========== 1 ==========

— Это было давно, конечно, но ничто не мешает нам повторить. Или продолжить, — сказал Патрик Сноу.

Сойер понимающе осмотрел Патрика с высоты своего роста. Уже от одного этого разило превосходством и снисхождением, хотя он и старался не добавлять ничего такого во взгляде заведомо. Сноу ничего подобного и не заслуживал. Он был хорошим парнем. И в 2000-х. И теперь. И даже на несколько недель был его парнем.

— Это было давно, ты прав. Но я не хочу повторять, Патрик.

Патрик отвернулся, оглядывая беснующуюся горячую толпу.

— Ну как знаешь.

— Прости. Ничего личного.

— Так что же тогда? — Патрик придвинулся ближе. Похоже, надоело говорить на повышенных тонах. Или нет…

— Время. Ты изменился. Я тоже.

— Вот про тебя не скажешь, Джон. Вам, вампирам, что шло, что ехало. Не прибедняйся.

— О’кей, Патрик, ты изменился. Вы, люди, стареете. Поэтому я не хочу ни повторять, ни продолжать.

— Я постарел? Причина в том, что я постарел?

— Да, — Сойер кивнул едва уловимо и утвердительно двинул веками.

Патрик Сноу залпом допил пиво и окончательно обиделся.

— За каким чёртом ты тогда меня пригласил, когда прилетел из своего ёбаного Ливерпуля?

Ну точно, обиделся и теперь хочет рассориться. В этом Сноу не менялся.

— Ливерпуль не ёбаный, а просто сырой и мрачный, если настаиваешь. А ты дерзок со мною. Не делай так, — Сойер толкнул на стойку шот.

Насторожённый его движением, Сноу сдвинулся.

— Прости, это неподобающе.

— Верно, — прощающе кивнул Сойер.

Патрик Сноу был чувствительным. И в двадцать, и похоже, что под сорок тоже. Это подкупало, но ненадолго. Сойера это купило на две недели, после чего он отказался от Патрика.

Тот же, как оказалось, от Джона Сойера окончательно не отказывался.

— Патрик, я просто задерживаюсь в Элэй на более долгий срок, поэтому решил пройтись по знакомым.

— Теперь мне всё понятно, — повёл головою Патрик.

Патрик мог водить головою и дёргаться сколько тому угодно и в принципе, и конкретно теперь.

Потому что теперь Сойеру было не до того. Он постоянно отвлекался уже как с полчаса. Сначала тревожащий запах ему просто мерещился, но вот теперь он становился до невозможности горячим и окатывал.

«Где-то совсем рядом», — решил Сойер, прошаривая глазами толпу полуголых танцующих тел.

Вампир почувствовал присутствие запаха, как только зашёл в бар. Он ещё не видел его, но животный инстинкт уже учуял особенную композицию аромата: горячий, сексуальный, словно растёртый в пальцах дикий колючий цветок шиповника, с нотой одежды из натуральной кожи и обожжённой земли.

И аромат становился всё нетерпеливее. Он отвлекал от намёков и претензий Патрика. И даже от своих собственных планов и намерений. К слову, что планов-то и не было: так, выпить виски, окончательно соскучиться, может, после виски выпить Патрика и в отель. Но растёртый белый шиповник вцепился в него своими усеянными иглами плетями, настаивая на совершенно ином развитии событий.

Джон огляделся, рассматривая людей. Слух вампира привычно и исправно разделил звуки на отдельные дорожки, блокируя в данный момент неинтересные. Зрение схватывало и отшвыривало бесполезные образы. Сойер пытался найти комбинацию из образа и смеха, отмеченную колючими, разогретыми солнцем листьями и шипами. И нашёл.

«Бинго, — решил Джон Сойер. — Ух ты».

Ничего привлекательнее для себя он не видел уже давно, лет сто точно.

Джон был стасорокатрёхлетним вампиром. С человечностью расстался в двадцать девять. И он не сожалел. И не скучал. И ни о ком не тосковал. Напротив, он словно наконец обрёл себя в крови и жестокости, свойственной природе демона.

Но сейчас важным было иное. Тот. Так вкусно пахнущий. Тот танцевал в окружении трёх девушек и юноши. Одна из девушек была его. Жалась ближе и теснее остальных. Все девушки хохотали, и это совершенно не мешало им двигаться. Им было приятно находиться рядом с ним.

