Вот так как-то. – Спокойно произнес Кирилл. Он повернулся ко всем и сказал для всех построенных перед ним солдат:
Каждый из вас, должен стрелять как эльф из легенд, и вы сейчас постараетесь мне доказать, что легенда не врет. Она живет в вас, и вы достойны ее, к барьеру. – Из строя вышли десять солдат, которых выбрали первыми. Они стали напротив десяти мишеней, готовые поразить их по первой же команде. Но команда все не поступала. Солдаты стояли так долго, что стали тайком поглядывать в сторону стоящих поодаль Чемлина, Белого странника и офицеров, которые пришли засвидетельствовать это значимое событие в жизни каждого лучника находившегося в крепости. Офицеры праздно разговаривали, не обращая внимания на приготовившихся к своему испытанию солдат. И тут совсем неожиданно прозвучала команда Себурга:
Огонь!!! – Все солдаты, как показалось на первый взгляд, слишком спокойно взя- лись за стрелы и начали стрелять по мишеням. Сделав, казалось, по выстрелу, они опустили луки и стояли в ожидании дальнейших команд.
А почему твои лучники перестали стрелять, насколько мне известно, они должны были выпустить по семь стрел?
Волнаш еще не совсем оправился от выпитого вчера ночью и слегка выдавал себя раз- говором. На что Чемлин ответил невозмутимым тоном:
Давай лучше посчитаем стрелы, торчащие в мишенях, а потом будем судить.
Все пришедшие оценивать стрельбу лучников, пошли к мишеням. Подойдя к ним, все убедились воочию, что в каждой мишени торчит по семь стрел, Кирилл на это сказал:
Когда первая стрела попала в цель, вторая подлетела к цели, третья, четвертая, пя- тая и шестая летят ей вдогонку, а седьмая лежит на тетиве, все правильно, но как ты их этому научил, друг мой? – Кирилл не скрывал своего восхищения, довольный Чемлин гордо ответил:
Я всего лишь выполнил ваш приказ. Вы ведь просили выучить хороших лучников, вот я и учил как мог.
Но десять не тысяча, и мы проверим сто из них, и судить нам, мой друг. Ты уж не обессудь, уважаемый Чемлин. – Слова Сабана прозвучали обще отрезвляющими для всех, и офицеры отправились на то место где они стояли ранее, им предстоял тяжелый день.
Вечером все лучники праздновали свою победу над легендой. Эльфы – это не миф, они сами и были эльфами. Они виртуозно стреляли из луков и отлично владели мечом. Они могли быть образцом для всех как и все те солдаты, которые находились в крепости и проходили свое обучение. Им было разрешено пойти в другие подразделения и отпраздновать это событие вместе со своими друзьями, коих у каждого было в превеликом множестве. Ведь нельзя прожить несколько лет в крепости, и не подружиться хоть с кем нибудь. Утром следующего дня Кирилл вызвал к себе Чемлина и сказал ему:
Пойдешь на склад и возьмешь каждому эльфу по луку. Я приготовил их именно для этого дня. Пусть попробуют стрелять из нового оружия, эти луки более дальнобойные, и пользоваться ими легче. Сил при стрельбе отнимают меньше. – Чемлин вышел из покоев Кирилла сильно удивленным. Он прекрасно помнил, что на складе не было никаких луков, только стрелы в огромном количестве. Но все же спорить не стал, прекрасно понимая, насколько необычным был человеком его господин. Войдя на склад, он ахнул от изумления. Склад был заполнен под завязку такими же луками, как он видел у Белого странника вчера. Как они сюда попали, да еще на подставках специально для них сделанных, он не мог себе представить, просто вышел и молча пошел в расположение своих людей, чтобы принести им подарок господина.
