— Я думаю над этим. Видишь ли, есть ряд причин, осложняющих мое возвращение домой. Однако ребята пробыли здесь и так слишком долго, дожидаясь меня, — Элис развернулась к нему лицом, — И я не могу их больше задерживать.

— Ты согласишься со мной поужинать сегодня? — предложил блондин

— Почему бы и нет, — кивнула Элис.

***Девушка медленно шагала вдоль набережной, вдыхая свежий морской воздух. Волны бились о гранитный берег, разлетаясь легкими брызгами, а луна ярко подсвечивалась, отражаясь в воде.

— Как тебе ресторан? — поинтересовался Райнер.

— Никогда бы не подумала, что полюблю заморскую кухню, — заявила брюнетка, — Ужин был превосходный.

— Мы могли бы проводить так каждый вечер, — парень сделал паузу, — Когда отплывает корабль?

— Завтра утром, — прошептала брюнетка, допивая остатки вина прямо из горла бутылки, — Долго еще идти? А то от этих туфель уже ноги болят.

— Почти на месте, — Райнер протянул девушке руку, — Я здесь почти не жил, так что электричество еще не провели.

Через панорамное окно частично проникал свет луны, освещая просторную комнату. В доме ощущался теплый уют, несмотря на то, что мебели было по минимуму. Райнер зажег свечи, расставив их вдоль стола, и принес два фужера.

— Еще вина? — предложил блондин.

— Не откажусь.

Весь вечер они почти не разговаривали, избегая взглядов друг друга, но, несмотря на молчание, ощущалось легкое размеренное спокойствие. Как бы то ни было, под действием вина или просто привыкнув к присутствию Райнера, девушка уже без всякого стеснения рассматривала его силуэт, все дольше задерживая на нем взгляд.

В какой-то момент Элис подвинулась ближе к парню и нежно провела ладонью по его щеке, проскальзывая тонкими пальцами под его рубашку. В следующую секунду Райнер склонился над ней, впиваясь в мягкие податливые губы. Это как всегда было безумием. Горячими, жадными поцелуями он покрывал ее шею и плечи, спускаясь все ниже. Элис, будто наркотик, срывала крышу, заставляя его терять голову. Райнер сходил с ума, чувствуя, как грудь девушки прижимается к нему и учащает свое дыхание. Сдерживаться было невозможно. Резко и уверенно он сорвал с нее черное платье и, раздвинув манящие бедра, притянул к себе, облегчая проникновение.

Внутри нее было настолько влажно, что послышался громкий хлюпающий звук. Упругие мышцы сжимали член так же крепко, как и ее рука несколько минут назад. Он держал девушку за талию, наращивая темп, тем самым превращая нежные движения в чувственные и жесткие, что лишь усиливало стоны, эхом раздающиеся в полупустом доме. Под звуки тел, соприкасающихся друг о друга, Лэнгфорт почувствовала, как обжигающее тепло опустилось к низу живота, приближая оргазм. Прогибаясь в пояснице, девушка вздрогнула, оставляя на его спине следы от ногтей. Переведя дыхание, Элис опустилась на колени и обхватила губами твердый пульсирующий член, позволяя кончить себе в рот.

— Это было невероятно, — прохрипел Райнер и, подхватив девушку на руки, отправился с ней в душ, — Ты же не против разделить его со мной?

Девушка лишь блаженно кивнула, мысленно отвечая, что не против разделить с ним и всю свою жизнь. Лэнгфорт действительно его все еще любила. Прикрывшись ненавистью, подсознание запрятало ее чувства настолько глубоко, что Элис все эти годы просто отрицала очевидное — ее сердце тосковало по Райнеру и упрямо не желало впускать никого другого.

Время летело неумолимо быстро, с каждой секундой приближая рассвет. Райнер наблюдал за спящей разведчицей, отчаянно не желая ее отпускать. Он провел рукой по длинным невысохшим волосам, снимая с них остатки влаги, и вдохнул задержавшийся на руке аромат — любовь всей его жизни пахла лесными цветами, оставляя за собой сладковатый ореховый шлейф. Пока девушка была еще рядом, Райнер ловил каждое мгновение, каждый ее вдох и выдох, мысленно готовясь к неизбежному.

С первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь окно, эйфория сменилась болью и отчаянием.

— Доброе утро, — прошептала Элис, прижимаясь к блондину.

