— Я вижу, — сказал Бауэр.

— Сир, поймите правильно, с родителями двух придушенных вами девушек удалось договориться. А вот семья третьей, которую будут хоронить в закрытом гробу, подаёт в суд.

— Мисс Мёрдок, — Питер Бауэр повернулся и посмотрел на Полли в упор, — вы лучше меня знаете, что дальше приёмной полицейского участка заявление не уйдёт. И привозите этого мальчика.

Полли Мёрдок двигали не человеколюбие и не что иное, кроме как предчувствие быстрой гибели репутации её бизнеса. И желание ту предотвратить. Она понимала, откуда растут ноги обострившихся приступов зверства сюзерена, и злилась на Джона Сойера ещё сильнее, чем злился на того Бауэр.

— Сир, Дилан Шорр — ребёнок…

— Кстати о детях. Накануне Даниэль мне сболтнул пару сплетен. Можете пояснить?

— Попробую, — согласилась Полли, не зная, радоваться ли смене темы или собраться ещё больше.

— Новотный говорит, что мальчишка Сойера не совсем мальчишка.

Полли закатила глаза, пользуясь защитой тёмных линз. Ну как можно передавать этот бред? Она слышала, что трепят о Джоне Сойере и о его муже, но сама считала, что это всё беспочвенные, возникшие ни с того ни с сего фантастические слухи.

— Сир, я слышала всего лишь глупые сплетни. Это невероятно и отвратительно.

— Мисс Мёрдок.

— Говорят, что Дайан Сойер…

Тут она прервалась, когда увидела заходившие скулы на лице Бауэра при одном лишь упоминании имени Сойера.

— Он какой-то омега.

Питер Бауэр смотрел не отводя взгляда.

— Нечисть сплетничает, что подобные ему могут вынашивать детей. Но, вы же знаете, что мы, вампиры, мертвы. Фертильность нам недоступна. Мы становимся родителями иначе. Если вам интересен именно этот факт о Дайане Сойере, полагаю, он ничем не подтвердится.

Полли замолчала, наблюдая за сюзереном, который снова смотрел на фотографию Дилана Шорра.

«Глазам поверить не могу, — поняла Полли, — он верит в эту чушь».

Бауэр сжевал губы и вернулся к насущным потребностям:

— Везите Дилана Шорра. Я постараюсь держать себя в руках. Как-никак скоро рождество. Стоит быть милосердным к ближнему.

— Хорошо, сир.

Полли забрала портфолио, с облегчением уходя из зимнего сада сюзерена.

Питер смотрел той вслед, пока долговязая и нескладная фигура мисс Мёрдок не скрылась за лианами монстеры. Мисс Мёрдок была полезна, конечно, так как безотказно предоставляла любую кровь к его столу. Но излишне тревожна. Не иначе, что сказывалось общение с психованными и амбициозными подростками и опекунами тех.

Бауэр знал о том, что Джон Сойер уже окрутил своё сокровище и, что вполне предсказуемо, сейчас вовсю треплет того в постели на правах молодожёна. В этом он Сойера понимал. Бауэр не разглядел мальчика в «Голубом пальто», потому что блядские отродья с болот мотали ему нервы, как обычно. И потому что Сойер был очевидно готов подраться, сунься к тому даже сам сюзерен, защищая своего щенка.

«Омегу», — напомнил сам себе Питер.

Запах странного Дайана Брука до сих пор оккупировал его восприятие, приводя в бешенство тем, что Бауэр не находил ничего подобного ни на ком из доступных ему вассалов и челяди.

Но Питер Бауэр был дальновиден и терпелив. У него был план. Если, хорошее слово «если», сказочные сплетни подтвердятся и Джон Сойер обрюхатит своего мужа, значит, Дайан Сойер стоит постели и дома сюзерена. «Если» обещалось быть. Бауэр вспомнил, как намертво спеленали его ведьмы, зацепив в силки. Значимость Дайана в их глазах была высокой. Но несмотря на то что Сэндхилл не будили в нём ничего, кроме отвращения и ярости, как аналитики и волшебницы те даже в его понимании были безупречны.

Питер был далёк от предрассудка, который диктовал оставить порченный товар, каким многие могли посчитать Дайана, если тот понесёт от Сойера. Первоочерёдность вязки омеги именно им самим важной роли для сюзерена не играла. Доказательство фертильности Дайана от вампира в принципе давало стопроцентные гарантии успеха и для самого Бауэра, обещая то же самое. А если всё обернётся именно этим, Бауэр отнимет Дайана. Уничтожит Джона Сойера. Дождётся рождения его ребёнка. Удостоверится, что Дайан перенёс роды благополучно. А потом прикончит младенца.

