— Я к тому, что не ломай программу обучения. Будет только хуже.

— Все равно как-то неприятно, что о тебе думают, как… Как… Даже не знаю, как о ком!

— А тебе не всё равно? — удивился Номад — Так, или иначе, после того, как ты активируешь артефакт, всё закончится. В любом случае.

— Ладно. — буркнул я — Считай, что убедил. Не буду Витале морду бить. Признавайся, твоя идея была?

— Нет. — ответил Номад — Макса Кола.

— Максима? — удивился я, припоминая героического рядового-спецназовца с постоянным зарядом оптимизма. — Как?

— Когда ты был на обучении. — понял мой невнятный вопрос Номад — Виталий и Макс случайно пересеклись в кают-кампании за обедом. Виталий поинтересовался, как Максу удалось сохранить такое жизнелюбие, после всего, что с ним произошло. Макс ответил, что в детстве читал «Повесть о настоящем человеке».

— Бориса Полевого — кивнул я — Входила в школьную программу при СССР.

— И именно образ Алексея Мересьева не давал ему скатится вниз. — продолжил Номад — Тогда Виталя сказал, что жаль, что у них образа героя нет. И даже если молодежь заставить прочитать «Повесть» — то девяносто процентов не поймут, о чем она.

— А ты тут же этот образ сразу и предложил. — закончил я.

— Ну, не сразу. — чуть смущенно проговорил Номад — Сначала я всесторонне изучил как влияет образ героя на коллектив людей, объединенный одной идеей.

— Да какой из меня герой? — поморщился я.

— Почти хрестоматийный. — ответил Номад — Загадочный, немногословный, принесший себя в жертву ради других и в итоге — мертвый.

— Может я вообще не из-за Земли назад отправляюсь? Может мне хочется назад, в детство? И потом тебя собрать, ради своих шкурных интересов. Чтобы в безопасности бороздить просторы Большого театра?

— Какого театра? А, понял. Но другим-то это знать необязательно.

— И заканчивай со смертью — поморщился я — А то передумаю и с вами полечу. Будет вам вместо образа хрестоматийного героя, образ хрестоматийного труса.

— Не-не-не! — всполошился Номад — У меня уже вся измерительная аппаратура готова!

— Решил на моем отбытии докторскую написать?

— Ну я же искин разведчика. А тут такое событие.

— Ладно, так уж и быть. Фиксируй. Послужу науке лабораторной мышкой.

Осталось два месяца до входа астероида в систему. Уже были видны признаки приближения чего-то массивного. Датчики Номада зафиксировали, как ледяные глыбы из облака Оорта снялись с насиженных мест и двинулись навстречу астероиду. Последние мигранты занимали свои места в криокапсулах, предварительно проговаривая «под протокол», что это они делают исключительно в добровольном порядке, чтобы спасти свои жизни от грядущей катастрофы. А так как система жизнеобеспечения транспорта не позволяет перевозить большое количество пассажиров, то они лезут в криокапсулы. Надо от будущих обвинений в работорговле себе жопу прикрыть. Некоторые девчонки, глядя на меня, откровенна плакали. От вселенского стыда я прятался в медкапсуле. И хоть учить мне было уже нечего, но никто же не мешает проводить очередную тренировку в режиме тренажера?

Слетав на Землю, мы с Виталей наконец-то раскрылись перед его семьей, в какой «командировке» мы были. Естественно, Галя, жена Витали, нам сначала не поверила, после демонстрации возможности «Теней», которая привела в восторг дочек Вита, дядя Стас, а превратитесь снова в Железного Человека, ну пожааалуйста, поверила, но всё равно попыталась устроить скандал. Пришлось воздействовать пси. После чего Пом продемонстрировал симуляцию, сделанную Номадом, что скоро случится с Солнечной системой. И напомнить, что мы не сидели сложа ручки, а работали, чтобы спасти хоть кого-нибудь. Их — в том числе. В итоге вернулись с женой и дочками Витали, родителями Гали и ее братом с семьей. Всех, без исключения, засунули сначала в медкапсулы, откуда взрослые вышли примерного одного возраста, двадцать пять лет, плюс-минус, потом, от греха подальше, в анабиоз. Включая детей. Хоть у Виталия и рвалось сердце от этого зрелища, но умом он понимал, что так будет лучше для всех. На кораблях должен быть только экипаж. Пассажиры, тем более такие суетные, запросто смогут незначительную шалость превратить в катастрофу. Тем более, Номад давал стопроцентную гарантию, что их здоровью ничего не угрожает.