Нихлен впервые в жизни проснулась с непонятным чувством и желанием лететь навстречу утреннему солнцу. Ее душа хотела петь, а губы растягивала счастливая улыбка, от которой невозможно было избавиться. Она приподнялась с постели и поглядела вокруг. В комнате был относительный порядок, только вещи, в которых они с Холгасом были вчера, лежали свалеными возле кровати, что говорило о большом желании их снять перед сном. Холгас, как оказалось, давно не спал. Он тихо лежал и смотрел, как пробуждается ото сна самая прекрасная в его жизни девушка. Они поглядели друг другу в глаза и отчего-то весело рассмеялись. Потом молодая жена бросилась в объятия своего мужа. Новый день принес с собой новые заботы и, конечно, для некоторых офицеров сильное похмелье. Но не смотря на это, все были в строю и выполняли свои прямые обязанности. Больше всех не повезло пикинерам. Волнаш и Сабан лично взялись за своих подчиненных, используя все свои знания и умения, помноженные на плохое настроение после вчерашнего вина, выбивали из них дух, сойдясь в личном поединке. Так они привыкли бороться с похмельем. После того как они основательно вымотались, все солдаты оставлены были ими в покое. Но задачи им были поставлены на весь день, и были просто каторжные. В крепости все, казалось, шло своим чередом, если не считать тот факт, что в той же крепости поселились гражданские, и в большом количестве. Гражданские, пришедшие в крепость для того, что бы начать свою новую жизнь, стали выполнять в свою очередь все задачи по обеспечению армии всем для нее не обходимым.
Нихлен шла по коридору к двери Белого странника. Она хотела поблагодарить своего господина за возможность стать счастливым человеком, и за то, что в ней этого человека увидел Белый странник. Подойдя к двери, которая была приоткрыта, она услышала спокойный, но с нотками раздражения голос господина, который с кем то говорил. Его тон заставил замереть девушку и прислушаться:
Ты провела моих детей в лучшее из мест. Но я не имею возможности их видеть, и мне хотелось бы знать, почему. Почему мои дети больше не приходят, и почему они говорили о каких-то трудностях в их мире? Кто охотится за ними и почему? – В ответ прозвучал ровный, абсолютно лишенный всяческих эмоций голос женщины:
Ты, не по адресу обращаешься. Я и так слишком много для тебя сделала, отпуская того молодого разбойника. Не говоря о том, что дети твои под моим покровительством проследовали до места, где им должно быть. Я не могу с Тобой разговаривать о том, кто так сильно жаждет добраться до твоих детей. Во всяком случае пока. А сейчас я попрошу тебя, сменить свой тон, и выслушать то ради чего я пришла к тебе.
Кто ты такая, чтобы скрывать от меня информацию о моих детях. Я выбью из тебя все, что мне нужно знать или сам присоединюсь к детям. – Последние слова Кирилл говорил сквозь зубы, он медленно встал и обнажил свой меч. Холодная сталь клинка отражала солнечный свет и готова была разрубить любого, кто встал бы на ее пути. Но голос женщины звучал так же ровно и бесстрастно, как и прежде:
Не горячись, Белый странник, и не затевай боя, в котором тебе не выстоять. Я лишь хочу тебе помочь, и только. – Но Кирилл не слушал ее. Он нанес удар молниеносно и точно. Меч должен был разрубить даже сталь, окажись она на месте этой удивительно спокойной и прекрасной женщины. Но вместо этого он прошел сквозь нее, разрубая темный туман, из которого она, как оказалось, создана. Со звоном ударив по посоху, который держала в правой руке женщина в черном плаще. Звон был глухим, напоминая
собой звон похоронного колокола. Это заставило Кирилла задуматься о дальнейших его действиях, но меч он не спешил убирать в ножны. Он сквозь зубы процедил:
Я буду сражаться с тобой всю свою жизнь. Ты отдашь мне моих детей. – С этими словами он бросился в новую атаку, но был отброшен непонятной силой к стене, возле которой с грохотом приземлился. Дверь, ведущая в коридор, распахнулась, и в комнату ворвалась Нихлен с обнаженным мечом. Быстро оценив обстановку, она бросилась в атаку, но истошный крик Кирилла заставил ее окаменеть:
Не-е-е-т, не смей приближаться к ней. – Девушка не понимала, почему ее господин запретил ей помочь ему, но многолетние тренировки сделали свое дело. Она замерла как статуя с занесенным для удара мечом. Кирилл медленно встал и подошел к Нихлен, он обнял ее за плечо и тихо сказал:
Никогда не нападай на эту женщину, она сама тебя, найдет, когда придет время. Я сам постараюсь разобраться с ней. – Он вывел ничего не понимающую девушку на коридор и закрыл за ней дверь. Раздавленная произошедшим, Нихлен побрела в свою комнату. Она не обратила внимание на стоящего на ее пути Новаха, а когда он обратился к ней, то не сразу ответила:
