– Пока не сорвется при судье, если какой-нибудь умник посчитает себя умнее, и не прикончит его, а потом сам окажется на скамье подсудимых. Нет, не его профиль.

– Он, кстати, не собирается получать спортивную стипендию?

Роберт помотал головой и потянулся за третьей сигаретой.

– Спорт – просто увлечение. Видел ребят из его команды, те, я уверен, точно пойдут в этом направлении.

– Международные отношения?

– Куда пойдет – решит сам, пусть хоть вообще откажется от учебы.

Спустя несколько минут тишину нарушили машины с мигалками. Пара черных автомобилей подъехала незаметно, нагоняя бессмысленного пафоса. А еще спустя неопределенный промежуток времени началась вакханалия.

Роберт в сопровождении крупных мужчин разгонял съемочную группу, так как те нарушали порядок и могли испортить улики. Им было все равно на раскрытие, лишь бы снять свой репортаж в прямом эфире и проинформировать американцев о смерти молодой девушки и неизвестном, который убил ее, прикрываясь своей доблестной профессией и заботе о других гражданах. Проснувшиеся от шума жители соседних домов выглядывали из своих окон и наблюдали за работой блюстителей закона.

Смерть Хоа подняла шумиху и в районе, где произошло убийство, и в других близлежащих. Несколько фотографий с места преступления просочились в интернет, а слова «жестокое убийство в Челси» уже находились на первых строках в поисковых системах и на первых страницах утренних газет буквально спустя час после приезда детективов. Они одним своим появлением словно принесли на своей спине этих стервятников. Скорости журналистов могли позавидовать лучшие бегуны страны.

Отец Томаса заметил краем глаза, как один худощавый парень перебрался через предупредительную барьерную ленту. Возмутившись про себя, он подошел к мальчишке, схватился за воротник его куртки и вытянул обратно за ограждение. Он получил первое и последнее предупреждение из-за своей выходки. Роберт не был зол на него и даже позволил ему спокойно уйти.

Заметив знакомого коронера, разговаривавшего с агентом, он подошел к ним ближе. Тот лишь обрадовался его появлению и кивнул, приглашая за собой.

– Ты ведь уже понаблюдал, да? – Генри был молодым парнем, окончивший пять лет назад академию. – Я тоже уже осмотрел, но сам понимаешь, нужно экспертное мнение, потом отправим к судебному медицинскому эксперту.

– Позвать еще кого-нибудь?

– Нет, я уже привлек агентов и журналиста. Нужен был еще один человек для отчета.

Парень присел напротив трупа и кивнул в сторону ее головы. Он не снял медицинских перчаток, поэтому смело притрагивался к телу.

– Посмотри, – Генри слегка наклонился к девушке, приподнял ее платье, указывая на живот, на котором была татуировка с чьим-то именем, которое было сложно разобрать. Не желая смотреть на это, Роберт отмахнулся.

– Давай я просто распишусь.

– Да что ты говоришь, – передразнил его Генри. Решив не поддаваться уговорам, он продолжил показывать улики, указывающие на насильственную смерть.

Роберт лишь кивал в знак согласия. Когда коронер был удовлетворен неопровержимыми доказательствами, он протянул бумагу, в которой полицейскому пришлось оставить свою подпись. Перекинувшись напоследок несколькими банальными фразами, они разошлись.

– Ну что, ребята, отправляйте, – снимая перчатки произнес Генри. – А я пойду выпью холодный кофе.

Роберт же направился в участок со своим напарником, чтобы оставить автомобиль, переодеться, принять душ и вернуться домой.

Над городом сгустились черные тучи, предупреждая жителей о сильном ливне. Телеканалы с прогнозом погоды давно уже не точны, а приложения работают с опозданием иногда в несколько часов. Погода – зеркало, которое отражало настроение всего города, точнее части его, эпицентром которого оказалась школа. После убийства ученицы старшей школы Хоанг Тхи Хоа, ученики были мрачны и осторожны, боясь, что что-то подобное может случиться и с ними.