Три декады до входа астероида в систему. Хотя, судя по габаритам и массе уже довольно точно определенным Номадом, это либо неизвестная ранее система из двух планет, вращающаяся вокруг общего центра масс, и до сих пор неизвестно почему не слипшаяся в единый шар. Либо бывшая система двойной звезды, от которой остались только погасшие ядра, с теми же претензиями. Вселенная бесконечна и загадочна. А человечество, включая Содружество, даже свою галактику еще толком не знает.

Уже заметно влияние гиганта на Солнечную. Нептун удачно разминулся с угрозой, находясь далеко в стороне. Но это его все равно не спасёт. Зато спутники Урана, находящегося сейчас ближе всех к этому двойному планетоиду уже начинают проявлять нетерпение. А наиболее мелкий спутник из крупных, Миранда, даже немного изменил орбиту.

Солнечная система засеяна просто невероятным количеством датчиков и ретрансляторов, которые Номад наклепал на своем производственном комплексе. Над плоскостью эклиптики подвешен мощный гиперпередатчик. Скоро здесь будет творится настоящий ад, и Номад не намерен пропустить такое зрелище.

Практически все дела завершены. Останки рейдера из тех, что не берут с собой переселенцы, давно вывезены в схроны. Номад даже листы брони ободрал и сейчас рейдер представляет собой лишь куски силового каркаса. Невольно навевая ассоциации о когда-то давно выброшенном на берег моря ките, от которого сейчас остался лишь скелет.

Пятый день живем на борту аратанского транспорта. Сам Номад обосновался на корвете Джоре, которым командует Виталий. Корабли в любой момент готовы начать разгон для прыжка. Здесь их уже ничего не держит. Кроме меня. Что же, не стоит заставлять их ждать. Не нужно подвергать людей лишней опасности. Все равно перед смертью не надышишься.

— Виталий.

— Да, Стас.

— Пора. Высылай за мной бот.

— Принял. Будет через пятнадцать минут.

— Почему так долго? Номад свою аппаратуру разве не разместил?

— Номад разместил. Других собрать надо.

— Каких еще других?

— Потерпи. Пятнадцать минут.

Пожимаю плечами. Другие какие-то. Топаю на летную палубу. Это еще что такое? Трое аратанцев терпеливо дожидаются меня на месте.

— А вы куда собрались?

— Проводим. — буркнул Дим.

— В последний путь? — уточнил я. Черт!

— Ну зачем ты так! — всплеснула руками Ната.

Глубоко вдохнул, выдохнул и улыбнулся всем троим:

— Спасибо! — искренне сказал я, не закрываясь. Наталья сразу же почувствовала искренность и заулыбалась. Эмпат… — Спасибо! Не ожидал!

Коротко рявкнул ревун, по периметру проема, прикрытого лишь тонкой пленкой силового поля, за которой мерцали далекие звезды, замигали проблесковые маяки оранжевого цвета — сработала стандартная система предупреждения на аратанских кораблях. Через десять секунд тупой нос продавил пленку и на лётную палубу вполз грузопассажирский бот Джоре. Аккуратно поворочался, стараясь не размазать стоящие здесь местные кораблики и, наконец, замер. Грузовая аппарель пошла вниз. Кто тут меня еще собрался провожать? Ну, Виталя, собственной персоной — в этом я не сомневался. Тройка бойцов ВВ — Ас, Макс и Ник, с этими тоже, вроде, понятно. А остальные кто? Лица вроде знакомые, молодые, глаза так и пожирают. А, так это же мигранты из числа экипажей кораблей.

— Вы что, ни одного человека на бортах не оставили? — спросил я, оглядывая народ.

— Там искины и Номад над ними. — отмахнулся Виталий.

— Я присмотрю. — пообещал Номад.

— Присмотрит он. — проворчал я, стараясь за неудовольствием скрыть смущение. Поймал веселый взгляд Наты. Всё-то она видит, всё примечает — Полетели уж. Чего ждать.

Прошел в пассажирский отсек. Устроился поудобнее в кресле. Запросил трансляцию с внешних датчиков. Лучше бы не делал. Рядом с ботом, почетным эскортом, шли два звена дронов.