— Доброе, — не скрывая своей печали, произнес Райнер, — Сколько времени у нас еще осталось?

Выдержав небольшую паузу, девушка расплылась в улыбке, нежно касаясь его щеки.

— Целая жизнь.

10 часов назадВоздух, пропитанный морской солью, тяжестью разливался в легких, оставляя почти болезненное ощущение. И дело было совсем не в море. Стоя у причала, Кирштейн закурил сигару и, вдохнув горькое облако дыма, облокотился о небольшую изгородь, погружаясь в волнительное ожидание. Он ждал ее. Ждал, прекрасно понимая, что вероятность их совместного возвращения на остров стремится к нулю. Но призрачная надежда все еще теплилась в глубине его души. Больше всего на свете Жан не хотел терять ее, но ничего не оставалось.

Увидев вдалеке изящный силуэт, быстро шагающий навстречу, эмоции захлестнули его с головой, сдавливая грудную клетку. Элис направлялась все ближе и ближе, но она была одна. Без дочери и чемодана. Девушка не сводила с него глаз до тех пор, пока не приблизилась почти вплотную. Остановившись, она опустила свой взор на покрытую брызгами волн брусчатку.

— Взгляни уже на меня, — сдавленно произнес Кирштейн.

— Жан, — брюнетка подняла красные от слез глаза и, выдержав небольшую паузу, прошептала,

— Я не вернусь домой.

Ее губы дрожали, а пальцы нервно перебирали подол юбки.

— Я предполагал это, — он перевел дыхание и коснувшись ее подбородка, притянул к себе, — Страх трибунала, или Райнер? Я хочу знать, что именно тебя здесь удерживает.

Брюнетка молчала. Захлебываясь слезами, она смотрела куда-то вниз, судорожно постукивая каблуком по бетонной плите.

— Блять, Элис, посмотри уже на меня и ответь, — парень выходил из себя.

— Райнер, — в итоге выдавила Лэнгфорт, запуская руку себе в волосы, — Мне жаль, — вновь повторила она.

В какой-то момент Жан отвернулся от нее и, вглядываясь темное в море, закурил еще одну сигару.

— Мне тоже жаль, — спустя время, ответил он, почувствовав тепло женских рук, обнимающих его со спины.

Элис прижалась к нему так сильно, что он чувствовал бешеный ритм ее сердца, готового вот вот выпрыгнуть наружу.

— Я не могу поступить иначе, — прохрипела она, касаясь его руки. Не могу.

— Перестань плакать, знаешь же, я этого не выношу.

Жан развернулся к ней, нежно вытирая слезы, безостановочно льющиеся по бледной коже.

— Мне правда непросто тебя отпускать. Но я так боялся, что ты не выживешь… Когда прощупывал твой уже угасающий пульс, я боялся, что это конец. С Райнером ты или без, мне было тогда все равно. Я просто молился всем богам, чтобы ты выкарабкалась. То, что ты стоишь сейчас передо мной, живая и здоровая — это намного важнее. Я бы даже сказал, это единственное, что теперь имеет значение. В конце концов, ты спасла всех нас.

— Мы ведь еще увидимся? — дрожащим голосом спросила девушка, теряясь в призрачной надежде. Она слишком хорошо знала Жана и была уверена, что он ей этого не простит.

— Элис, — Кирштейн немного сжал ее руку,

— Как я уже сказал, мне очень больно тебя отпускать. Поэтому, независимо от того, вернусь я в Ребелио или нет, видеться с тобой я больше не намерен.

— Жа-а-ан, — протянула девушка и в конец разрыдалась, захлебываясь слезами, — Не поступай со мной так, пожалуйста, — она взмолилась, почти падая на колени, но он удержал ее.

— Я смирился с твоим решением и принял его, — холодно бросил парень, — Прими и ты мое. Если я хоть немного тебе небезразличен, если ты имеешь хоть крохотную долю уважения ко мне, ты сделаешь все на свете, чтобы никогда со мной больше не увидеться. Ты поняла меня?

Элис рыдала так, что ее слышала вся пристань, но ей было все равно. Она не могла выдавить из себя ни слова, извергая лишь какое-то невнятное мычание.

— Жан, мы скоро отплываем, — крикнул Конни, предупреждая его.

Кирштейн схватил девушку за плечи и слегка тряхнул ее, повторяя свой вопрос:

— Ты поняла меня, Элис?