Но никто все равно не повернул бы время вспять, чтобы вернуться в тот день, когда это произошло, чтобы остановить столь аморальное преступление. Девушка была мила со всеми, казалась прекрасным и добрым человеком, который не заслуживает такой смерти. Но все знали, что самое худшее происходит именно с такими людьми.

Томас не мог понять, что творилось внутри его души. Он лихорадочно поправлял одежду, волосы, теребил в руках школьные принадлежности. Ему страшно было посмотреть вокруг, встречаться с другими взглядом. Паула пыталась много раз его одернуть, сказать ему, чтобы вел себя спокойней. Вот чему он точно завидовал в данный момент, так ее спокойствию. Как будто она не поверила в его слова, отмахнула как ночной кошмар и забыла. Но она не забыла.

Он не знал, какие чувства сейчас испытывал. То ли это злость, то ли это сострадание, то ли страх, что его найдут и заставят понести наказания, посадят в тюрьму на пожизненное. Да, этого и боится. А если дадут не одно пожизненное, а несколько? Тогда он больше никогда не увидит своей семьи, друзей, Рэниро. Слишком все запутанно. Его сердце разрывалось на мелкие кусочки.

Томас опустил взгляд на дрожащие руки, пытаясь воспроизвести события того вечера. Но только он цеплялся за одно воспоминание, как его тут же перекрывало что-то совершенно иное. Будь то прогулка с собакой, игра в баскетбол или шутки Паулы.

Кто-то осторожно положил руку ему на плечо, но даже этого хватило, чтобы парень дернулся от неожиданного прикосновения.

– Хей, Капитан, – прошептал Альберт, наклоняясь ближе к его уху. – Ты как?

– Не могу понять, – так же тихо ответил Томас, вновь переводя свой взгляд на руки.

– Больно? – Вильям появился словно ниоткуда, но, видимо, Капитан просто не заметил, как тот подошел.

Тяжело вздохнув, парень кивнул в знак согласия. Ему больно. Но он не мог понять из-за чего именно, будто бы это изменило положение.

С появлением Томаса в кабинете воцарилось гробовое молчание. Все с удивлением переглядывались, но никто не рисковал первым нарушить тишину.

– Как так получилось? – закусив губу, он опустил голову на парту.

– Капитан, не вини себя, – Альберт растерянно посмотрел на своего лучшего друга. Как же ему хотелось сейчас помочь ему, но он боялся неправильно подобрать слова.

– Я виноват…

– Нет, не виноват, – Пи сделал шаг ближе, но резко остановился.

– Виноват, – он серьезно посмотрел в глаза Вильяму, отчего тот нервно сглотнул. В его голове не укладывалось, почему же Томас мог винить в случившемся себя. Хотя, как бы он себя чувствовал, если бы Альберт погиб? Нет, если бы он был зверски убит, как бы тогда реагировал Вильям? Он бы этого не пережил. Вот только буквально вчера они открылись друг другу, боясь, что вообще потеряют себя как друзей.

Тяжело вздохнув, Вильям слабо кивнул, решаясь оставить друга в покое.

Перед Томасом возникла худая фигура, которая сразу же привлекла внимание друзей. Ей оказалась девушка с длинными кудрями, собранные в неумелый пучок на затылке. Они редко контактировали друг с другом, кроме Томаса, который часто встречался с группой поддержки на стадионе. Бьянка хотела что-то сказать, но голос ее не слушался, поэтому проронив лишь скупое «соболезную», она прошла мимо, садясь за свою парту.

В кабинете стояла мрачная аура. Никто не был настроен на учебу, даже преподаватель по химии был задумчив и угрюм, совсем не пытаясь приступать к своей работе. Он просто сидел за столом и нервно теребил в руках именную шариковую ручку. Паула после недавнего разговора со сводным братом нисколько этому не удивилась.

– Я могу задать тебе пару вопросов? – кто-то тыкнул карандашом в спину Томаса.

– Енхун, захлопнись, хорошо? – возмутился Вильям. – Ты никогда не задумывался над тем, что рано или поздно отгребешь?

– Пусть спрашивает, Пи, – тихо ответил Томас, поворачиваясь к парню. Почему-то сейчас он был настроен агрессивно. Капитан жалел, что не остался сегодня дома наедине со своими мыслями.