Друзья мои, я хочу вам сказать, что очень скоро мы все с вами отправимся в наш военный поход, для которого была создана наша армия. В битве, которая нам предстоит, не все из нас смогут выжить, и, к сожалению, это правило всех войн. Но мы пока все вместе и я хочу вам предложить завтра поженить эту парочку, которая сидит по правую от меня руку. Достойный воин и достойная женщина… тоже воин, может не стоит им ждать конца войны и пусть завтра они станут супругами?

Холгас встал из-за стола и молча поглядел на всех своих друзей. Нихлен встала чуть позже. Ее загорелое восточное лицо стало румяным от волнения и смущения, но она старалась держаться строго, хотя не могла сдержать улыбку. Бируван поднялся со своего места и во всеуслышание заявил:

Мой Господин, позвольте мне впервые высказать мое несогласие. Я думаю, что меня все присутствующие здесь поддержат, если я скажу, что свадьбу завтра делать не нужно… – Холгас нахмурился и пристально посмотрел на друга. Нихлен была раздавлена этими словами и от волнения сильно сжала руку возлюбленного. Тем временем Бируван продолжил в гробовой тишине, которую вызвали его слова: – Я хотел сказать, коль такой праздник сегодня, то давайте-ка вы их пожените сегодня, а мы все выпьем еще раз, но за них.

После этих его слов все в зале взорвались криками сегодня, сегодня и Кирилл подняв руку, что бы всех успокоить сказал:

Сегодня, значит, сегодня. Через некоторое время я приведу вам невесту, а вы, подготовьте жениха. – С этими словами Кирилл подошел к Нихлен, взяв ее за руку, увел в свои покои. А все остальные, как мальчишки радуясь, побежали в свои комнаты, готовиться к особому торжеству. Войдя в комнату, где жил Кирилл, Нихлен остановилась у двери, не зная чего ожидать. Кирилл, не обращая на нее внимания, пошел к двери в дальнем углу комнаты, которая вела в спальню. Вышел он оттуда не скоро, но когда он шел, взгляд Нихлен был прикован к белоснежному платью, которое он нес. В неверном свете свечей платье искрилось так, как будто оно было соткано из мириад мельчайших солнц, каждое из которых светило своим собственным светом. Подойдя к девушке, Кирилл сказал:

Это платье должно было принадлежать моей старшей дочери, но оно, я думаю, тебе

должно подойти. Я потом вернусь за тобой. Да вот еще туфли примерь. Девушка должна выходить замуж в платье, а не с мечом наперевес, кем бы она ни была. – Он положил платье на кресло, стоящее рядом, а туфли вложил в дрожащие от волнения руки девушки. Он вышел на коридор и, подойдя к окну, замер в ожидании. Нихлен нежно, как ребенка, гладила платье и почему-то плакала. Ей казалось, что она не может рассчитывать на собственное счастье, как это привыкли делать простые люди. Она не могла поверить в то, что сегодня ей предстоит стать королевой, ведь такие платья могли быть только у королев. Потом она пришла в себя и стала одеваться. Кирилл, войдя в комнату, застал Нихлен за тем, что она не могла накинуть правильно фату. Он подошел к ней и сделал это за нее. Девушка обняла его за шею и тихо на ухо сказала:

Если завтра мне придется за вас умереть, я умру без сожаления. Кирилл улыбнулся этому и ответил:

Вы все, и ты в том числе, мне живые нужны, поэтому вам нужно постараться уцелеть, а сейчас давай-ка мы с тобой пойдем на свадьбу, но сперва посмотрись в зеркало, ты такая красивая в платье. – Он подвел Нихлен к зеркалу, отчего девушка, затаив дыхание, словно умерла, завороженно стояла перед ним, не в силах отвести своего взгляда от собственного отражения.

