Алиса как завороженная смотрела на цветы в огне, и заметила, что здесь и в самом деле собрались все четыре стихии. Цветы – земля, на них алело пламя, а под ним блестела морская гладь. Вокруг них гулял лёгкий ветерок, который развевал распущенные волосы девочек, но не трогал огонь, вызванный магией.

– Так давайте же дружно поднимем руки и выплеснем часть силы, чтобы объединить её!

Руки учеников поднялись к небу, и Алиса на автомате последовала их примеру, почувствовав волну напряжения, что прошлась по телу и остановилась на ладонях. В небе мелькнула вспышка, похожая на грозовую молнию, и девушка почувствовала сильный порыв ветра, от которого волосы налетели на лицо. Стоило ей убрать пряди за уши, как картина перед глазами резко изменилась: огонь потух, погружая морскую гладь в полумрак, а с неба упали первые капли дождя.

– А теперь прошу всех к столу! – объявила Роза, и Алиса, сделав из ладоней козырек надо лбом, последовала за ребятами.

Огромный стол находился под деревянным навесом, по которому с силой барабанили капли дождя, и Алиса поспешила занять место на длинной скамье. Ангелина плюхнулась рядом с ней, откинув за спину влажные пряди волос, и улыбнулась.

– Сейчас будет пир, а потом танцы, – оповестила она, пробежавшись голодным взглядом по еде на столе. – Всё это пройдёт до полуночи, но наши устраивают после этого тусовку в бассейне. Приходи, если хочешь.

Алиса сначала согласилась, решив, что хочет поучаствовать во всех мероприятиях, даже в тех, что были санкционированы учениками втайне от учителей, но потом вспомнила о том, что ей стоило постирать вещи перед сном, да и книга сама себя не прочтёт.

– Я бы с радостью, но не сегодня, – ответила Алиса, наблюдая за тем, как за столом собирались ученики и учителя. Стол стоял буквой «П», и она могла видеть отсюда, как в одном конце заняла место Роза, а в другом – та рыжеволосая женщина, которая подожгла цветы. – Слушай, а кто это?

– Там? Мадам Леконт-Гонтье, – пояснила Ангелина, накладывая в тарелку различные закуски и салаты. – Она и её муж появились в школе перед летними каникулами, в конце мая. Мадам Леконт-Гонтье преподаёт стихийную магию, а месье Гонтье – боевое искусство. Они прибыли из Франции, и не особо любят разговаривать. Оба вечно с серьёзными лицами и до жути строгие.

– Мне завтра с мадам Леконт-Гонтье на шоппинг, – призналась Алиса, заранее опасаясь женщину, которая зажгла около сотни бутонов, даже не моргнув.

– Не завидую я тебе, – сочувствующе отозвалась Ангелина, но Алиса уже и думать забыла о какой-то там мадам, когда ей в рот наконец попала еда.

Вечер плавно перетекал в ночь, и на смену пиру пришли танцы. Дождь закончился, а песок будто по волшебству вновь стал сухим и бархатистым, приглашая учеников на импровизированный танцпол. Около часовни сидели музыканты, исполняющие удивительные мелодии на арфе, скрипке, волынке, гитаре и бойране, и Алиса будто перенеслась во времени, наблюдая за диковинными развлечениями.

По всей набережной были установлены высокие факелы, освещая всё вокруг тёплым таинственным светом, а на песке вместе с учениками плясали их тени. Каждый двигался, как хотел, и Алиса заметила, что за время празднества не было ни одного медленного танца. Музыка была наполнена жизнью и счастьем, проникая в сердца ребят, и она даже ненадолго позабыла, что была настроена очень скептично.

А ещё здешние подростки относились к ней весьма дружелюбно. Её звали танцевать в разные компании, дали венок из ромашек, которые по всем законам природы не должны были цвести осенью. Девочки кружились под руку, хлопали в ладоши, смеялись, и спустя полчаса таких танцев Алиса окончательно расслабилась и решила присоединиться ко всем.