Питер Бауэр умел ждать, время позволяло.

К тому же, как он верно заметил мисс Мёрдок, скоро рождество. А этот праздник даже его делал несколько сентиментальным.

***

— Замок был тюрьмой, в которой содержался Карл I, — сказал инструктор громко, чтобы его можно было расслышать через шарф. — Проиграл гражданскую войну и проторчал тут до самой казни. Сначала была построена крепость по типу мотт и бейли, а потом, со временем, ту довёл до ума барон Хансдон, отстроив сам Карисбрук*.

— Джон, — Дайану было весело, честно, даже несмотря на холод поднебесья, — истории про казни и заточения монархов — это всё, о чём я мечтал услышать в первую неделю нашего брака.

— Я знал, что ты оценишь, — кивнул плевавший на ветер и холод Джон.

А вот иронизировал тот или нет — стоило ещё подумать. Чувство юмора у Сойера было национальным, разве что более безапелляционным в сравнении с лёгким и созданным для улыбки чувством юмора Дайана.

— Вы молодожёны? — оживился инструктор, сопровождавший их в полёте и стоящий у противоположного борта корзины. — Поздравляю.

— Спасибо, — кивнул Дайан, спасая краснеющие нос и скулы в шарфе.

Джон великодушно стянул вязаную шапку по его волосам ниже и обнял для верности. Тепла это не прибавило, но сам Дайан исправно вспыхнул от счастья.

Ньюпорт погружался в зимние сумерки под ними, сверкая светом в окнах белостенных и краснокирпичных домов с усиженными двойными дымоходами крышами.

— В этом декабре погода даёт жару, — общительно сообщил инструктор. — Это вот здесь, наверху, пахнет зимой, а на земле… Видели? Цветы на каштанах. Я уверен, что так и выглядит начало глобального потепления. Лет через пятьдесят, если ледники продолжат таять, наш остров уйдёт под воду. Так что любуйтесь пейзажами, пока есть возможность.

— Как скажете, — смирно согласился Джон, втихую тиская Дайана и, пользуясь тем, что инструктор затеял пространно ратовать за экологию, негромко и чётко проговаривал тому на ухо совершенно неподобающие лорду слова.

Внизу жёлтые лучи зимнего низкого солнца плескались на замковых стенах, и Карисбрук выглядел уютным и гостеприимным. За возвышенностью, на которой лежал замок, тянулись тёмные зелёные равнины, потом начинался город.

Дайан видел курсирующие городские автобусы на городских шоссе, что отсюда выглядели едва ли крупнее спичечных коробков. Но небо стремительно наливалось синью, вытравлявшей мягкий лиловый и съедавшей вытянутые облака, так что совсем скоро какие-либо подробности городского пейзажа обещали окончательно скрыться с глаз. А время от времени мимо алого купола медленно парящего воздушного шара сновали морские чайки.

— Ну как, вам нравится? — спросил инструктор.

— Очень красиво, — согласился Дайан, пытаясь игнорировать замечание Джона, сказанное по-прежнему на ухо, о том, что иметь его с каждым разом всё слаще и слаще.

Пользуясь тем, что сопровождающий их отвернулся, чтобы отрегулировать температуру нагрева воздуха, Дайан ударил Джона по бедру кулаком в перчатке, выражая своё отношение к его фривольностям.

— Продолжите полёт, или будем спускаться? — снова повернулся инструктор.

— Достаточно, мы довольны, — сказал Джон.

Инструктор занялся спусковым клапаном в куполе.

***

— Что на тебя нашло? — спросил Дайан, тщетно хмурясь, чтобы не дать слабины воспитывая Сойера.

— Я только что женился, — отрезал Джон, словно это должно было свести на нет все претензии потревоженной стыдливости Дайана.

— Обычно на людях ты сдержанный.

— Только не тогда, когда через несколько дней на меня обрушится твоя роскошная течка, Дайан, — Сойер открыл перед ним двери кафе, пропустил в тёплый зал.

Дайан и сам об этом думал, так как таблетка была последней, и он уже чувствовал, что начинает греться сверх нормы. Но тревожнее всего была мысль о том, что течка может хлестануть прямо на рождественском приёме у сюзерена.