В зале все пребывали в каком-то особенном состоянии души. Вроде бы ничего особенного не должно было произойти, но вот почему-то все волновались, и оттого ходили из угла в угол, разговаривая ни о чем. Холгас стоял в дальнем углу зала, где столы были накрыты новыми блюдами, и кто-то из солдат ради такого случая нарвал и украсил, неизвестно когда успели, цветами. На всех были новенькие доспехи, и это предавало им всем особый вид. Вид людей стоящих на пороге чего-то очень нового и важного. Дверь открылась тихо. Кирилл вошел один и все в помещении, увидев его, замолчали. Кирилл, не говоря ни слова, протянул руку в коридор, и ввел в зал, где все истомились ожиданием невесту. По всему залу прокатился вздох удивления и восхищения одновременно. Мужчины настолько были поражены красотой этой удивительной девушки, что стояли перед ней в оцепенении, не в силах пошевелиться. Лицо Нихлен скрывала роскошная фата, платье облегало ее безупречную фигуру, и искрящимся россыпями маленьких звезд, ко- торыми оно было усыпано, белым водопадом спадало на пол, пряча ее воинственность и открывая чувственность и женственность, которых в ней было с излишеством. Только сейчас это заметили присутствующие мужчины. Держа за руку Нихлен, Кирилл подвел невесту к жениху и вручил их друг другу. Он стал перед ними и громко сказал:

Друзья мои. Мы собрались все вместе здесь для того, что бы стать свидетелями того, как эти двое, стоящие перед вами, вступят в законный брак. Я хотел бы спросить вас, нет ли среди Вас того, кто мог бы сказать нам, что эти двое молодых людей не могут сочетаться браком. Если он есть, пусть скажет это прямо сейчас, или не говорит этого некогда…. – Все стояли, молча смотрели на Кирилла, который занял место священника, и медленно обводил всех присутствующих взглядом. Не услышав возражений, он продолжил:

Спрашиваю тебя, генерал Холгас, хочешь ли ты взять в жены Нихлен, готов ли ты, любить свою избранницу и в болезни, и в здравии, и быть с нею, пока смерть не разлучит вас?

Холгас посмотрел на Кирилла, потом на Нихлен и громко сказал:

Да, я готов и не брошу ее, пока я жив. Кирилл посмотрел на невесту и спросил:

А ты, Нихлен, хочешь ли взять в мужья этого мужчину, почитать его и быть покор- ной ему. Любить его и в недуге и во здравии, пока смерть не разлучит вас?

Нихлен ответила сразу, но как все женщины кратко:

Да.

Тогда, генерал, надень на безымянный палец правой руки своей невесты вот это кольцо. – Кирилл протянул неизвестно откуда взявшихся два золотых кольца. Холгас молча, но немного дрожащей от волнения рукой взял кольцо, которое было поменьше, и одел на палец невесты. Нихлен сделала то же самое в свою очередь. Кирилл радостным голосом объявил:

Теперь объявляю вас мужем и женой. Будьте счастливы и живите долго, жених может поцеловать невесту. – Все присутствующие стали подходить и горячо поздравлять молодоженов. В помещении вновь воцарилась обстановка праздника. По команде Кирилла в крепости был объявлен праздник и все могли отойти от своих повседневных дел, предаваясь приятному времяпрепровождению, которое продлилось до рассвета.

На рассвете, перед тем как уходить, к Кириллу подошел Чемлин и слегка заплетающимся языком произнес:

Помните, господин, вы соревновались с моими солдатами, и победили, конечно. После вашего очередного возвращения в крепость вы сказали, что лучники должны стрелять, как эльфы из ваших легенд. Я тогда еще не понимал, кто они такие. Так вот сейчас я просить хочу вашего разрешения на право называть всех лучников эльфами, так как они стреляют в точности как эльфы. – По внешнему виду этого сурового человека было видно, как он волнуется, не смотря на то количество спиртного, которое было им выпито за весь праздник. Кирилл задумался и немного погодя ответил:

В полдень я приду посмотреть, как стреляют те, кого ты хочешь называть эльфами. Мы выберем около сотни из твоих людей. Если они пройдут испытания, то, конечно, все вы, сможете называться эльфами по праву.

В полдень все лучники стояли выстроенные с луками в руках, у каждого полый колчан стрел. Молча, как подобает солдатам, смотрели на то, как Белый странник собирает свой лук воедино, который он принес в небольшой кожаной сумке. Кирилл закончил собирать лук и предстал перед всеми с несколько странным оружием. Вместо одной тетивы, у этого лука их было три, но только одну натянул Белый странник, а когда он отпустил ее, то стрела не улетела, как ей было положено, а исчезла, и появилась в центре мишени, которую установили необычно далеко.