Празднество закончилось в полночь, и учителя проследили за тем, чтобы ученики вовремя покинули набережную и отправились по своим комнатам. Алиса очень вымоталась, но знала: если она не постирает одежду сейчас, то завтра ей не в чем будет ехать в Белтайн. Она пошла в прачечную прямо в праздничном белом платье и с венком в волосах, прихватив с собой детскую книгу. Для таких же неумех, как Алиса, на стене висел лист с инструкцией пользования стиральной машиной, и спустя пять минут нехитрых махинаций она запустила стирку.

Она читала и думала о том, как появление в школе и обряд повлияли на неё. Алиса с детства была настроена скептично, ведь окружающие её люди вечно подводили. Сначала от неё отказались родители, а потом и те незнакомцы, которые приходили в детский дом и выбирали не её. Сверстники там относились к ней с пренебрежением и страхом, что было вполне обоснованно, но именно в этой школе Алиса почувствовала себя на своём месте. Желание защищать себя не пропало совсем, но стало гораздо меньше, ведь по большей части к ней относились здесь с уважением. У неё появилось много новых знакомых, которые желали помочь ей как можно быстрее влиться в коллектив, если не брать в расчёт знакомство с соседкой по комнате. Катя упорно делала вид, что не замечает её, но это устраивало обеих.

Алиса шумно зевнула и покосилась на часы, отмечая, что ей придётся торчать здесь ещё два с половиной часа. Стирка вместе с сушкой отнимали то время, которое она могла бы провести в мягкой кровати, и уставшие от чтения глаза лишь ещё больше подначивали её отправиться в комнату.

Но обязательства не отпускали, и от осознания всей ответственности Алиса устроилась поудобнее на подоконнике. В детском доме за неё всё делали взрослые: они стирали её одежду, выбирали, что она будет есть и носить, меняли постельное белье и говорили, что нужно сделать. Сейчас же Алиса почувствовала ослабление контроля, ведь она должна была сама заботиться об опрятности своей одежды. Это было в новинку, и девушка не могла подвести себя в первый же день, не справившись с обычной стиркой.

Алиса вернулась к чтению, изучая новый мир, которому теперь принадлежала, но отвлеклась, заметив за окном странное движение. Она повернула голову и увидела, как ребята, пригнувшись, по одному бежали в сторону досугового центра. Вид из окна как раз позволял ей увидеть, как первые из учеников уже начали взбираться в открытое окно, что находилось на задней стене досугового центра, а остальные ждали своей очереди.

Алиса усмехнулась, пожалев о том, что не согласилась пойти с ними. Вместо нудного ожидания за чтением она предпочла бы веселиться с ребятами у бассейна, пусть у неё даже купальника не было. Бунтарский дух подмывал её бросить книжку и побежать следом за ними, выпрыгнув из окна прачечной на первом этаже, но назойливое чувство ответственности, которое непонятно каким образом проснулось в ней, не дало совершить задуманное. Алиса шумно вздохнула и перевела взгляд обратно на книгу, чтобы лишить себя соблазна сорваться на тусовку.

Ещё через полтора часа девушка отложила прочитанную книгу в сторону и вновь посмотрела на часы, что показывали начало третьего утра. До конца стирки оставалось пятьдесят три минуты, поэтому Алиса распахнула окно и выпрыгнула на улицу, собираясь хоть одним глазком взглянуть на веселье здешних учеников. Она обхватила себя за плечи, почувствовав, как мурашки от ветра побежали даже по спине, ведь от тёплой вечерней погоды ни осталось и следа. Босые ступни обжигало холодом, и Алиса успела пожалеть, что после празднования так и не надела кроссовки.

Девушка помнила, что все ученики заходили в досуговый центр через окно, поэтому направилась именно туда. Однако стоило ей подойти ближе, как до её слуха донёсся тихий разговор двух подростков, и, сделав несколько осторожных шагов вперёд, она увидела в небольшом углублении дома знакомое лицо.

– Дань, я не думаю… – говорила Полина, но парень, что стоял спиной к Алисе, прижал палец к её губам, затыкая на полуслове.

– Ну же, принцесса, ты ведь сама хотела этого, – мягким тоном сказал он, склонив голову вбок, отчего лицо Полины вышло из полумрака, и Алиса увидела страх в её блестящих глазах.

Алиса беззвучно хлопнула ртом, заметив, как его ладонь соскользнула вниз по её шее, притягивая лицо Полины, а вторая рука уперлась в кирпичную стену.