Сойер слышал, как его девушка прокричала: «Дайан, я хочу воды! Сдохнуть можно — как жарко!»

Дайан.

— Дайан, — повторил Сойер.

И Джон не отводил от Дайана глаз.

В это время девушки все вместе ушли, как это обычно у них бывает. А юноша придвинулся ближе к Дайану.

Сойер прислушался к себе. Влекущая потребность идти едва ли не стаскивала с места. Сейчас, когда тот почти отделён от стада. Но Джон не спешил. Он знал. Здесь нет других вампиров. По крайней мере пока нет. И он знал, что от него Дайану не уйти в любом варианте развития событий. Поэтому Джон всунул руки в карманы брюк, откинул голову, качнувшись на носках, и снова огляделся.

Сноу ушёл. Похоже, что с этим на сегодня покончено.

Зато случилась Сьюзан Хоуп — одна из организаторов выставки, что проводилась около полудня в «Топанга-Каньон-Геллери», и пишущая для женских журналов.

— О! Мистер Сойер! Привет! Не ожидала вас увидеть сегодня ещё раз! — прокричала она.

— Сьюзан, — Джон вежливо улыбнулся одними губами, пожал протянутую ему тёплую женскую лапку. Руку снова убрал в карман.

— Я хотела ещё раз сказать, как любезно было с вашей стороны дать денег на всю эту затею с местной керамикой. А тем более что часть сборов пойдёт на нужды «зелёных»!

— Пустое, надеюсь, синие киты или росомахи сообразят, на что их потратить.

Сьюзан хохотнула.

— Я прослежу за этим. Всё, я вас покидаю. Ещё увидимся!

— Конечно, — снова одними губами улыбнулся он, чуть сморщивая переносицу.

Кричать, стоя рядом, не было необходимости. Но, похоже, что мисс Хоуп громко разговаривала сама по себе.

И улыбка угасла на его лице сразу же, как только Сьюзан отошла.

Сойер снова нашёл взглядом Дайана. Тот сошёл с танцпола и пытался говорить по телефону.

Вампир не был голоден, но это не меняло ситуации. Ему хотелось взять Дайана.

***

Дайан Брук закончил разговор, убрал телефон. Он не хотел быть здесь, но Эмма просила куда-нибудь сходить. Вместе. И с друзьями. Очень просила. Дайан согласился с условием, что это будет место, куда не придётся надевать «никакого ёбаного галстука».

Эмма не возражала.

Дайан развернулся, ища её глазами. Эммы он не увидел.

А увидел вампира.

Тот стоял один. Люди словно бессознательно обтекали его, оставляя пустое пространство в радиусе пары шагов вокруг. Из-за этой искусственно созданной пустоты возникало ощущение, что он стоит в центре, а мир вращается около, подобно тому, как планеты кружат у звезды. Просто центр априори устанавливался там, где был Сойер.

«Что за интерес пялиться на мужика, тебе не знакомого…» — раздражённо спросил сам себя Дайан Брук.

Может, интерес в том, что тот занят этим же?

И вдруг Дайан словно перестал отчётливо различать звуки, они опустились ниже, к полу, ушли в глухой шумовой фон.

Незнакомец в пустоте стоял, опустив руки в карманы, чуть расставив ноги и откинув голову. Высокий и яркий, с раскрытыми плечами. На нём был отличный тёмный костюм, застёгнутый на одну пуговицу. Ворот сорочки распахнут, галстук затянут не до конца. Он стоял и смотрел, не отводя взгляда.

Дайан был условно юным, но уже абсолютно уверенным, самодостаточным и несколько равнодушным типом. Его мало чем можно было смутить, даже таким любопытством, отдающим нездоровьем. Вряд ли это поклонник его работ, поскольку Дайан только начал выставляться, и в каталогах до сих пор не было его фото. Но теперь он действительно ощутил беспокойство и тревогу. И только из упрямства и дерзости продолжал смотреть в ответ.

А вот после такого незнакомец словно вышагнул из пустоты и двинулся навстречу.

Дайан уловил бормотание инстинкта самосохранения: отвести глаза, валить, уйти. Бормотание осталось просто бормотанием. Голос разума и высокомерие заставили его остаться. Что касается звуков, то те снова зазвучали в обычном режиме в тот момент, как только незнакомец, приблизившись к нему, произнёс:

— Привет.